Избранные работы по теории культуры - Андрей Пелипенко

– стабилизация новообразованной системы в режиме доминирования горизонтального эволюционного направления.

Остаётся добавить, что в отличие от привычной однонаправленной модели эволюции, где периоды относительно плавного развития и скачковые ускорения располагаются на одной линии, здесь горизонтальное и вертикальное направления всегда действуют одновременно направлены в разные стороны. Причём действуют не в приложении к уже готовым и пассивно живущим формам, но сами перманентно инициируют и определяют характер формо-и структурообразования. Всякая форма есть застывший слепок противоборства вертикального и горизонтального эволюционных направлений, где последние представлены в разных доминантно-компонентных соотношениях. Иными словами, каждая форма (структура) может быть помещена в двухосевую систему координат, где горизонтальная ось показывает историю адаптационно-приспособительного морфогенеза, а вертикальная – стадиальное, с точки зрения ГЭВ, положение формы в прогрессии системной эволюции. Формы и структуры здесь понимаются предельно широко: к ним относятся не только физические образования, но психика (для животных) и психика/ментальность для человека. Так, для приматов и, в особенности для антропоидов, движение вертикального эволюционного вектора, выраженное развитием когнитивных потенций, закономерным образом невостребованных в их обезьяньей жизни, на каком-то этапе формообразования было остановлено и побеждено вектором горизонтальным и в таком виде зафиксировано в качестве устойчиво воспроизводящейся биологической формы.

Устойчивой формой фиксируется взаимопогашение действующих сил, ситуационный компромисс между вертикальным и горизонтальным развитием и обретение прочной связанности/корреляции формы (структуры, системы) с определённой «ячейкой» импликативного мира, определённым «кустом» потенциальных изменений. С выходом за пределы этой ячейки форма становится уже чем-то иным. И потому фиксация формы равнозначна прекращению эволюционирования. Структура в два этапа отпадает от эволюционного фронта: сначала вертикальный вектор тормозится горизонтальным, а затем прекращается и инерционное доразвитие в рамках горизонтального эволюционирования. После этого изменение среды существования неминуемо ведёт к гибели (разрушению) формы.

Причастность любой формы к двум разнонаправленным эволюционным векторам порождает её скрытую динамику, потенциальную «незавершённость» её онтологии, неравенство самой себе в любых контекстах. При этом чем больше разрыв между доминантой и компонентой, тем сильнее скрытое внутреннее напряжение формы. Понятно, что не последнюю роль здесь играет и степень сложности формы (структуры). Так, если для тех же антропоидов этот разрыв преодолевается в целом безболезненно, то у человека он порождает коллизии, разрывающие его ментальность. Крайние точки доминирования вертикального и горизонтального эволюционных векторов можно проиллюстрировать банальной и хорошо всем знакомой ситуацией. Человек, вовлечённый в вертикальное движение эволюционного фронта – это гений, предельно слабо адаптированный к социальным условиям и «правилам игры». Его противоположность – массовый человек; не личность, а, по формуле Маркса, «совокупностью общественных отношений», носитель набора стереотипных программ, субъект, максимально адаптированным к правилам и условностям социокультурной среды и всеми силами поддерживающий с этой средой гомеостатические отношения. Мизонеизм такого типа человека глубоко закономерен: ведь существенные изменения среды для него как для существа глубоко и узко специализированного, губительны в самом прямом смысле. Особый интерес представляет промежуточный тип, не причастный к вертикальному эволюционированию, но при этом способный на некоторую гибкость в направлении горизонтальных (адаптационных и специализирующих) эволюционных изменений. Однако не будем развивать иллюстрацию до уровня теории.

1.5. Феномен переходности

Механизм смещения эволюционного фронта от горизонтального к вертикальному направлению раскрывает природу переходности как особого состояния системы. В режиме вертикального прорыва к новой конфигурации система наименее стабильна: включение скопившегося на её периферии разнообразного «маргинального» диссистемного материала в инновационное структурообразование придает процессу многовариантность (такие состояния синергетики называют точками бифуркаций). В ситуации, когда в противоборстве вертикального и горизонтального эволюционных направлений решается вопрос о том, что из арсенала материнской системы-донора способно трансформироваться и инкорпорироваться в новую систему-акцептор, отдельные подсистемные структуры оказываются в наименее определенном положении.

Например, для систем, достигающих уровня субъектной рефлексии, это оборачивается проблемой свободы как коридора возможностей дальнейших трансформаций. Для других подсистемных структур неопределенность положения связана с тем, что режим вертикального скачка резко уплотняет время, «схлопывая», сворачивая каузальные связи и, соответственно, всякого рода процессуально-темпоральные длительности. При этом уплотняются, интенсифицируются процессы комбинаторных взаимодействий между элементами-агентами формо– и структурообразования, вследствие чего запускается «марафон вариантов»: параллельное движение по разным эволюционным линиям. Такая синхронная полифония эволюционирования в ситуации межсистемного перехода есть, по сути, тактическое и локальное наступление интегративных (в глобальном смысле) сил на позиции сил дезинтегративных, импульсно-ритмическое давление когеренции – на казуальность, связанности – на дискретизацию.

Каждый вертикальный переход – это, как уже говорилось, очередная попытка преодолеть время и подавить каузальность когерентностью. Ведь новообразованные формы изначально живут не по законам материнской системы, а как бы уже в той новой системе, которая лишь предсуществует как возможность и которой только предстоит воплотиться в реальности. Стоит ли в таком случае удивляться, что элементы новой системы не адаптивны к старой и применительно к самосохранению ведут себя не оптимально и в смысле активно-агрессивного противодействия среде, и в смысле относительно пассивного существования?

Разумеется, горизонтальное эволюционирование осуществляется тоже посредством переходов, но совершенно по иному. Здесь речь идёт об адаптации и специализации форм по мере их экспансии в среду или об ответах форм на вызовы среды, и не более того. При этом всякого рода эволюционные изменения в данном случае возможны лишь в границах, очерченных конфигуративным паттерном системы. Выход за его пределы в рамках горизонтального эволюционирования невозможен. К различиям в режимах переходов для вертикального и горизонтального эволюционных направлений мы ещё будем неоднократно возвращаться. Сейчас же хочу обратить внимание ещё на некоторые моменты.

Вертикальный прорыв к новой системной конфигурации не означает полной остановки горизонтального эволюционирования в материнской системе. Просто с этого момента она перестаёт испытывать внутреннее давление ГЭВ и занимается лишь инерционным доразвитием в рамках горизонтального эволюционирования: освоением недозаполненных ниш и ответами на вызовы внешней среды. Поскольку для вертикального скачка этот материал более не интересен, то здесь воцаряется каузальность: процессы растягиваются во времени, интенсивность комбинаторики элементов снижается, масштаб изменений мельчает. А главное, в этой сфере уже в принципе невозможно рождение принципиально новых системных конфигураций: вертикальное устремление ГЭВ не знает «дубля» хотя бы потому, что материнская система, однажды создав условия для скачка, истощается. С этого момента она существует лишь как витальный фон, как необходимая жизненная среда для систем более сложного и высокого порядка.

С феноменом снижения разнообразия на системных витках, отпавших от глобального эволюционного фронта, напрямую связан закон иерархических компенсаций (закон Седова – Эшби). Согласно этому закону, увеличение разнообразия на высших системных уровнях автоматически снижает его на уровнях низших, а увеличение разнообразия на низших уровнях обрушивает всю систему. Хотя закон первоначально выведен на материале информатики, область его применения оказывается всё более обширной, если не универсальной [219; 220; 221]. И это неудивительно, ибо здесь мы сталкиваемся с общеэволюционной логикой. Чем выше уровень организации того или иного эволюционного уровня, тем менее он «заинтересован» в разнообразии форм уровней, уже пройденных эволюцией; ведь оптимальные структурные блоки[68] для дальнейшего развития уже отобраны, и нет нужды отклоняться от найденного направления развития, подключая избыточное разнообразие нижних уровней. Это скорее может принести вред.