Апелляция кибер аутсайдера - 4 - Семён Афанасьев

и лишая манёвра.

Интересно, а если я сейчас в ответ надавлю на интерфейс? Не совсем чтоб уж тапок в пол, но подниму себе гемоглобин, мощность сигнала по синапсу и ещё кое-что по мелочи?

В последний момент, поддаваясь интуиции, кроме нервной системы ничего не трогаю.

Только мощность нервного сигнала, как он там называется по-научному. Если поступить иначе — мало ли какие расшифровки интерфейса может писать тот же искусственный интеллект клиники, всё-таки медицинское учреждение. Ненужные свидетельства в суде (а до него, считай, дошло) — штука вредная, уже имел возможность убедиться. Особенно когда они против тебя самого (будь они неладны, продукты распада одного интересного вещества в крови).

Сейчас самый скользкий момент. Тактильный контакт должен возникнуть исключительно по инициативе противника — будет важно для суда. Исходить надо из того, что наверняка всё пишется, причём с перехлёстом (и клиникой, и этими типами).

Вместе с тем, отдавая инициативу на старте, мой второй удар должен быть решающим: слишком уж велики мужики, слишком серьёзные вопросы на кону. Вряд ли подобный беспредел имел бы место, если бы речь шла о записях порнухи на моём концентраторе.

Захват. Японец сжимает кисть, пытаясь достать каким-то там хитрым импульсом до моей надкостницы. Интересно, зачем?

Я уже видел этот приём в исполнении Мартинес. Она, правда, врубает расширение на силу — может стальные листы пальцами рвать (наверное).

В следующее мгновение становится больно. Очень больно.

Не стесняюсь и ору во всё горло: во-первых, боль реально отступает; во-вторых, держу в уме потенциальных свидетелей в коридоре. То, как я слышен сейчас, наверняка должно быть слышно на всём этаже, далеко за ресепшн.

Японец возле двери коротко рявкает что-то этому, моему. Языка не понимаю, но по контексту догадываюсь: видимо, звучащая на всю клинику глотка фигуранта в их планы не входила и каким-то образом их сейчас нарушает.

Это хорошо.

Азиат, взяв моё запястье в подобие тисков (по ощущениям именно так), исполняет такой популярный здесь рывок на себя.

Поддаюсь грубой силе, но не вхолостую, а с умыслом: помогая ему, отталкиваюсь чуть сильнее и лбом въезжаю в его лицо. Хорошо быть невысоким на их общем фоне.

Хватка на моей кисти слабее не становится. На долю секунды поставив мощность нервного сигнала на максимум (да здравствует местный интерфейс, для которого не нужны руки), правым кулаком бью его в голову.

Эффект превосходит все ожидания: нокаут.

Ты смотри. А ведь я поначалу очень недооценивал нейрокоррекцию.

Царапая ногтями мою кожу, тип ноябрьской листвой опадает мне под ноги. Это очень хорошо: находимся в клинике, зафиксировать повреждения документально — половина секунды. Опять же, микрочастицы моей кожи под его ногтями.

Японцы зачем-то коротко перегавкиваются вслух. Эх, понимать бы.

Ближний из них размазывается в воздухе, бросаясь ко мне. Третий наоборот — ну о-очень торопится закрыть двери помещения изнутри.

Это тоже хорошо.

С учётом опыта, в этот раз мощность сигнала на максимум не ставлю. Половина.

Удар ему в корпус, с уходом под его левую руку: маски сброшены, в цивилизацию больше никто не играет. Он сейчас откровенно бил на поражение.

Под боевой частью кулака чувствую чужие ломающиеся рёбра. Оказывается, усиливая через нервы импульс, усиливаешь и собственную нервную чувствительность.

Чёрт, и ведь знал же. Сам же этим пользовался, а сейчас словно из головы вылетело.

Японец ещё пытается выпрямиться, чтоб справиться с организмом, но не понаслышке знаю: на него уже можно не обращать внимания. Был личный опыт такого нокаута в предыдущем теле (причём не я, а меня. А здесь ещё и рёбра сломались).

Скольжу по полу, обходя его по дуге. По дороге пятку всаживаю ему сбоку под колено, на всякий случай сбивая с ног.

Третий, судя по пятерне, нырнувшей за отворот пиджака, сделал какие-то свои выводы. Его мне жаль меньше всего — девчонку-медика он ударил очень жёстко, ни за что и походя, между делом.

Если он сейчас достанет что-нибудь стреляющее (а интуиция говорит, именно к тому всё и идёт), мне бы лучше до этого момента не тянуть.

Раскалённой иглой где-то в задней части головы всплывает воспоминание. Миру и Айя, обсуждая ночью какие-то расклады каждой из семей, под глумливыми ухмылками Эрнандес упоминали якудзу, которая существует сама по себе, но практически тащит весьма конкретный функционал концернов типа HAMASAKI INCORPORATED.

Подшаг. Удар. Удар. Удар.

Пока его рука не появилась наружу из-под пиджака, снова выкручиваю мощность на максимум и превращаю переднюю часть его черепа в фарш.

_______

— Хренасе. — Японка появилась из капсулы чуть ли не быстрее звука после того, как зазвенел зуммер окончания процедуры. — Боялась даже чихнуть. Ничего себе, ты расстарался.

После окончания горячей фазы я повторно заблокировал двери изнутри и принялся лихорадочно названивать всем подряд: Тике, Айе, Миру. Истерику даже изображать не пришлось.

Пока пересказывал по четвёртому разу одно и то же каждой по очереди, время процедур Тераяма подошло к концу.

Судя по тому, что нас до сих пор никто не беспокоит, трое деятелей озаботились и тем, чтобы полиция по первому крику сюда не торопилась. А в том, что её вызвали хотя бы даже из-за докторессы, улетевшей в стенку коридора, я не сомневаюсь.

Саму троицу я обездвижил их же брючными ремнями и зафиксировал в углу — спасибо местной базе по связыванию всех подряд чем попало. Японский национальный вид спорта и местная традиция, Витя Седьков на удивление им увлекался. Даже механический навык в его мышечной памяти откуда-то нашёлся.

— У тебя всё в порядке? — Сата широко раскрывает глаза при виде своих соотечественников, но попыток им помочь не делает.

Вместо этого кошкой осторожно приближается ко мне и, выругавшись под нос, берёт меня под руку.

— Неясно. — Хмуро говорю чистую правду. — Вон тот, которого бил последним, умер. Причём, если верить моему концентратору, именно в тот момент умер, когда я его связывал.

Пока разговаривал со своими, старательно следил за тем, чтобы никто из этих не пришёл в сознание: изображал футболиста и под нейрокоррекцией тупо бил с носка им по головам. Всё равно одно неживое тело есть; трупом больше, трупом меньше — уже без разницы. А так хоть процедура одноглазой не прервалась.

— На всякий случай. Ты успел позвонить всем, кому хотел? — старшеклассница мгновенно преображается.

Из ошарашенного ребёнка за долю секунды она превращается чуть ли не во взрослую. Наклонившись по очереди над всеми, Сата не стесняется и быстро касается каждого лба голографической призмой (видимо, ещё одно расширение