Тайна Люка Эббота - Паула Гослинг

— Да, Марк. Что?

— Бэзил… нужно сообщить Бэзилу. Он мне нужен.

— Кто это — Бэзил? — спросил Люк.

— Бэзил Тобмэн — второй муж его матери. Отчим Марка, хотя очень странно думать об этом. Человек совсем не отцовского склада, — сказала Дженифер.

— И где этот Тобмэн? — продолжал Люк.

Глаза Марка были туманны, а движения замедленны.

— В Лондоне. Бэзил оставался прошлой ночью и сегодня в своем клубе в Лондоне из-за какой-то официальной встречи, — едва ворочая языком, говорил Марк. — Кто-то должен сообщить ему, что мать мертва. Динь-дон, ведьма умерла…

Слезы медленно покатились по щекам Марка.

Эббот, глядя на него, внезапно сам почувствовал жалость, смешанную с изумлением. Этот человек прекрасен даже в горе, подумал он. Что-то не давало ему до конца поверить Марку, однако его горе, по-видимому, было искренним.

— Не думаю, чтобы мы добились от него толка сегодня, — сказал Пэдди. — Давайте уложим его и поговорим с ним утром. Вы не согласны, доктор? — Он взглянул на Дженифер. Дженифер не смогла прочесть по его глазам, но ей показалось, что в самом предложении заключена доброта и сочувствие. Более того, разумное начало.

— Да. Это было бы для него лучшим вариантом.

— Я хочу поговорить с ним сейчас, — резко сказал Люк.

Пэдди посмотрел на него с удивлением, Дженифер — с раздражением.

— Разве ты не видишь, что он в трансе от горя и лекарства? Он не отвечает за свои слова.

— Именно это делает их гораздо более интересными, — сказал Люк. — Чего ты боишься, Дженифер? Он может проговориться о чем-то?

— Меня не пугает ничто из того, что он может сказать, — зло ответила она. — Я боюсь того, что ты выудишь из него нечто, что может быть ложно истолковано.

— Бог мой, он что, всем женщинам внушает материнские чувства, кажется? — сказал Люк. — Большой мальчик в таком возрасте должен отвечать за себя сам, не так ли?

— Дрянной у тебя язык, — накинулась на него Дженифер.

— Да, это правда, — вступился Пэдди. — Она права, Люк. Ты должен знать, что ничто из того, что он скажет сейчас, не может быть использовано как улика. Оставь его до утра.

Пэдди был озадачен такой эмоциональной реакцией Люка. Он приписал это либо старой вражде, либо новым интересам. Дженифер Имс была очень интересной женщиной, а со смерти Мэргарэт Эббот прошло два года. Очевидно, Люку не нравилось, что у Дженифер были близкие отношения с Марком Пикоком. Кроме того, он всегда недолюбливал Пикока.

Окружное управление поступило неверно, послав сюда Люка. Принятым обычаем было посылать на места людей, незнакомых там. Вероятно, они подумали, что двадцать прошедших лет сделали Люка незнакомцем в своем родном городе. А возможно, они и не предполагали, что существуют старые связи: дела, связанные с убийством, редко оставляют детективам время на ознакомление с картотекой коллег перед назначением. В любом случае, они просчитались, и теперь все осложнялось. Если бы Пэдди не понял этого, он не стал бы перед лицом посторонним делать Люку замечания.

Люк долгим взглядом посмотрел на партнера и, кажется, прочел в его глазах, что тот о нем подумал. Он принял предостережение Пэдди. Может быть, Пэдди не разглядел еще того почерка, который, ему казалось, присутствует во всех этих убийствах.

С другой стороны, может быть, этого «почерка» и не существует, и это лишь его фантазии.

— Ну, хорошо, — отрывисто сказал он и повернулся прочь. — Положите его в постель. Но я оставлю кого-нибудь с ним до утра.

— Он имеет право поступать так? Обращаться с Марком как с подозреваемым? — спросила Дженифер у Пэдди.

Пэдди с сожалением глядел вслед удаляющемуся Люку.

— Боюсь, что он имеет право на все, что захочет, пока он следует букве закона. А он знает эти «буквы закона», поверьте мне. Но я бы не стал так волноваться по этому поводу, — ободрил ее Пэдди. — Давайте-ка лучше отправим его наверх спать, а? Утром будет виднее.

Дженифер взглянула на него и скривила рот в усмешке:

— Я заслуживаю большего доверия, Пэдди Смит.

Пэдди доброжелательно улыбнулся:

— Но ведь это правда, вы знаете. Такие вещи всегда виднее с утра. Это что-то вроде кислородного голодания мозга, нет сомнений.

Они вдвоем помогли шатающемуся от слабости и хнычащему Марку подняться по красивой лестнице особняка.

— Я слышала, что вы пригласили сегодня Фрэнсис на обед, — заметила Дженифер.

— Я бы желал пригласить, — сказал Пэдди, отдуваясь. — Мы договорились встретиться в городе, но у нее не завелась машина. Когда я приехал к ней, было уже так поздно, что мы удовлетворились тостами и яичницей.

— И что — она сама приготовила все это? — с некоторым изумлением спросила Дженифер.

— Более или менее, — загадочно ответил Пэдди, улыбаясь при воспоминаниях о том, как дым заполнил всю кухню, а стена была в следах яичницы. — Более или менее.

Глава 14

— Прости, Пэдди, — сказал Люк, когда они вместе стояли на крыльце. Они наблюдали, как машина Дженифер удалялась, осторожно объезжая полицейские машины. — Это было глупо с моей стороны.

Пэдди пожал плечами:

— Это не первая твоя глупость, и боюсь…

— …что не последняя? — подсказал Люк. — Несомненно. — Он повернулся к дому. — Он как — все еще плачет?

— Нет, — серьезно сказал Пэдди. — Он начал хихикать, когда мы стягивали с него носки, и довольно долго не мог остановиться. Дженифер говорит, что успокоительные средства так иногда действуют на людей.

— Интересно, — бесстрастно проговорил Люк, спускаясь вниз по лужайке к огороженной территории, где лежал труп. — Беннет приехал раньше, чем ты ушел?

— Да, офицер приехал, с блокнотом, как было приказано. Ты в самом деле считаешь, что Пикок скажет что-то стоящее?

— Вполне возможно. Даже под воздействием лекарств человек, убивший свою мать, вряд ли будет спать спокойно.

— Ты это серьезно?

— Очень. Привет, Сирил. Холодновато, а?

Патологоанатом оторвался от своих занятий, взглянул на Люка и в раздражении швырнул измерительную ленту в ящик.

— А вы думаете, что убийцы так же боятся пневмонии, как и все смертные? Хорошо бы. Я стал слишком стар, чтобы ползать в такую ночь по сырым лужайкам, — пожаловался он.

— Можете ли вы сказать мне точное время этой смерти? — Люк кивком указал на труп.

— Не сейчас.

— А приблизительное время? — терпеливо допытывался Люк. — Можете ли по крайней мере сказать, было ли это до или после полуночи?

Франклин взглянул на часы, затем — на безжизненное тело Мейбл Пикок Тобмэн.

— Вероятно, до. А может быть, после. Во всяком случае, около полуночи.

Люк красноречиво посмотрел на Пэдди.

— Спасибо, Сирил.

— Не хотите ли вы сказать мне, что и она была беременна? — саркастически спросил Франклин.

— Нет, не думаю.

— Грустно, — сказал патологоанатом. — Я-то думал, что надежда должна быть даже для дам солидного возраста. Все еще. — Он пожал плечами. — Ну, я продолжаю.

— Сирил…

Франклин вздохнул:

— Да, Люк, есть все причины полагать, что и это убийство — работа того же типа — или типов — кто убил и тех двух.

— Ты сказал во множественном числе: типов? — быстро спросил Пэдди.

— Мне необходимо защитить себя, — сказал патологоанатом. — Никогда не знаешь, кто именно слушает. — И он продолжил свои жуткие занятия, сконцентрировавшись на ране. Послышался смачный мокрый звук и быстрый вдох, будто Мейбл Тобмэн пришла в себя и вздохнула. Но в белом ее лице, еще более страшном от аккуратного макияжа, не было признаков жизни.

Люк быстро отошел, и Пэдди последовал за ним.

— Клянусь, он сделал это нарочно, — сказал Педди, сутулясь в своем поношенном плаще.

— Ненавидит, когда за его работой наблюдают, — сказал в ответ Люк. — Всегда ненавидел это.

Полицейский офицер Беннет улучил момент, чтобы подойти к ним, и затрусил рядом, будто полный энергии ретривер, выведенный на прогулку.

— Мы имеем здесь психопата, правда? — спросил он.

Казалось, он разрываем противоречивыми чувствами законника, разгневанного деяниями преступника, — и нездоровой гордостью за их скромный городок, что тот смог выдвинуть из своих рядов убийцу такого калибра. Да, он ненавидел себя за эту гордость, однако это было так необычно для сонного Вичфорда. Теперь названием их городка будут пестреть страницы общенациональных газет. И если мысли о продвижении по службе в награду за хорошо сделанную работу все еще теснились в его голове, теперь он отодвинул их на задний план. И тем не менее они отзывались эхом. Ему было всего двадцать четыре, и он хотел завести семью.

— Может, и так, — беспечно ответил Люк. — Вы оставили надежного человека с Пикоком?

— Нет, я оставил надежную женщину, — сказал Беннет, и его самодовольная усмешка над своей же удачной шуткой погасла под взглядом Эббота.