Где ты, Маленький Птиль - Сергей Вольф

-- Ура! Ура! Ой, надо же!

-- Так что ждите наших сигналов. А через эту станцию мы можем обдумать и нашу новую встречу в будущем.

-- Здорово! А вам нравится девочка Оли, которую вы спасли?

-- Нравится. Она очень красивая!.. Вообще, все политоры и геллы очень красивые.

-- Вы сказали: политоры и геллы. Геллы -- тоже политоры.

-- Но они умеют летать, они особый вид политоров.

-- А у вас-то есть на Земле криспы? Вернее, в воде.

-- Есть. Но я их никогда не видел. Только в кино.

-- И все равно не испугались?

-- Да, испугался я. Все вышло как-то само.

-- А когда вы закончите ваш технициум, вы сразу женитесь?

-- Ну как это сразу вот так?! Не думаю.

-- А почему?

-- Я женюсь на девочке, если сильно ее полюблю.

-- А если она очень-очень богатая?

-- Но ведь не полюблю же я ее из-за богатства, верно?

-- А у нас по-всякому бывает. Сколько угодно.

-- И у нас тоже, -- сказал я.

-- Значит, вы очень хороший?

-- Со стороны виднее. Не думаю. Я, например, обжора, и однажды съел десять пирожных -- это такие сладкие длинные и круглые штучки. Чуть не умер!

Чтобы специально услышать детский политорский хохот, я на пару секунд оторвал от себя присоску плеера.

-- А еще ваш папа может вам запретить жениться так быстро, да? И мама.

-- Запросто, -- сказал я. -- Папа у меня строгий, отшлепает по попе -и все дела. -- И я показал, как это выглядит. Опять хохот, и среди него:

-- А нас родители не бьют. Когда наказывают, запирают на целый день в комнату, совершенно темную. (Горгонерр напрягся.)

Разумеется, вопросов и ответов было куда больше. О Сириусе -- тоже. Одна девчушка-гелла никак не могла понять, что такое "корова" и как можно с ней управляться. Никто не мог понять, зачем корову доить руками или даже механическим способом, что она, дура, что ли, что не может отдать молоко сама. Кое-как я понял, что в лесах Политории водится нечто вроде коровы, да еще с длинным острым рогом над носом. "Буйвол" этот свиреп и опасен, и окажись он под водой, то еще неясно, кто бы кого победил: криспа этого хурпу или хурпу ее.

Я ничего уже не слышал, кроме шума в зале, и тут же мне в голову буквально ввинтилась некая мысль о Латоре и об Ир-фа...

4

Думая, что я плохо слышу с балкона, Пилли сказала:

-- Не знаю, как совпадают наши виды генетически, и если бы вы не были полны (в этом я уверена) любви к Митиной маме, я бы согласилась стать вашей женой, уль Владимир. Что-то в вас, землянах, есть... такое...

-- Вы чудо, Пилли, -- смущенно сказал папа. -- Так приятно слышать ваш голос.

-- Не мой, а ваш, человеческий, -- сказала ядовитая Пилли.

-- Я бы полюбил и выучил и ваше чириканье, но у меня ощущение, что вы все равно должны стать женой Орика...

-- Но, -- сказала Пилли, -- вы сместили акцент в моей мысли...

-- Простите, -- сказал папа. -- Тема сильнее логики. Меняем ее. Они замолчали, а тут и я появился. А через час -- и Орик.

-- То, что я узнал от Горгонерра, я расскажу по дороге, -- сказал он. -- Пошли смотреть подземный Тарнфил.

... Лестницы в подземный Тарнфил были каменными и широкими, когда лестница скрывалась под землей, она вскоре переходила в широкую, достаточно длинную, а потому не с очень большим углом наклона ленту-эскалатор, чуть приподнятую относительно краев тоннеля, те же дополнительно были специально заглублены: дождь стекал по ступенькам лестницы, а после, искусственным барьерчиком разделяясь на два крайних рукава тоннеля, вода текла по каналам "вниз"; сама "проезжая часть" была наклонена, и вода протекала весь город до центра, до слива вниз, смывая таким образом грязь с "проезжей части", а грязь с тротуаров "сметалась" в канальчики воздушным потоком, идущим из узких щелей в фундаментах домов. Сами дома, разумеется, стояли прямо, не наклонно, их фундаменты к центру постепенно становились все выше и выше. Дома были высокими, пятиэтажными, с большими окнами, сейчас, ночью, кое-где горевшими. Другие дома были гораздо ниже и все ярко и цветасто освещены -магазины. Над домами было "небо" -- огромное поле искусственного дневного света; сейчас, конечно, горели лишь отдельные секции и был полумрак, основной свет, как и во всяком ночном городе, шел от реклам и магазинов.

Это был удивительный и страшный город. Днем -- ярко освещенный город без солнца. Смесь роскоши и убожества. Я сказал (а Орик подтвердил), что это город для безродных и геллов. Платили им гроши, но город выглядел шикарным: этакая пыль в глаза себе самим. Я представил себе выходящего из дома гелла, который тут же мог взлететь в небо, мог -- но не мог. Мы прогуливались молча, пока Пилли наконец не сказала: "Ну же!", и Орик тихо заговорил.

-- Квистор вызвал меня одного, как наименее посвященного в ситуацию. Теперь известно, что повстанцев больше впятеро, чем думал квистор, и это число увеличивается. "Орик, вы знаете, кто такой а,Тул?" -- спросил он у меня.

-- Нет, -- сказал я.

-- Это их руководитель. Рабочий с завода космического топлива. Он звонил мне сам, еще раз подтвердил их условия и добавил, что они ждут, но не назначают нам день нашего ответа; они, видите ли, выберут его сами и начнут действия внезапно. Вы представляете, Орик, как это неудобно?

-- Странно, -- сказал я ему. -- Допустим, мы примем их условия, заверим их в повышении зарплаты, что дальше?

-- Они вернутся к своим обязанностям.

-- А мы их арестуем? -- Я играл, как мог.

-- Вы наивный политор из древнего рода, политикан-оппозиционер с идеями, но не более того. Всех мы не арестуем. Арестуем, скажем, сотую часть, а остальные тут же бросят работу, и тогда войны не миновать.

-- Да, -- сказал я ему серьезно, -- как-то я не подумал. Вы, квистор, смотрите вернее и дальше меня.

-- Я держу войска наготове, но мне известно, что одна из подлодок перешла на сторону повстанцев. Это как раз та подлодка, которая способна снимать наличие своего поля и для других подлодок неуловима.

-- Это плохо, -- сказал я серьезно. -- Очень плохо!

-- В Калихаре обнаружен открытый настежь и пустой склад оружия: охранники ушли к повстанцам.

-- Еще не легче, -- сказал я.

-- Нам известно, где находятся повстанцы. Среди них есть трое наших. Не из моего аппарата, конечно. Они держат нас в курсе дела. Но этот а,Тул -- не дурак. У них три коммуникатора -- и все принадлежат не нашим осведомителям. Иногда кто-нибудь из них добирается до Селима (под видом охоты, например) и звонит сюда по автоматике.

-- Уль Горгонерр, -- сказал я ему с самым серьезным видом. -- А чего, собственно, жить в напряжении? Место их сборища нам известно, -- одна серьезная бомба и...

-- Ах, уль Орик! -- сказал он. -- Горячая голова и мечтатель. Не сердитесь, вы отличный спец в кулачном бою, в метании копья, в экономике и технологии и в общих идеях, но в делах... Одна серьезная бомба -- и мы заражаем Политорию в приличном радиусе. И гарантия, что вместо погибших в ответ на такую диверсию подымутся политоры количеством вдесятеро больше.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});