Спаси моего дракона (СИ) - Кушкина Милена

Почувствовала себя глупо, я несколько секунд колебалась: нести еду назад или оставить в комнате. Решив, что все же лучше разместить ее на столике, я толкнула дверь и вошла внутрь.

В комнате был полумрак, шторы на окнах почти задернуты. А на кресле у окна сидела леди Кристина, печально подперев голову рукой. Глаза ее были красны от слез, а на полу валялись клочки бумаги. Кажется, она порвала письмо, которое очень сильно опечалило ее.

— Вам бы поесть, — тихонько сказала я, опуская поднос на столик.

Я ждала реакции девушки и не торопилась снимать крышки с принесенных блюд.

— Почему ты здесь? — холодно спросила она, словно очнулась ото сна.

— Рита сказала, что вы ничего не ели. Вот я и… — начала было я.

— Нет, ты не поняла. Почему ты сейчас здесь, в этом замке?

— Я здесь работаю. И живу, — странные вопросы она задает.

— Тебя Патрик в Храм отправил. Я знаю. Значит, раньше следующей недели ты не должна была вернуться, — пояснила леди Кристина.

— Я посчитала, что не достойна такой чести, — решительно ответила я, — у меня другие планы.

Девушка посмотрела на меня каким-то затравленным взглядом. Но больше ничего не сказала, а вместо этого принялась изучать принесенную еду.

Я покинула покои будущей леди Траверти, искренне жалея девушку. Она еще не вышла замуж, а уже видит, что своих любовниц муженек скрывать не будет. Кажется, они стоят друг друга и уже до свадьбы обоюдно успеют наставить рога.

Что ж, совет, как говорится, да любовь!

11.3

Раздраженная, я шла в сторону лестницы. Проходя мимо библиотеки, я специально ускорилась, чтобы побыстрее миновать место возможной встречи с Патриком. Да и с кем-либо другим сталкиваться не хотелось.

И по закону подлости именно в этот момент дверь кабинета, расположенного рядом, распахнулась, и оттуда вышел лорд Траверти собственной персоной. Я едва успела затормозить, остановившись в опасной близости от него. Очень опасной. Между нами оставалось буквально несколько сантиметров, я слышала его дыхание и всем телом ощущала его мужской магнетизм.

Только бы он не заметил, как часто я стала дышать, не услышал громкий стук моего сердца!

Но лорд тоже не торопился с действиями. Казалось, еще миг, и он заключит меня в объятия. Его зрачки расширились, он словно обволакивал меня своим затуманенным взглядом. Патрик склонил голову, приблизившись ко мне, как для поцелуя. Еще миг. Но он не спешил. Наоборот, словно растягивал это томительное ожидание. И ждал моей реакции.

Я не выдержала первой и отступила на шаг назад. Наваждение спало, и я смогла дышать спокойнее. Патрик глубоко вздохнул.

— Ты вернулась, — тихо проговорил он.

И столько сожаления было в этой фразе, столько … боли?

— Я не смогу быть то с одним, то с другим, отдавая детей в приют при Храме, — сказала я, глядя ему в глаза — я встречу достойного человека, который захочет быть со мной, выйду замуж, и проживу с ним долгую счастливую жизнь.

Я говорила тихо, но уверенно и даже немного жестко. Казалось, Патрик был поражен моим ответом. Не привыкли они тут к таким жизненным установкам. Наверное, считал себя ценным призом, ради которого девушки будут лбы расшибать.

— Хочу, чтобы мои дети, рождённые от любимого мужчины, называли отцом его, а не того, кто по чистой случайности является моим мужем, — продолжала я.

Патрик шагнул ко мне, вновь врываясь в границы моей безопасности. Кровь прилила к лицу, и мне снова стало жарко. Чтобы отстраниться от мужчины, я инстинктивно положила руку ему на грудь. Он же накрыл ее своей и крепко сжал. В его глазах было столько невысказанного. Пусть это таковым лучше и останется. Не стоит ему говорить то, о чем и он, и я потом пожалеем.

Я вырвала руку и бросилась прочь, боясь, что он догонит, и тогда я точно передумаю. Не удержусь и предам свои принципы, соглашусь на ту роль, которую он мог мне предложить в этой ситуации. Слезы текли из глаз, я с трудом разбирала дорогу, торопясь сбежать от любимого мужчины. Но он и не думал догонять. И от этого было во сто крат больнее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Лишь ступив на лестницу для прислуги, я замедлилась и немного успокоилась. Вытерла предательские слезы, помахала на лицо, чтобы немного остудить его и неспешно пошла вниз.

На кухне, как обычно к концу рабочего дня, уже собрались работяги. После ужина они делились новостями, чинили одежду и коротали время до сна.

— В лес за дровами уже и сходить нельзя, не нарвавшись на благородного сеньора в засаде, — смеялся грузный дровосек, — все дракона пытаются выследить и приручить.

— Надо нашей Марте не полы мыть в господских комнатах кверху задом, а пойти в лес за грибами, глядишь, и найдет себе покровителя! — поддержал его дружок и все дружно засмеялись, а юморист еще и попой повертел, изображая походку Марты, за что тут же получил затрещину от девушки.

Присоединяться к их обществу не хотелось, и я поспешила пойти к себе в комнату, которая с этого дня и до возвращения Лиззи была полностью в моем распоряжении.

11.4

А в комнате меня ждал неприятный сюрприз. Кто-то устроил здесь обыск, матрасы были сдвинуты, белье перевернуто, одежда сдернута с крючков. Кто и что здесь искал? Хорошо, что свой медальон я решила взять с собой, несмотря на опасения, что в Храме меня могут обыскать. Видимо, правильное было решение.

Кто бы ни обыскивал комнату, он не стал делать это тайно. Ведь достаточно было застелить постель, и я бы ни о чем не догадалась. Но нет же, поиски проводили так, чтобы я это заметила и поняла, что ко мне можно вот так вторгнуться в любой момент.

Очень гадкое ощущение. Понятно, что моя комната не запирается, да и нет здесь личных вещей, все на виду. Поэтому копаться в моих пожитках можно было хоть каждый день. Но здесь было еще что-то: желание показать мою уязвимость перед чьей-то волей.

Кроме очевидного вопроса о том, кто и по чьему поручению проводил обыск, меня терзал еще один вопрос: искали-ли что-то конкретное? Денег в комнате не было, все жалованье хранилось у экономки и выдавалось по запросу, поэтому банальный грабеж сразу исключался.

А вот если бы нашли медальон, то ничем хорошим для меня это бы не закончилось. И я бы пожалела, что не осталась при Храме.

Преодолев омерзение, я сменила постель и только после этого легла спать. Но сон в эту ночь долго не шел, и лишь под утро я смогла забыться.

На утро я решила уточнить у Риты, знает ли она об обыске. Сомневаюсь, что кто-то посторонний смог бы пройти в спальню прислуги, и не быть замеченным экономкой. Я подошла к ней после утреннего распределения дел.

— Рита, это очень странно, но мне показалось, что пока меня не было, кто-то был в моей комнате, — я попыталась начать разговор мягко, без обвинений.

— Что ты имеешь в виду? — то ли экономка не курсе, то ли решила не сознаваться, а значит, обыск был тайным. Тогда непонятно, почему нельзя было его провести незаметно.

— Ты знаешь, вещей у нас в комнате не так много, но и те оказались перевернуты, словно кто-то что-то искал. Причем не постеснялся того, что я это замечу.

— Может быть Лиззи перед отъездом свои запасы еды проверяла? — мягко спросила Рита. — С нее станется, ты же знаешь.

— Может быть и так, — согласилась я, решив не раздувать скандал.

Стало понятно, что Рита не в курсе. Что ж, посмотрим, может быть кто-то другой как-то проявит свою заинтересованность.

К вечеру слуги оживились. Оказывается, в соседнем селе по случаю приближающейся весны ожидается ярмарка. Мы, наконец-то, сможем получить на руки жалование и пойти потратить его на всякие полезные и не очень мелочи.

Ярмарка будет работать три дня, поэтому все желающие ее посетить должны были решить, кто в какой день это сделает.

— Замок не должен остаться сразу без всех слуг, — строго говорил Клод, принесший взбудоражившую всех новость, — поэтому решайте, кто когда пойдет. Отлучиться можно будет всего на один день.