Царство страха - Хантер Томпсон

Стороны признают ошибки и нарушения, совершенные обеими сторонами; обе стороны будут стремиться избежать этих ошибок и нарушений в будущем; в интересах правосудия, чтобы стороны достигли компромиссного соглашения.

Подписано:

Хантер С. Томпсон

Х. Лоусон Уиллс,

Главный Заместитель Окружного Прокурора.

Субботний вечер в Эспене

Субботний вечер в Эспене, и ни единой машины на шоссе, проходящем через город. На Главной улице никого, кроме меня и полицейской машины, движущейся подчеркнуто медленно. Ни людей, ни машин не видать. Проезжая мимо, я помахал полицейскому, как я обычно делаю, однако он меня проигнорировал и только прибавил громкости на радио, наверное, чтобы пробить втихаря мой номер и по возможности устроить что-нибудь эдакое. Я видел его в зеркало заднего обзора, инстинктивно повернул вправо и нажал на газ, схватившись за баранку обеими руками и прислушиваясь к доносящейся музыке. Играла «Walk On the Wild Side». Уххх:

Candy came from out on the Island

In the back room she was everybody’s darlin,

But she never lost her head

Even when she was givin head

She says, Hey babe, take a walk on the wild side

Said, Hey babe, take a walk on the wild side

And the colored girls go —

Doo, do doo, do doo, do do do…

Во-во. Спасибо тебе, Лу Рид, за эту песню. Да, ты можешь. Не очень часто, но все-таки: можешь вот так вот сесть и написать песню, от которой у людей до конца жизни будут мурашки по телу бегать и волосы вставать дыбом. Я прямо вижу, как слова выкатываются из твоих пальцев, мгновение балансируют на них, точно маленькие жемчужины, а затем катятся дальше и выстраиваются в идеальную рифму, в точности так, как ты и хотел… О-го-го! Ну ни фига же! И кто только сочинил такой кайф?

Что? Я? О черт! Ну тогда давай дальше и не тормози, что бы ни происходило, не останавливайся! Давай, давай! Немного повеселимся!

Иногда даже обычная писанина подобна веселью, когда ты ловишь это удивительное чувство. Ты чувствуешь себя чистым, незамутненным чадом природы – да, сэр, сегодня вечером величайте меня Единородным Сыном Природы. И только так. Плевать на остальных. Сегодня мы гуляем с Королем… Вот так я развлекаюсь, и мне нравится распространять это ощущение. Веселье нельзя запасти – этот продукт не подлежит хранению.

Заболтался, ага? Начал писать про Эспен, но увлекся определением Веселья, а это занятие всегда опасно. Ладно, черт с ним, с Весельем. Плевать я хотел на него, если хотите знать. Только посмотрите, что оно сотворило с Чарльзом Мэнсоном. Он хлебнул Слишком Много веселья – в этом можно не сомневаться, – и его безвозвратно выкинули из жизни. Он был Чудовищем и является им поныне. Долой Мэнсона. Сбросьте его с Моста с проволокой вокруг шеи и с шарами для игры в боулинг на ногах. Утопите ублюдка, в конце-то концов. Что, если бы ему под руку попалась ваша дочь?

В самом деле, что тогда? Хвала Всевышнему, у меня нет дочерей, мне не надо беспокоиться на этот счет. Я всегда любил всех женщин, любого возраста, но всякий раз это Чьи-То Еще дочери. Будь у меня дочь и притащи она в дом кого-нибудь типа Мэнсона, и мое сердце наполнилось бы жгучей Ненавистью. Я, наверное, не прикончил бы его тут же, но наверняка задумался бы об этом – типа, как обстряпать это дело и не оказаться потом в тюрьме за Убийство?

Первым делом надо будет избавиться от Свидетельницы. Отправить ее тихо сидеть в своей комнате наверху, убедиться, что никто больше не ошивается вокруг. Таково основное Правило подобных дел… Затем срываете со стены заряженное ружье и выманиваете мерзавца на кухню, при этом оглушительно топая по полу, издавая дикие вопли и набирая параллельно 911. Таким образом ваша милая сценка будет Зафиксирована.

Продолжаешь вопить: «Отвали отсюда, Чарли! Не подходи ближе!» – пока он не рванет в гостиную, сверкая своими дикими очами и ты не сможешь выстрелить ему в грудь из обоих стволов… Ничего не перепутайте в спешке, иначе начнется полная хуйня. Убедитесь, что он мертв, когда упадет, другого случая может и не представиться. Особенно если он уже схватил мясницкий нож… Зато если вы сделаете все Правильно, вас будут чествовать как Героя, а ваша дочь надолго задумается, прежде чем тащить в дом грязь вроде этого Мэнсона.

Свидетельница II

Вуди Крик, Август 2002 года

Я не религиозен в обычном смысле этого слова, но в то же время я более теологически сознателен, чем кто-либо из моих знакомых – возможно, за исключением соседа, этой грубой обезьяны Эда Бастиана, который проводит время от времени спиритуальные семинары на горе Эспен, а также обладает большим черным мотоциклом BMW, который однажды благословил сам Далай-Лама. Он же, кстати, подарил мне шарф из белого прозрачного шелка, который висит на почетном месте в моей гостиной.

Это я и называю «теологической сознательностью», но что ж с того? Периодически я с удовольствием общаюсь с религиозными подвижниками и даже ярыми христианами. Особенно если они обладают достаточным чувством юмора и запасом доброго виски, которое служит маслом для всей этой загадочной машинерии рассуждений о Значении Бога в Современной Америке или о Растлении Детей: почему оно в таком ходу среди католических священников, а в пригородах Сан-Диего карается СМЕРТЬЮ…

Умные мальчики из Тибета или Общества Иисуса – отличный объект для такого рода добродушного подшучивания, и я никогда не прочь поболтать с такими людьми, но словесной пикировкой наше общение обычно и ограничивается. В самом деле, мало кого так тянет подколоть, как зажравшихся коррумпированных Иезуитов или высокомерных надутых буддистов. Иные из них совсем не глупы на свой лад.

Процветающие адвокаты и судьи, работающие в Апелляционном Суде, также способны привнести немного горького веселья в минуты тягостных раздумий и личной тьмы. У меня много друзей среди этих слуг закона, и общение с ними доставило мне в свое время немало мрачноватого удовольствия. Они могут немало рассказать о том, что возможно в рамках закона, а также о том, что все-таки Невозможно… В этом, собственно, весь смысл существования адвокатов. Они провели в Школе Закона достаточно времени, чтобы получить хотя бы рудиментарное представление об основных принципах функционирования юридической системы.

Вот одно из них: Никогда не Опаздывай в Суд, Если Ты Подсудимый. Полицейские Никогда не Играют Честно – другой пример.

Правосудие – это Прихоть Судьи, такова базовая аксиома, которую я давным-давно усвоил в Колумбийской Школе Права в Нью-Йорке. Там я также узнал, как заначивать большие суммы денег и как курить марихуану в приличной компании, не привлекая к себе внимания и не выглядя при этом как джанки.

ДОКТОР ХАНТЕР С. ТОМПСОН И ПОСЛЕДНЯЯ БИТВА ЗА ЭСПЕН

Лоурен Дженкинс, журнал «Smart», номер за январь/февраль 1990 года

(интервью записано в сентябре 1989-го, за три с половиной месяца до визита Гейл Палмер)

Ночь в Скалистых Горах холодна. Тишина прерывается только редкими вскриками павлинов, бродящих в темноте прямо у деревянного стола, за которым Хантер Томпсон потягивает из бокала, удобно устроившись под стальной скульптурой, изображающей летучую мышь. Всего неделю назад его задержали поздно ночью, когда он очередями палил над домом соседа, и ему чудом удалось избежать суда за незаконное хранение оружия. Теперь, когда небо уже дышит осенью, он пытается разъяснить в юридических терминах природу страха и отвращения, которые проникли в благодатную, спокойную долину Вуди Крик, где Хантер живет последние 20 лет.

– Много лет назад я баллотировался на пост шерифа в Эспене, – начинает он в своей обычной внезапной и маловразумительной манере, – пытаясь не допустить к власти этих алчных гадов. Теперь… хххмм… они… собираются наехать на меня прямо здесь, где я живу.

В самом деле, строительные магнаты, эти известные губители райских местечек, к настоящему моменту полностью подмяли под себя некогда тихий городок в горах. Теперь им уже мало города, они проникли и в долину, вплотную подобравшись к пасторальному жилищу Томпсона. Они разрушили все очарование спокойной деревенской жизни писателя, бросив его в самый центр донкихотского противостояния со строительными компаниями, которое склонные к громким словам местные жители уже окрестили «Последней битвой в проигранной войне за душу Эспена».

Так Томпсон оказался втянут в жестокий конфликт, если не сказать войну, с одним из новых жителей города, Флойдом Уоткинсом, который, если верить Томпсону, ответственен за все зло, что обрушилось сейчас на Эспен. Богач с сомнительным прошлым и устоявшейся привычкой всегда добиваться своего, Уоткинс появился на горизонте Томпсона четыре года назад, словно дурной сон. Долине Вуди Крик уже никогда не бывать такой, как прежде. Еще несколько лет назад тут располагался выпавший из времени рай, долина, где жили лишь тихие госслужащие, рабочие, пара старых хиппи и один знаменитый писатель. Местные искренне гордились своим сельским индивидуализмом, своей изоляцией от подверженного недугам цивилизации Эспена, своими немощеными дорогами и старорежимными бревенчатыми домами.