Ленинград. Дневники военных лет. Книга 2 - Всеволод Витальевич Вишневский

мало дают. Надо глубоко вникать в быт, дела кораблей и частей.

Оздоровление несомненно начнется с первыми походами кораблей. В море! Балтийцы еще себя покажут!

30 марта 1943 года.

К обстановке.

…На Юге: выход наших авангардов к Днепру поставил немецкие армии в катастрофическое положение. Поэтому противник перебросил с Запада двенадцать свежих дивизий и усилил имевшиеся тринадцать дивизий сотней маршевых батальонов. Итого двадцать пять дивизий (из них двенадцать танковых и одна моторизованная). Удар этой группы позволил немцам вернуть Харьков и выйти к Северскому Донцу. Здесь наступление выдохлось…

На Карельском фронте агитбригада Театра КБФ выступала в тридцати пяти метрах от финских позиций, вызывая финнов на ответы. Сыграли на баяне танец; обратились к ним по-фински: «Если нравится — дайте три выстрела…» Финны кричали: «Когда перемирие, когда мир?» Предлагали брать по очереди воду из речки, что между позициями: они утром, а мы вечером. Но когда наши стали читать обращение конференции военнопленных финнов, там открыли огонь. Возникли шум, споры — у финнов. Некоторые запели «Интернационал».

В последние дни мы опрокинули финнов на этом участке, многие сдались.

31 марта 1943 года.

Пасмурно…

Вчера при обстреле — ряд жертв. Женщина идет по улице и плачет: «Мужа по дороге в баню убили, я не простилась с ним…» Документы убитого ей в милиции выдали, а где тело — не знают… Ищет, бедняга, по больницам…

Подготовил для радио текст очерка «Морская пехота».

…Илья Эренбург прислал мне свои «Стихи о войне».

Ночью канонада, ветер, дождь…

1 апреля 1943 года.

…Прервано сообщение с Кронштадтом по льду. Если будут сильные ветры — тронется лед. Кромка льда у Сескара — Лавансаари. Ладога готовится к навигации — ледоколы-буксиры пойдут в ближайшие дни.

Был флагманский врач КБФ — доктор Смагин. Осмотрел меня и С. К. — контрольно-профилактически. Говорит, что, в общем, здоровье лучше, чем в ноябре — декабре, хотя есть нервные явления и большая усталость. Вполне естественно.

Из беседы с доктором Смагиным:

«В целом здоровье на флоте крепкое. Нервных психозов и т. п., наблюдавшихся в прошлую мировую войну, ныне нет, несмотря на все трудности осады. Много значит тут внутренняя установка людей… Есть сознание долга, цели. В прошлую мировую войну такая устремленность отсутствовала (доктор сам участник той войны)… По всей стране быстро распространилось лечение инсулином и сульфидином».

В открывшихся комиссионных магазинах — мертвые вещи. Тяжело на них смотреть (в большинстве случаев это вещи погибших в блокаду). Мы ничего не покупаем — неприятно…

2 апреля 1943 года.

…Написал Эренбургу: о его военных стихах и несколько слов о Ленинграде. В госпиталь привезли раненную осколками авиабомбы молодую беременную женщину (на последнем месяце). Тяжелое ранение ног и маленькая ранка в животе… Сделали операцию. Вскоре женщина родила. У новорожденного из крестца был вынут маленький осколочек бомбы. Эпизод — для современного Ленинграда — символический.

3 апреля 1943 года.

Днем воздушные тревоги…

Был в городе. Зима кончена. Солнце, прохладный ветерок, Кировский проспект чист. Вздувшийся, потрескавшийся лед в дельте Невы, местами промоины, журчит вода. Берега бурые — сырая земля, прошлогодние травы… Милиционеры молчаливо созерцают природу. С грохотом промчался немецкий трофейный «фургон». Гляжу на дома, — приближается время, когда все будет вымыто, вычищено, заселено. Жизнь возьмет свое! И придет — в один из дней — мир!

Воздух чистый, тепло, хорошо… На Каменном острове какие-то старушки уже ковыряются у грядок. Мысль уносится куда-то далеко за наш осажденный ленинградский «остров». Скоро конец весенней паузе. Стороны готовятся — оба лагеря — и идут к новым боям.

Мысли о войне. С 1914 и по 1921 год на пространствах России бушевали страсти кровавой Империалистической и Гражданской войн, эпидемии, голод… Но она оправилась в какие-нибудь десять — пятнадцать лет. Ныне восстановление свершится в меньшие сроки. Духовная и экономическая структура СССР выдержала все испытания. Она очень прочна, феноменально прочна!..

…Пьеса меня все время держит, мучит, радует… Я вижу и во сне черновики, полемизирую сам с собой, жду, надеюсь, критикую, ищу, ищу… Сейчас моя жизнь подчинена пьесе; это внутренний долг, проверка.

Ночью воздушные тревоги.

4 апреля 1943 года.

Солнечно…

Вчера сбито (под Ленинградом) 28 самолетов противника…

…Был у меня генерал-лейтенант М. И. Москаленко[66]. Посидели, вспомнили таллинские дни[67]… Митрофан Иванович оставался в Таллине последним. Ушел на торпедном катере к Наргену, затем — на «Киров»[68].

…Говорили о фронтовых делах. Ленинградский фронт тревожит немцев и заставляет их подтягивать часть резервов. Москаленко согласен со мной — удар на Ленинград не имеет для Гитлера первостепенного военного и стратегического значения. (Правда, символически и политически это было бы для него крупно.) Штурмовать наш город он не решился, — мы обескровили бы немцев. Основные резервы они бросают на Центральный фронт, боясь удара на Смоленск — Гомель. Ленинград и Прибалтика — логикой огромной