Таинственная четверка - Полякова Татьяна Васильевна

– И ее выследила? – кивнул Вадим. – Хрен знает… Почему бы и нет, в конце концов? Дальше топай одна, а я возвращаюсь. Придется сделать изрядный крюк, чтоб эта баба меня не засекла. Хотя сомневаюсь, что она рискнет так скоро появиться возле своей лачуги.

– Мне-то что делать?

– Позвони Джокеру и отдыхай.

Он махнул рукой и отправился назад по тропе, а я побрела к поселку. Второй день нашего пребывания здесь загадки лишь умножил, а вот успехами мы похвастаться не могли.

Я пила чай на веранде, когда со стороны дома Ключникова раздался возмущенный крик:

– Да как ты мог?!

Кричала, вне всякого сомнения, Людмила. Надо полагать, наша тайна раскрыта, по этой причине супруги и скандалят. Окно гостиной было распахнуто настежь, тут я увидела Ключникова, который окно поспешно закрыл, и пожелала ему удачи. Судя по всему, мадам здорово злилась. У нее любовник под боком, к которому она по ночам бегает, а здесь муж со своим расследованием. Весьма некстати. К дочери в Испанию она не торопится, предаваясь запретным радостям, и нате вам, сиди теперь дома, да еще переживай, как бы ненароком чего не накопали. Пожалуй, со двора нас попросят.

Я еще больше убедилась в этом мнении, когда увидела Ключникова. Крики в доме к тому моменту уже стихли, Павел Аркадьевич шел по вымощенной мрамором дорожке и, судя по унылой физиономии, готовился к еще одному неприятному разговору.

– Вы одна? – поднимаясь на веранду, задал он вопрос.

– Да. Что-нибудь случилось?

– Как вам сказать… – начал мямлить Ключников, опустился в кресло, вздохнул, словно тянул время. – Жена слышала наш разговор. Мне пришлось объяснить… в общем…

– Нам следует покинуть ваш дом? – пришла я ему на помощь, заподозрив, что ходить вокруг да около он будет еще очень долго.

– Нет, что вы… ни в коем случае. Просто подумал, ей надо успокоиться. Вы не станете возражать, если сегодня вам придется поужинать здесь, в гостевом доме?

– Конечно. Не переживайте об этом.

Ключников кивнул, разглядывая пол у себя под ногами.

– Я получил отчет от Максимильяна Эдмундовича…

– Пока похвастать нечем, – пожала я плечами.

– Я вам очень благодарен за то, что вы серьезно отнеслись к моей проблеме. От полиции я ничего не мог добиться. – Он резко поднялся, сказал: – Спасибо, – и пошел к дому, а я вдруг подумала: «Жить ему осталось недолго».

Откуда взялась эта мысль? Я смотрела на удаляющуюся фигуру и все больше утверждалась в этой догадке. Заставила себя отвести взгляд и думать о другом. «Он болен, – будто кто-то шептал в ухо. – И жить ему осталось недолго».

Вадим к ужину не вернулся. Я отправила ему эсэмэс с вопросом «как дела?» и получила ответ: «Никак. Баба не появилась и, скорее всего, не появится. Подожду еще немного на всякий случай».

До одиннадцати часов я сидела на веранде, ожидая его появления, потом перебралась в дом. Выпила чаю и приняла душ. Может, стоит присоединиться к Вадиму?

Не успела я до конца додумать эту мысль, как стекло в окне моей комнаты разлетелось вдребезги от брошенного в него камня. Я выбежала на улицу в надежде увидеть метателя камней, но, должно быть, потратила на это слишком много времени. Ни шороха, ни звука вокруг. Я прошлась вдоль изгороди из туй до самой калитки и обнаружила, что она открыта. Калитка обычно запиралась изнутри на щеколду, но перемахнуть через нее труда не составит, с этим не только я, даже ребенок справится. Да и между туй протиснуться при желании можно. Камень я, кстати, вскоре нашла, валялся на полу под креслом, недалеко от окна. Увесистый булыжник, для битья стекол очень подходит.

Я отправила эсэмэс Вадиму. Он тут же позвонил.

– Ты как? – спросил испуганно.

– Нормально. Камнем запустили в окно, а не в меня.

– Может, тебе лучше перебраться в хозяйский дом?

– Не вижу необходимости. К тому же с хозяйкой у нас проблемы.

– Чем недовольна мадам?

– Ключников рассказал, кто мы такие.

– И тут же камень в окно полетел?

– Ты думаешь, это может быть Плетнев?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Да кто угодно может. Например, наша тетка в белом. Мы выследили ее, а она нас. Запустила в окно камнем, чтоб я бросился к тебе со всех ног и она смогла бы в домишко вернуться. Я сейчас в самом деле брошусь, вдруг да и выгорит что.

– По-моему, ты ее переоцениваешь.

– Это нестрашно. Обратный процесс куда хуже. Ложись в моей комнате, я скоро вернусь.

Вопреки его совету я вновь вышла на улицу. В хозяйском доме в одном из окон горел свет. В наше жилище был проведен телефон, я на него внимания не обращала, пока вдруг не раздался звонок. Звонил, как выяснилось, Ключников.

– Мне показалось или был какой-то шум?

– Кто-то разбил окно в моей комнате, – ответила я. – Охранник сейчас в доме?

– Ночью охраны нет. Я не видел смысла… Ничего подобного у нас раньше не было.

«Оригинально, – мысленно хмыкнула я. – Днем у нас есть охранник, чтоб шлагбаум поднимать, а ночью нет». То-то мадам так вольно по округе шастает. Может, это она убедила мужа, что охранять тут нечего?

– Вадим с вами? – задал Ключников вопрос, а я зачем-то соврала:

– Да.

– Вы можете перебраться сюда…

– Все в порядке, не беспокойтесь.

– Завтра стекло вставят. – Он помолчал и добавил: – Спокойной ночи.

Найдя в кладовке веник, я смела стекла и еще раз повертела камень в руках. Могли бы к нему записку прикрепить, что-нибудь устрашающее, в духе старых добрых детективов.

Я задернула шторы на окне, но стало только хуже, такое чувство, что с той стороны кто-то стоит. Окно я вновь раззанавесила, включила свет и села в кресло.

Рассвет, серый и робкий, еще не избавившийся от запоздалых сумерек, занимался на востоке, когда я услышала шаги на крыльце и позвала:

– Вадим?

– Не спишь? – откликнулся он и вошел в комнату. – Вся ночь впустую, – пожаловался, садясь на мою постель. – Баба так и не вернулась.

– Мы ее напугали, – пожала я плечами. – И эту ночь она решила провести в другом месте. Отправилась в город, например… Или осталась на ночь у знакомых, ведь ее кто-то навещал.

– Я обыскал домишко. Ничего интересного. Кроме, пожалуй, пластиковых контейнеров. Насчитал четыре штуки. И два термоса.

– И что это может значить? – не поняла я.

– Кто-то нашей тетке еду таскает. Она здесь прячется, причем прячется довольно давно, я нашел кучу мусора метрах в двухстах от дома. Разумная предосторожность, между прочим. Многое куплено в поселковом магазине, и, судя по упаковкам, в деньгах она не нуждалась, не экономила, это уж точно.

– Но при этом живет в садовом домике, в котором даже электричества нет.

– Выходит, так.

– Можем наведаться к матери Иры и спросить, что она делала в садовом товариществе. Хотя в поселке, возможно, еще кто-то носит траур. Как думаешь, могла наша женщина в белом швырнуть в окно камень?

– Могла, если с башкой проблемы. Разозлилась, что мы ее без жилья оставили, и швырнула. Мне эта выходка представляется идиотской. На что камнеметатель рассчитывал? Мы в страхе пакуем чемоданы и бежим отсюда? Тогда надо было гранату бросать.

– Надеюсь, обойдется, – усмехнулась я.

– Если Ключников все рассказал жене, нет смысла изображать друзей семьи. Бабы в принципе молчать не способны, так что завтра весь поселок будет знать, кто мы такие.

– Мы и не рассчитывали продержаться долго, – пожала я плечами.

– Ладно, давай спать, – поднимаясь, предложил Вадим. – Тебе лучше у меня лечь, а я здесь… хотя кровать широкая, и мы уместились бы оба.

– Сомневаюсь, что сегодня еще кто-то будет камнями швыряться, так что останусь тут.

– Как знаешь, – не стал спорить Вадим. – Если что, кричи громче, и я тебя спасу.

Он махнул рукой и отправился к себе, а я перебралась на кровать, прислушиваясь к его шагам за стеной. Вадим прав, в камнеметании не было никакого смысла, скорее всего, мы у кого-то просто вызвали раздражение. И кому ж мы досадить успели? Плетневу? Мадам Ключниковой? Глупо бить собственные окна. Тетка Гоши Светлова… Эта, пожалуй, смогла бы. Вот только не вижу причины. Батюшку тоже смело вычеркиваем. Остаются девчонки: Изольда и Тоня. Подростки вопросом «зачем?» себя не утруждают. Они кокетничали с Вадимом, вдруг появилась я, испортив игру. Нормальный повод наказать нас обоих. Вряд ли они знали, кто из нас какую комнату занимает, логично, кстати, предположить, что спим мы вместе, а значит, понять, кому все-таки предназначался камень, возможным не представляется.