Девять унций смерти - Сергей РАТКЕВИЧ

— Прикажу быть чуточку повежливее! — развеселился Якш. — Я твой фургон не ломал.

— Еще не хватало! — возмутился толстяк. — Не ломал он, видите ли! Ходят тут всякие! Да я с этого болвана, что фургон мне продал, три шкуры спущу! Дай только до города добраться! Совсем новый фургон, говорит! Нет, ты это видел?! Совсем новый, только крыша в одном месте протерлась! Ах ты, крыша!

— А почем фургон покупал, уважаемый? — полюбопытствовал Якш.

— Сам уважаемый! — вновь огрызнулся тот. — А еще этого болвана Вилли пришлось выгнать за пьянство! Кто ж мог знать, что он мне пригодится?

— Пьянство — это очень плохо, — с умным видом покивал Якш.

— Сам знаю, что плохо, дубина! — фыркнул толстяк. — Ну, чего стоишь, болван? Живо принимайся за работу!

— Что? — Якш наконец услышал то, на что надеялся, но виду не подал.

— Чини давай! — потребовал толстяк. — Чего стоишь, рот разинув?

— Я?! — весело удивился Якш.

— А ты здесь кого-то другого видишь, к кому я мог бы обращаться? — возмущенно выпалил толстяк.

— Ну, например, к себе, — подсказал Якш. — Некоторым, говорят, очень нравится с собой разговаривать…

— К себе?! Издеваешься?! — взвился толстяк. — Нет уж, хватит с меня! Я себе уже все руки сбил! Теперь твоя очередь!

— Ты, наверно, что-то не то этими своими руками делал, — предположил Якш. — Или они у тебя какие-то не такие…

— Поговори мне! — рассердился толстяк. — Руки мои ему, видите ли, не нравятся! Принимайся-ка лучше за работу, да поживей!

— А что мне за это будет? — полюбопытствовал Якш.

— А вот что заработаешь — то и будет! — отрезал толстяк. — Знаю я вас! Вам только плати, а как работать — так шиш.

— Э-э-э… нет! Так не пойдет! — усмехнулся Якш. — Я тебе не Вилли, чтоб бесплатно на тебя отработать, а потом за пьянство вылететь. Сколько дашь за то, что я тебе этот фургон обратно на все четыре колеса поставлю?

— И колесо, и чеку, и ось наладишь? — деловым тоном осведомился толстяк.

— Конечно, — подтвердил Якш.

— А за какое время?

— За малое, — посулил Якш, уже разглядевший поломку и прикинувший, за какое время он с ней разберется.

Пустяк поломка! В самом деле — пустяк! Видать, этот болван или лентяй каких мало, или совсем безрукий!

— За малое время и плата малая! — отрезал толстяк.

«Ах ты, жадина!»

— Вот как? — ехидно обрадовался Якш. — Что ж, могу дня три провозиться…

— Кровопийца! — возопил толстяк. — Этак весь мой товар протухнет!

— Так ты у нас торговец? — вопросил Якш.

— Не твое дело. Проваливай! Ты уволен! — величаво объявил толстяк.

«Уволил один такой!»

— Так ведь я у тебя еще и не работаю, — усмехнулся Якш.

— Убирайся! Я другого найду!

— На этой пустынной дороге? — вопросил Якш. — Ну-ну… попробуй…

Он сделал вид, что собирается уйти.

— Стой! — вскричал толстяк. — Мерзавец! Кровопийца! Не уходи!

— Так «мерзавец», «кровопийца» или — «не уходи»?! — от души рассмеялся Якш.

— Не уходи, — повторил толстяк. — Я того… погорячился. Прости.

— Тогда продолжим разговор, — как ни в чем не бывало промолвил Якш. — Итак, ты — торговец?

— Торговец, торговец…

— А чего такой жадина?

— Я — жадина?! — возмутился торговец. — Да ты…

— Мерзавец? — подсказал Якш.

— Нет, черт тебя заешь, — рявкнул торговец. — Порядочный человек!

— Вот как? — ухмыльнулся Якш. — Отчего ты в этом так уверен?

— Только порядочный человек может быть таким… мерзавцем, — выдохнул торговец. — Ну пожалуйста, не уходи, ты мне и в самом деле нужен, как же я без тебя…

— Не заплатишь по совести — сам чини свой фургон! — оборвал его Якш. — Глядишь, к концу мира и починишь.

— Нет! Нет! Стой! Я заплачу! Заплачу я… — торговец уже задыхался. — Сколько скажешь, столько и…

— А что у тебя за товар, кстати? — полюбопытствовал Якш.

— А вот это не твое дело, бродяга! — мигом взорвался торговец. — Твое дело — фургон!

— Бродяга? — ухмыльнулся Якш. — Да ведь я у тебя уже, можно сказать, работаю! Какой же я бродяга? Я — мастер для починки твоего фургона, здесь и сейчас — единственный и неповторимый мастер!

— Так ты берешься? — обрадовался торговец.

— Берусь, конечно, отчего бы нет? — откликнулся Якш.

— Вот и чини, да помалкивай! — выпалил торговец.

— Экий ты сегодня сердитый, — покачал головой Якш.

— С вами и не захочешь — рассердишься… — проворчал торговец. — Разбойник на разбойнике сидит и разбойником погоняет! Только плати, знай! Двадцать пенни тебе заплачу. Медью, естественно. Доволен?

— Я здесь чужой, — отозвался Якш. — Что чего стоит, не ведаю. Удачей своей поклянись, торговец, что не обманешь меня!

— Удачей… — протянул торговец. — А ты чудной. Удачей, говоришь?

— И не гневи ее, удачу-то, — наставительно заметил Якш. — Она на тебя и без того косо смотрит.

— Так уж и косо! — фыркнул торговец.

— Недаром же у тебя фургоны ломаются, — усмехнулся Якш.

— Поговори мне! — буркнул торговец.

— С удовольствием! — чуть поклонился Якш. — Вот за работой и поговорю. Но ты сперва поклянись, а то я и пальцем не шевельну.

— Вот урод, — сам себе под нос с досадой пробурчал торговец. — Ладно. Удачей своей клянусь, — громко и важно начал он. — Что не обману… как там тебя?

— Трамп, сын Уинда, — сказал Якш.

— … что не обману Трампа, сына Уинда, а расплачусь с ним честь по чести, как и должно поступать в подобных случаях. Доволен?

— Да.

— Тогда чини.

— Уже начал, — ответил бывший владыка, приступая к работе.

Когда повозка вновь уверенно встала на все свои четыре колеса, торговец отсчитал положенные Якшу монеты. Якш пересчитал сам и убедился, что одной недостает.

— Эй, — возмутился он. — Кто-то поклялся, что честь по чести заплатит, а одной монеты недостает!

— Так и должно быть, — кивнул торговец. — Девятнадцать. Одну монету я вычел.

— Вычел? С какой стати? — еще пуще возмутился Якш.

— А за кошель, — усмехнулся торговец.

— За какой такой кошель? У меня нет никакого кошеля!

— Вот именно, — промолвил торговец. — И куда ты все свои деньги класть станешь?

Якш хлопнул себя по лбу. Он совершенно об этом не подумал. Ну вот нет у бывшего владыки привычки таскать с собой деньги. Все еще нет. Заработать их, выходит, проще, чем научиться с ними правильно обращаться.

— Держи, балда, — почти ласково сказал торговец, протягивая Якшу пустой потрепанный кошель. — Вот за него я с тебя монету и удержал.

Так началась дорога в город Реймен.

Что ж, стоит немного повозиться с разными прочими ремеслами да брани хозяйской послушать, чтоб потом взаправдашним рейменским музыкантом сделаться. Ей-богу — стоит!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});