Комиссар Хольмг. Становление - Атия Хольмг

РЭКУМОМ И НЕМОРИСОМ

Предрассветное клокотание птиц заставило Юджина улыбнуться. Этот незатейливый пересвист вернее любой разведки сообщил ему, что зеленокожих поблизости нет. Он перевел взгляд на кадет-комиссара. Тот, проведший большую часть дня и часть ночи в тяжелом полузабытьи, наконец, уснул. И теперь беспокойно метался в тяжелом мареве сна.

— Ну, как он? — тихо спросил проснувшийся и подошедший к Юджину сержант.

— Спит, — отозвался гвардеец.

— Это хорошо, — Ким слегка помассировал кончиками пальцев красные от усталости и недосыпания уголки глаз и добавил. — Рассвет скоро. Выступать пора.

Юджин кивнул. Он прекрасно понимал, чем был оправдан заданный сержантом темп. Ким гнал гвардейцев, до минимума сократив время на привалах и ночевках, стремясь как можно скорее доставить раненого кадет-комиссара в Рэкум. Все они видели, что, несмотря на прилагаемые усилия, Кимдэку все труднее справляться с учащающимися приступами боли и кашля, и что он постепенно угасает, все чаще проваливаясь в беспамятство.

— Так точно, — согласился Юджин и добавил вслед уходящему сержанту. — Отдохнули пару часиков, и будет.

Он собирался сказать что-то еще, но замер, замолчав на полуслове.

— Слышите? — шепотом спросил он, обращаясь к Киму.

— Ничего, — так же шепотом отозвался Ким, разворачиваясь к Юджину.

— И я нет, а должны бы.

Сказав это, гвардеец вновь замолчал, напряженно прислушиваясь. Но лес затих, и раздававшиеся еще несколько минут назад птичьи трели смолкли, как смолкли и все остальные звуки, указывая на то, что все вокруг замерло в ожидании чего-то или кого-то. А потом, спустя несколько минут тревожного беззвучия, до них донесся слабый шум передвижения. Кто-то, стараясь не привлекать внимания, шел через лес.

— Не орки, — одними губами произнес Ким.

Юджин кивнул, нацеливая по знаку сержанта свой лазган в сторону источника звуков. Остальные гвардейцы к этому времени уже заняли огневые позиции, выцеливая потенциального врага, и готовые подавить его огнем тут же, как только он себя проявит. Но когда среди деревьев мелькнули две синие шинели кадет-комиссаров, Юджин с облегчением выдохнул, сам удивляясь тому, насколько можно радоваться встрече с представителями комиссариата. Следом за кадет-комиссарами показалась высокая фигура в длинном сером плаще и шляпе с завышенной тульей, какие носят инквизиторы.

— Не достаточно скрытно, сержант, — с суровой холодностью в голосе, произнес инквизитор, чтобы быть услышанным, пока Ким поднимался в полный рост.

— Инквизитор, — Юджин услышал, как Ким обращается к Барро, и уже через секунду понял, что с двух флангов от группы инквизитора движется отделение гвардейцев, на всякий случай взявших их на прицел.

Сержант, сложив руки на груди в аквилу, шагнул навстречу инквизитору, и Юджин последовал его примеру. Руки Барро, на секунду, взметнулись в ответном жесте.

— Доложите подробности, — приказал он.

Сержант не успел ответить, как из-за спины Юджина послышался хриплый, изможденный голос:

— Господин инквизитор, разрешите доложить о текущей ситуации.

Сам Юджин резко обернулся на голос и увидел кадет-комиссара, нашедшего в себе силы, чтобы сесть, и сейчас делающего попытки подняться на ноги.

— Господин инквизитор, — Ким сделал еще один шаг в сторону Барро, — кадет-комиссар серьезно ранен.

Он не успел договорить, когда, шатаясь от слабости, Кимдэк поднялся сначала на одно колено, а затем встал полностью, опираясь левой рукой на одно из деревьев, а правую, прикладывая к груди в однокрылой аквиле. Одновременно с этим жестом на лице кадет-комиссара промелькнула короткая гримаса боли, но он все равно остался стоять, лишь чуть более сильно пошатнувшись.

— Аве Император, кадет-комиссар, — Барро приблизился к Кимдэку почти вплотную.

— Аве Император, — ответил Джонас, переводя свой расфокусированный взгляд на инквизитора.

— Вы можете лечь, — Барро протянул Кимдэку руку. — Я выслушаю вас так, — и, помогая Джонасу вновь занять горизонтальное положение, сделал сержанту знак, чтобы все остальные отошли.

Кимдэк говорил тихо, то и дело останавливаясь, чтобы восстановить дыхание, а Барро слушал его внимательно, не подгоняя и не прерывая, лишь иногда задавая сопутствующие вопросы по ходу повествования.

— Это все? — Спросил Алонсо, когда кадет-комиссар закончил говорить.

— Так точно, господин инквизитор, — ответил Кимдэк, и, задышав еще тяжелее, наполовину прикрыл веки.

— Отдыхайте, — кивнул Барро, отходя от кадет-комиссара. — Сержант, — подозвал он Кима.

— Здесь, господин инквизитор.

— Выберете из своих гвардейцев двух человек и возвращайтесь с ними в Рэкум. Кадет-комиссар Шульц пойдет с вами и покажет, как попасть в город, минуя орков. Оставшиеся двое пойдут со мной. Если по пути следования вы заметите что-то необычное, что угодно, по прибытии немедленно доложите обо всем увиденном Лорду-Комиссару Тумидусу. Исполняйте.

— Слушаюсь, — сержант тут же развернулся к гвардейцам, занявшим позиции по периметру вокруг места их временной стоянки. — Форд, Юджин! Поступаете в распоряжение господина инквизитора. Сименс, Уэбб — со мной.

— Кадет-комиссар, — обратился Ким к подошедшей Шульц, после того как она получила последние распоряжения Алонсо. — Отряд готов выдвинуться к Рэкуму.

— Выступаем, — кивнула Клавдия.

Сименс и Уэбб уже наклонились, чтобы поднять носилки, на которых лежал Кимдэк, но Шульц, не говоря ни слова, отодвинула Уэбба в сторону.

— Я понесу, — она прожгла взглядом на мгновение застывшего от удивления гвардейца и, взявшись за один конец носилок, повторила уже громче: — Выступаем.

РЭКУМ ПОСЛЕ ЗАКАТА

Тишина ночи не принесла покоя, и Хильдегад Витинари начала медленно массировать виски, чтобы унять зарождающуюся боль. Через несколько минут это помогло, но сон по-прежнему не шел. Губернатор вспомнила, как утром она попыталась поговорить с полковником Райтом, потом с Лордом-комиссаром Тумидусом. А после даже с капитаном Хариусом. И как все ее попытки оказались тщетными. Каждый из них по-своему, в вежливой и даже аристократической форме, пусть и с оттенком грубости, присущим всем военным, отстранился от дальнейшего обсуждения происходящего. Ей недвусмысленно намекнули, что в той ситуации, в которой теперь находился Рэкум и вся Ферро Сильва, командовать и принимать решения должны военные, а не губернатор, каким бы статусом и властью она не обладала на этой планете в мирное время. На самом деле, где-то в глубине души Хильдегад Витинари отдавала себе отчет, что ее желание поговорить с ними, с любым из них, узнать ситуацию и перспективы, на самом деле продиктовано не чем иным, как страхом. Понимала она и то, что ее вопросы здесь и сейчас только отвлекали офицеров от решения проблемы, имя которой было «орда», и что ее присутствие, как на территории штаба, так и на позициях, мягко говоря, нежелательно. Кроме этого, Хильдегад догадывалась и о том, что ответы, полученные ею от командующих, какими бы те ни были, никак не повлияют на исход, уготованный Рэкуму и его жителям, и что всей правды ей, скорее всего, не сообщат. А повлиять на исход сражения могут лишь слаженность действий, отвага и мужество