Короли ванадия - Виктор Мясников

— А может, он еще одумается? — неуверенно предположил Ба-сильев.

— Не, Саня, боюсь, что это уже навсегда. Разве ты не видел, как его ломало, что к нам пришлось обращаться? — Петлов качал головой, сокрушаясь и печалясь. — Жестокая штука — слава, помноженная на деньги.

И тут пришли первые вести с биржи: падение котировок «Королей ванадия», вызванное массовым притоком заявок на продажу. Еванов выбросил на рынок все свои акции — два миллиона.

Держатели акций, почуявшие, что рынок перенасыщен, кинулись сбрасывать свои пакеты. И «Короли ванадия» рухнули ниже номинала. И это бы еще ничего, но тут подоспел с заявлением нобелевский лауреат академик Почечуй. Точнее, заявление делал не сам ставосьми-десятилетний патриарх нанохимии, а его имплантованная женушка, которая была на сто лет моложе супруга. Почечуиха жеманно зачитала заявление для всего человечества, а лысый Почечуй только кивал и изредка вытирал рот рукавом. Да еще спрашивал, прикладывая ладошку к уху: «Чавойт?».

— Ванадий — это яд! — заявила смазливая Почечуиха. — Даже мизерное количество ванадия в организме вызывает импотенцию, облысение, климакс, диарею, потливость, сонливость, сопливость, депрессию и массу других проблем. Опыты показывают, что это мощнейший канцероген…

«Здоровье сохраняй — посуду поменяй!» — такой рекламный слоган в тот же день взяла на вооружение компания «Рецептор». Взамен кастрюль и сковородок из ванадиевой стали она предлагала алюминиевые с антипригарным зеркальным покрытием, применяемым для облицовки космических кораблей. Цена тоже была космической, но перепуганный народ ломанулся в посудные лавки, сметая с полок все подряд. Когда только «Рецептор» успел заготовить такое количество посуды по новым технологиям?

Выступления светил медицины, физиков и химиков следовали одно за другим. Рефреном звучало: «Ванадий — страшный яд!». Тут же появились фирмы по утилизации опасного металла. Их объявления гласили: «Не прикасайтесь к ванадию! Это смертельно опасно! Позвоните нам, и всего за 200 долларов мы избавим вас от смертельно опасных браслетов, цепей, ложек, кастрюль и других опасных предметов». И люди в ужасе освобождались от цепей и браслетов, набирали заветный номер и платили храбрым утилизаторам, чтобы те поскорее забрали окаянный металл. Отважные молодцы в специальных комбинезонах брали клещами браслеты, помещали их в специальные контейнеры и вывозили для утилизации. А осчастливленные люди бежали в аптеки, чтобы купить специальную пищевую добавку на основе клевера и гусиной гречки, выводящую из организма ванадий. В тот сезон многие сколотили состояния на борьбе с презренным металлом.

Торговля ванадием прекратилась. Акции «Королей ванадия» исключили из листинга. Где-то на внебиржевых площадках они еще фигурировали по четыре цента за акцию…

— Ну вот, а мы уже снизили скорость астероида до восьми километров, — мрачно процедил Петлов.

— Не забывай, что у нас есть по миллиарду, с голоду не помрем, — попытался утешить его Басильев. — А что? Бросим к черту эту Христину Баунти да и маханем на Землю. Что мы, хуже этого дуролома Еванова?

— Хуже, — Петлов был безутешен. — Не смогли парня удержать. Теперь ему и на дивиденды рассчитывать не приходится. Их чужой дядя получит. Кстати, странно: впереди маячат такие дивиденды, а акции даром идут. Может, скупим?

Но скупить ничего не удалось.

— Ну что, братишки, не ждали? — высунулся из голографа старый знакомый. — Сколько у вас там на руках акций задержалось? У меня их шесть миллионов — это пятьдесят процентов, если кто считать разучился. Предлагаю провести внеочередное собрание. Как я вас обштопал, а? Говорил, что по миру пущу, все и сбылось. Не надо ссориться с Пахнутьевым — себе дороже.

Такого оборота короли ванадия не ожидали. И не нашли, что ответить. А Пахнутьев с шутками-прибаутками изложил свои требования, подкрепленные половиной акций, — разделить все пополам.

— Все активы, — уточнил он.

— Завод пополам пилить будем? — поинтересовался Басильев.

— Завод я целиком возьму, так и быть, — смилостивился брокер. — А вы остальное железо забирайте — мусоротолкатели, «Белку» свою залатанную, «Гленна». А денежки, понятно, пополам. Ну, а вот астероид пилить будем. Ясно? Понимаю, что мое предложение вам не нравится, но поделать вы ничего не можете.

— Подлец прав, — убитым голосом сказал Басильев, — ничего мы поделать не можем. Пусть подавится, паразит.

В отличие от капитана Басильева директор Петлов держался совершенно спокойно. Он только сочувственно покосился на приятеля и участливо спросил:

— Сашок, у тебя с головой все в порядке? — Потом повернулся к голографическому Пахнутьеву: — А у тебя, мужичок, как с головушкой? Не того, часом? Завод ты не получишь ни под каким соусом, даже и не мечтай. Тем более, что он называется «Короли ванадия», а это наименование сохраняется за нашей половиной корпорации.

— «Короли ванадия» — это не беда, — загоготал Пахнутьев. — Это я мигом исправлю. Назову «Император ванадия». Так, кстати, будет называться и моя корпорация.

— Это твои проблемы, как назвать, — саркастически улыбнулся Петлов. — Хоть «Император», хоть «Шахиншах», хоть «Комиссар». Но беда в том, что переименовывать комбинат тебе не придется, поскольку он является личной собственностью гражданина Басильева.

Голографическая физиономия Пахнутьева сделалась красной, и он заорал, разбрызгивая виртуальные слюни:

— Это афера! Вы оба мошенники! Я потребую расследования!

— Расследуй, сколько влезет, — небрежно отмахнулся Петлов. — А ты, Саня, совсем опупел, сидя на астероиде. Забыл, откуда деньги на комбинат взялись? Это же компенсация по судебному делу «Опилки в шоколаде».

— Точно! — хлопнул себя по лбу Басильев. — И комбинат я заказывал от своего имени, а не от корпорации.

— Засужу! — снова принялся брызгать слюной красный от злости брокер, Басильев даже отплыл немного назад, чтобы голографические брызги не доставали.

— Вот сутяга какой в акционеры попал, — посетовал Петлов. — Кстати, поскольку металлургический комбинат не является собственностью корпорации, нам пришлось оплачивать работу по обработке ванадия. Пять тысяч космобаксов за тонну. Поэтому на счету не полтора миллиарда за ванадий, проданный по фьючерсам, а семьсот пятьдесят миллионов.

— Аудит! Я требую аудит! — заголосил Пахнутьев. — Я вас выведу на чистую воду, мошенники!

— За свой счет — пожалуйста, — осадил его Петлов. — Сейчас дам тебе пароль доступа к документации, и можешь приступать. Твое право. И в связи с этим вопрос: решение о разделе корпорации будем принимать сейчас или после аудита?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});