Диета для трех поросят - Дарья Донцова

– Вот, читайте.

– Эн два О, – озвучила я.

– Тетка, ты в школе не училась! – Восхитился студент. – Впрочем, эту формулу даже в детском саду знают. Не эн два О! Аш два О! Такова химическая формула воды.

– Вроде припоминаю, – пробормотала я. – Но только при чем здесь вода?

– Вау! – закатил глаза юноша и накарябал на обрывке новое слово «NaCl», – можешь прочесть?

Я деликатно кашлянула, потом честно ответила:

– Я плохо усвоила материал школьной программы, да и подзабыла многое. В особенности химию, она ведь в повседневной жизни не нужна.

– Это какой же надо быть дурой, чтобы не выучить такую ерунду! – презрительно отозвался юноша.

Мне стало обидно, и я заявила ничтоже сумняшеся:

– От объема знаний не становятся умней!

– Интересная точка зрения, – засмеялся студент, – оригинальная.

Я склонила голову набок.

– Хорошо, признаю, я имела по химии сплошные двойки. А ты, похоже, получил золотую медаль.

– Верно, – с плохо скрытым самодовольством ответил «Эйнштейн».

– Но куча умища не помогла тебе в отношениях с девушками, – развела я руками. – Пару дней назад, думаю позавчера, от тебя сбежала невеста.

Юноша приоткрыл рот, потом довольно сердито спросил:

– Тебя Светка прислала? Бесполезно, я не намерен начинать все сначала.

– Не знаю никакой Светланы, сюда я пришла первый раз в жизни, – мирно пояснила я. – Ищу одну женщину. Захотела есть, вот и заглянула в твой ларек.

– Он не мой, – не удержался от уточнения идиот.

– Ясно, что не ты владеешь точкой! – не выдержала я.

– Почему? – вдруг задал совсем уж кретинский вопрос юноша.

– Простое логическое рассуждение: навряд ли хозяин небольшого, но, судя по внешнему виду помещения, процветающего бизнеса захочет лично стоять за прилавком. А ты и вовсе не похож на человека, который любит общаться с покупателями, – пояснила я, – читаешь книгу по математике, значит, должен сосредоточиться, а тут без конца дверь хлопает: «Дайте сигареты», «Сколько стоит минералка?» Молодой человек, изучающий точные науки, согласится на такую службу лишь в случае полного безденежья.

– Ага, – растерялся студент. – А почему ты вообразила, что ларек приносит прибыль? Пока мы тут болтаем, никто сюда не вошел!

– Это временно, – ухмыльнулась я. – Опять же чистая логика. Погляди вокруг – небольшая улица с домами, в каждом из которых полно контор, поблизости нет ни кафе, ни супермаркета, ни других торговых точек. Ты тут монополист! Куда идти клеркам за водой и сигаретами, а жильцам за хлебом? Теперь посмотрим на ассортимент товаров. Полно готовых бутербродов, их в лавчонках не особо уважают, потому что можно не продать. Сэндвичи хорошо идут на вокзалах, в буфетах при театрах и на автозаправках, то есть там, где народ хочет перекусить по-быстрому, и народа этого полным-полно. А еще у тебя закончились булочки с маком. Ценник висит, а выпечки нет. Из чего я заключаю – местный служивый люд бегает сюда и дела идут вполне неплохо.

– Ваще! Теперь про девушку, пожалуйста.

– Это просто, как чихнуть. На тебе очень модная рубашка, купленная, похоже, недавно. Если учесть, что твои джинсы старые и дешевые, а часы на запястье, похоже, достались тебе от дедушки, то, полагаю, что сорочка – подарок. Так?

– Ага.

– Кто способен преподнести дорогую и модную вещь? Вряд ли мама. Ты, сразу видно, живешь в общежитии, значит, родители не в Москве. Столичные дети, если не желают жить дома, как правило, снимают квартиру. Только не надо спрашивать, как я узнала про общежитие!

– И все-таки, как?

– За тобой висит полочка, на ней лежит дешевый сотовый, сигареты не лучшего качества и ключ с железной биркой, такие дают либо в гостиницах, либо в других местах скученного проживания людей, типа общежития, – вздохнула я. – Отель тебе явно не по карману, значит, живешь в общаге. Складываю все вместе: ключ с биркой общежития, копеечное курево, ларек как место работы, учебник математики, дешевые джинсы, старые часы, новая дорогая рубашка… и делаю вывод – я вижу студента, который вынужден подрабатывать к стипендии, родители не могут обеспечить чадо, они либо пенсионеры, либо бюджетники. Купят ли такие сыну сорочку за двести долларов? Конечно, нет. Следовательно, это презент от любимой девушки. Приятель преподнес бы тебе мобильник – мужчины редко дарят друг другу шмотки, они предпочитают технику или аксессуары, типа фирменных зажигалок. Значит, тебя решила принарядить подружка Света, которая, наверное, стеснялась внешнего вида кавалера.

– Эй, на мне что, написано имя подружки?

– Совсем смешно! Ты же сам его назвал, когда спросил: «Тебя Светка прислала?»

– Действительно… – протянул юноша, – с рубашкой ты угадала и со всем остальным тоже. Но как ты узнала про наш разрыв?

– Сорочка мятая, – усмехнулась я, – судя по воротничку и манжетам не стирана два-три дня. Ни одна нормальная девица не позволит любимому шастать в таком виде. Она либо сама приведет одежду в порядок, либо велит кавалеру воспользоваться прачечной. Судя по остаткам складок на рукавах, ранее рубашку гладили, а сейчас она почти потеряла приличный вид. Итог осмотра: прошла любовь, завяли помидоры! Впрочем, неудивительно, юные леди не терпят занудства, высокомерия и себялюбия. Учти на будущее: энциклопедические знания не гарантируют личного счастья.

– Жесть! – отмер продавец.

– Можно задать тебе вопрос?

– Сколько угодно, – засуетился юноша.

– Значит, хлористый натрий – это обычная соль?

– Поваренная, – не отказал себе в удовольствии уточнить «Эйнштейн». – Да, именно так!

– Не путаешь?

– Конечно, нет!

– И она содержится в рулете с маком?

– Люди солят все, – безапелляционно заявил умник.

– Ладно, спасибо, булку брать не стану.

– Рулет! – Зануда был в своем репертуаре.

– Мы друг друга поняли, пока.

– Эй, погоди! – завопил парень. – А как будут звать мою следующую девушку?

– Я не принадлежу к племени гадалок, – пожала я плечами. – Но, думается, тебе лучше искать спутницу не в ночном клубе, а в библиотеке.

– Слышь, а где такому учат? – не успокаивался студент. – Ну, типа все замечать…

– Понятия не имею. Я родилась такой, с пеленок замечала все мелочи и понимала, когда люди врут, – ответила я и вышла на улицу.

Говорят, у ребенка, который проводит дни без друзей, развиваются необычные способности. Если побеседовать с великими музыкантами, талантливыми писателями или художниками, то рано или поздно услышите фразу:

– Увы, я не пользовался в детстве популярностью у сверстников.

Конечно, ведь в тот момент, когда одноклассники гурьбой носились с мячом по двору, будущая звезда играла гаммы или сидела тихо в углу с листом бумаги, в результате овладела мастерством и сейчас достигла вершины славы. Правда, подобное случается не со всеми. Вот у меня не было талантов, маленькая одинокая Танечка просто научилась подмечать детали и делать выводы. Не скажу, что окружающие были в восторге от моего дара. Делиться с людьми своими наблюдениями я перестала после того, как в девятом классе сказала своей соседке по парте Ларке Собакиной:

– У нашего физика Леонида Михайловича любовь с русичкой Леной.

Лара моментально разнесла новость по школе, и меня вызвали к директору. Грозная Альбина Аркадьевна немедленно с педагогической прямолинейностью заявила:

– Знаешь, как поступали со сплетниками в Древней Руси? Им отрубали языки!

Помню, я перепугалась до обморока, но потом опомнилась, сообразив, что никто столь суровую меру ко мне не применит, и дала достойный ответ:

– Я всегда говорю только правду.

– Наглая девчонка! – вышла из себя Альбина Аркадьевна. – Оболгала Леонида Михайловича и Елену Петровну!

– Нет, – не дрогнула я.

– Ты свечку держала? – взвилась директриса.

– Просто догадалась, – быстро сказала я. – У нас не было на той неделе физики – Леонида Михайловича как лучшего педагога отправили в Ригу на конференцию, он вернулся только сегодня.

– И что? – танком наехала на меня директриса.

– В столовой Марья Семеновна, наша классная, в разговоре с буфетчицей сказала: «Ленька, жадная сволочь, никому сувенирчика не привез. Разве это красиво?»

– У Леонида Михайловича маленькая зарплата, – растерялась Альбина. – И вообще, с какой радости он должен нам подарки таскать?

– А Елена Петровна на уроке, когда мы сочинение писали, достала из сумочки пакетик, развернула его, вынула маленькую бутылочку рижского бальзама, такую коричневую, глиняную, с черной пробочкой, и быстро спрятала, – делилась я своими наблюдениями. – А на пакете было написано «Рига, лучшие покупки». И где ей в Москве такой взять? Значит, кто-то из Латвии привез. А если вспомнить, что Леонид Михайлович именно сегодня с конференции вернулся, и совместить это со словами Марьи Семеновны, то получается, что физик никому, кроме русички, ничего не привез. Ну и почему он училку по литре отметил, а?