Королева для эстонцев - Елена Умнова

— А с этими что делать? — показывая три оставшихся, спросила Ира.

— Я знаю, — я взяла у нее один шарик, налила туда воды и запихнула туда целый кусок мыла. Старательно размяв его, я завязала шарик. Чистые у нас будут эстонцы!

— А с этими что делать? — спросила я.

— Я знаю, — нашлась Ира.

Налив воды, она добавила туда изрядное количество зубной пасты с мятой и разболтала.

— Ароматные будут у нас эстонцы! — рассмеялась Ира.

В третий шарик мы дружно добавили шампунь, дабы эстонцы стали еще и красивыми.

— Я, чур, шары с добавлениями несу, — сообщила я, схватив три шарика.

— Ладно. Ой, как его нести? И кто додумался нижним сделать кипяток?

Ира запихнула шарик в подол, и мы пошли.

— Подушка? Одеяло? Одеяло? Подушка? — спросила Ира, заходя в комнату. — Ладно, Подушка, тебе и так досталось.

Ира залезла на кровать и прицелилась в Одеяло. Одеяло удачно встал прямо возле Иры и ему на голову опустили тройной шар. Кипяток, ледяная, тепленькая!

— Ы-а! Хо-о! Фу-уф… — порядком воды затекло в открытый рот.

Подушка ошалело смотрел на Одеяло, а Одеяло выпал в прострацию. Подушка отправился к шкафу, который они себе оккупировали.

— Ты куда? Умываться? — спросила Ира.

— Да, зубы чистить, — он помахал зубной пастой.

Тут и решился вопрос, чем его наградить. Ребристый упал ему точно на голову и тут же лопнул, растекшись зубной пастой. Подушка принюхался.

— Вот и почистил зубы, — рассмеялась Ира.

Подушка провел рукой по волосам и поднес ее поближе к лицу. Прозрев он принялся стирать пасту с головы.

— Правильно! Правильно! Размазывай! — напутствовала его Ира. Подушка прекратил свои манипуляции.

Одеяло решил посмотреть, что там у Подушки.

— Мм? Зубная паста? — спросил он.

Я, недолго думая, швырнула в него ушастый розовый шарик с мылом. Попала. Одеяло пригнулся и принюхался. Провел рукой по волосам.

— Что это? — удивился он, поднося прядь у носу, вытащил кусочек мыла из волос. — Мыло?

Ира расхохоталась.

— Это ты кидаешь? — в один голос воскликнули парни, подбегая ко мне. О, уже и по-русски одинаков мыслят!

— Улыбочку! — сказала я, и швырнула последний длинненький шарик с шампунем. Как раз каждому досталось.

— А-а! Что это? — завопил Подушка, тря лицо.

— Правильно, вспенивай получше! — хохотала я.

— Что это? — спросил на сей раз Одеяло.

— Шампунь! — просветила я их.

— А-а-а! — завопили они в один голос и кинулись в туалет смывать. Причем в женский, ибо он ближе. Грохот удалялся, возрос у лестницы (видимо, спускались на пятой точке) и скрылся в туалете, снова взлетев до небес и опав. Видать, все-таки кто-то додумался открыть глаза! Балбесы, русским же языком сказала, что шампунь. Хотя, наверное, надо было эстонским, но я его не знаю!

— Класс! Я бы лучше не распределила, — похвалила Ира.

— Да я вообще мимо пыталась. По дверке, — растерянно ответила я.

— Всегда по ней целься. Что-нибудь интересное будет! — хохотнула Ира.

Вскоре парни вернулись с мокрыми головами и абсолютно чистые. От Одеяла все еще пахло мылом, а от Подушки — мятой.

— Я на красную дачу, — сказал Одеяло.

Слез по кипарису, задел гремучую акацию, но никто не проснулся, как он ни старался шуметь. Подушка взял в руки прядь волос, горестно вздохнул и положил на место зубную пасту.

— Да ладно тебе, до побудки еще целый час, — обнадежила его Ира.

— Ир, ты время не переставляла, — напомнила я.

— Даже два!

— Да какая разница, — вздохнул Подушка, садясь на стул.

— Большая! Переставляй стул! — скомандовала Ира.

Подушка покорно переставил стул поближе к розетке. Ира долго выбирала между плойкой и распрямителем. Решила, что лучше распрямитель, и начала действовать. Подушка горестно вздыхал.

— Все равно хуже не будет, — сказала Ира.

— Да какая разница, хуже, чем будет, не будет! — отмахнулся Подушка.

— В смысле будет, когда сами высохнут? — уточнила я. — Мы тебя уже видели с самовысохшими волосами.

— Вы меня полностью не видели!

Тут залез Одеяло с двумя баночками.

— Я сейчас, — сказал он и вышел.

Ира тщательно распрямила уже половину волос, потом еще немного.

— Сейчас я тебе ухо распрямлю! — сообщила Ира.

— Не надо, — жалобно попросил Подушка.

— Ладно, — сжалилась Ира. Вернулся Одеяло с мокрой головой, с зачесанными назад и собранными в хвост волосами.

— В очередь, — сообщила Ира.

Одеяло сел на кровать.

— Какая очередь? — удивился Одеяло. — У меня и так прямые волосы!

— Обычная, — сообщила Ира, не отрываясь от производства.

— Скоро там? — спросил Подушка.

— Скоро, последняя, — сказала Ира и слишком быстро дернула за распрямитель. Волосы завились мелкими-мелкими кудряшками.

— Ы-а-о? — вытаращила глаза Ира. — У меня не глюки, нет?

— Нет, не глюки! Слушай, класс Подушка! Делись волосами! — возликовала я.

— Что? — не понял Подушка.

— Это у тебя такие волосы настоящие? — удивился Одеяло, Подушка с ужасом посмотрел на него.

— Вау! — подергав за прядь, спросила Ира. — Тебе так? — подергав за кудри. — Или так? — она подергала за прямую прядь. — Иди, посмотри и скажи.

Подушка вышел в коридор и вскоре вернулся.

— ЧТО ЭТО? — как можно тише воскликнул Подушка, теребя кудри. Он попытался их выпрямить, но они не поддавались. — Выпрями.

Ира один раз провела распрямителем по пряди, она стала ровной.

— Садись! — сказала Ира Одеялу.

— Нет! — запротестовал Одеяло.

Подушка поймал его и посадил на свое место.

— Да она же мне все волосы выдерет!

— Не жалуйся. Я их прижарю — сами вылезут! — сообщила ему Ира.

Ира вооружилась крупной плойкой и средствами для укладки. Все-таки распрямлять прямые волосы — это одно, а завивать прямые — совсем другое.

Я сидела на своей кровати, а Подушка стоял на коленях на нижней. В общем, как раз со мной на уровне. Он то вставал, то садился.

— Слушай, ты как Ванька-встанька! — возмутилась я.

— Меня не Ванька зовут, — сказал Подушка.

— Хватит вставать и садиться, — не буду Ванькой звать! — сказала я.

Мы немного помолчали.

— А у меня дома подушечка зелененькая в ромашечку, — мечтательно сказала я.

— Хмс… А Одеяло? — усмехнулся Подушка.

— А одеяло голубенькое с зелененьким в розочку, — сказала я. — А у тебя?

— В пистолетик.

— Одеяло? Подушка?

— Одеяло.

— А подушка? — спросила я. — В грантометик?

— Нет, в автоматик, — покачал головой Подушка.

— О чем это вы там шушукаетесь? — спохватилась Ира.

— О подушках и одеялах, — ответила я.

— Мрх! — Ира погрозила нам плойкой вместе с волосами.

— Ой! — воскликнул Одеяло.

— А у Ирки? — спросил Подушка.

— Черное с розовым, в черепушечку, — сказала я.

Подушка расхохотался.

— А у Одеяла? — спросила я.

— У него и спроси.

— Одеял, у тебя во что одеяло с подушкой? — спросила я.

— В сердечко! — сообщил он нам.

— А одеяло во что? — хихикнул я.

— А у меня комплект!

— Э? Как это? До этого в звездочку было, а до этого в поцелуйчик, — не согласился Подушка.

— Так я уже сменил!

— Ир, а у тебя? — спросил Подушка у Ирки.

— В полосочку, — ответила Ира.

— А мне уже сказали, что черный с розовым в черепушечку! — поддел ее Подушка.

— Кто проболтался? — грозно спросила Ира.

Мы долго хихикали.

— Ты откуда знаешь? Проверяла? — хихикая, спросил у меня Подушка.

— Да нет, я не проверяла. А ты у Одеяла проверял такие подробности? — спросила я.

— А… х… — надулся Подушка, сообразив, к чему я клоню.

— Что у Одеяла спросить? — подколола я.

Подушка пару раз открыл и закрыл рот.

— То есть ты признаешь, и спрашивать не надо? — уточнила я. Подушка отвернулся, зло шипя.

— Одеял, а Одеял, а откуда Подушка знает такие подробности про белье на твоей постели?

— По-моему, он и без постели знает, — хохотнула Ира.

Я не знаю, кто что понял, но мы с Ирой долго смеялись, а эстонцы с открытом ртом смотрели друг на друга. Тут расхохотался Подушка, за ним — Одеяло.

— Так, до каждого дошел разный смысл. До меня, похоже, самый смешной. Давайте каждый по очереди ржания расскажет, что до него дошло, — предложила я.

— Ха-ха-ха-ха-хорошо, — рассмеялся Подушка. — До меня дошло, что типа я покупаю постельное белье Одеялу.

— У меня то же самое объяснение, только без постельного, — сказала Ира.

— Я ничего «постельного» и не объяснял, — возразил Подушка.

— Ирка, ты без очереди влезла. Одеяло, — сказала я.

— До меня. Да ладно, — отмахнулся Одеяло.

— Повторите кто-нибудь Одеялу фразу, а то он не помнит, — усмехнулась я.