Суженая для падшего (СИ) - Юна Рунова

профессионал не справился с управлением? Поначалу, я не хотела говорить дяде Вове о том, что узнала правду, но при первом же разговоре уже не смогла называть его папой. Он воспринял мою осведомленность болезненно и не сообщил мне ничего нового, тогда я и решила узнать правду сама.

Время шло, а я искала ответы, но как можно узнать истину, когда изначально опираешься на вранье? На вилле я много думала, сопоставляла факты, но в этом ребусе не хватало слишком большого куска.

Больше всего меня интересовал договор дяди и Михаила в день гибели родителей. Дядя ссылался на бедственное положение и тяжелую болезнь Белкиной мамы. Почему родители не помогли ему? Они явно жили в достатке, раз у них был водитель, да и автомобиль, на котором они упали с моста, стоил целое состояние.

Спросить об этих нюансах дядю так и не получилось, к тому же меня терзали неприятные сомнения по поводу его честности. Спрашивать Михаила было бессмысленно, он ещё в России отказался это обсуждать, обещая всё рассказать, когда придёт время.

Горькие подозрения вновь проникали в мою душу, а что если это Михаил убил моих родителей? Ведь он точно знал, что меня оставят на пороге дядиного дома! И что же он такое, в конце концов? И что же такое я? Все эти вопросы назойливо крутились в голове после всего, что произошло этим вечером.

Господин Сумидзу упорно молчал, пока мы шли путаными коридорами чужих домов. Он открывал порталы, и мы попадали в другие коридоры и, если бы он бросил меня где-нибудь, захлопнув очередную дверь перед моим лицом, я бы никогда не нашла выхода из этого лабиринта. Я жутко устала и хотела пить и есть — за ужином мне даже крошка в рот не лезла, а жаль!

— Мы почти пришли, — услышав, как заурчал мой живот, с улыбкой сказал мой сэнсей и, поколдовав у двери, отодвинул её в сторону.

На этот раз мы вошли ни в очередной коридор, а в просторное светлое помещение, больше всего напомнившее мне кухню: у одной из стен стояли шкафы, и в углу была раковина. В противоположной стороне комнаты стоял низкий столик, на полу было расстелено татами. Стеновая панель рядом со столом откатилась в сторону и к нам выбежала девочка лет пяти.

Она что-то пролопотала на японском и кинулась на шею господину Сумидзу. Увидев меня, девочка испуганно округлила глаза и зашипела. Её тело выгнулось дугой, суставы затрещали, точно, как это было у Никиты. Иоши попытался её успокоить, но от тела девочки пошёл пар, и не прошло и минуты, как на её месте оказался белоснежный дракон с голубым загривком и таким же хвостом. Дракон занял половину комнаты, его морда оказалась прямо напротив моего лица, и этот факт меня испугал не на шутку. Изумрудные глаза дракона внимательно смотрели на меня, ноздри любопытно втягивали воздух.

— Это наша младшая, мы её не берём в гости. Она очень пугливая, — встав между нами, принялся пояснять господин Сумидзу, — а маленькие драконы, испугавшись, сразу принимают свой боевой облик. Не бойтесь, она сама вас боится. Акико! — строго прикрикнул на дракона учитель, и девочка с шипением и хрустом вновь вернула себе человеческий вид. — Это уже пятое кимоно за неделю! — сокрушался господин Сумидзу, уводя девочку из кухни.

Я так и стояла, в который раз пытаясь осознать, что всё происходящее реальность, что я находилась в доме у японских драконов, что мой муж превращался в сгусток тёмного тумана, а Ник, которого я знала с детства, на самом деле был снежным барсом. Ах, да! Моя горничная — ведьма, мажордом — ангел, а водитель — высший демон, и я даже не представляла, кто я сама и почему странное хлюпающее вонючее создание назвало меня Непостижимой! Вот теперь картина была полной!

Ноги сами собой подогнулись, и я повалилась на татами, как мешок с картошкой. Хотелось кричать и крушить всё вокруг, но в этом практически стерильном помещении мне было стыдно уже за то, что я уселась в грязном платье на чистый пол.

— Я понимаю, что всё это для вас тяжело. Вы росли в мире без магии и даже не догадывались, что она рядом, — господин Сумидзу стоял в дверном проеме и внимательно всматривался в моё лицо. — Вас должны были воспитать родители, а не человек, но судьба часто бывает жестока, — он замолчал и присел неподалеку.

— Вы расскажите мне, кто я такая? — я постаралась вложить в голос всю свою надежду.

Иоши усмехнулся и, достав свой веер, принялся обмахиваться:

— Я расскажу, что знаю. Вы уж простите, но знаю я немного. В каждом из миров, в том числе и в нашем родном Кин’Дан’Носэкай, где, такие как я живут, не пряча свой истинный вид, из уст в уста передают историю о сотворении Вселенной и о рождении первых разумных существ, что по силе тела, души и разума были подобны своему Создателю. Эти существа были прекрасны и от них появились все остальные расы, заселившие миллионы миров. В этой истории много красоты и много горя. Творения превзошли своего Создателя, чем и как уже никто не помнит, но Он в гневе истребил их род. Ходят слухи, что некоторым из них всё же удалось сбежать и укрыться в мире без магии — здесь на Земле. Само существование этих удивительных существ непостижимо. Отсюда и обращение к таким, как вы…

— Непостижимые… — я в каком-то священном ужасе сложила руки у груди. — И что могут эти Непостижимые? Почему вокруг меня вьются все эти демоны, ангелы? Кто такой мой муж?

Господин Сумидзу рассмеялся искренним мальчишеским смехом:

— Никто до конца не знает, что могут Непостижимые, но все хотят усилить свои позиции, сделать свой род сильнее и заполучить непобедимых наследников. Пока вы… — он задумался, — пока вы и ваш супруг не сблизились окончательно, — Иоши сделал многозначительную паузу, — ваши силы заблокированы. Это как предохранитель. Говорят, что известный ураган Сан-Калисто, унесший сотни тысяч жизней в конце восемнадцатого века, как раз был вызван особенной ночью в жизни кого-то из Непостижимых, — видимо на моём лице отразилось всё, что я думаю по этому поводу, потому что господин Сумидзу спешно добавил: — Но это лишь домыслы! Наверняка никто не знает.

Вот значит как! У Михаила есть вполне весомая причина, чтобы держаться на расстоянии! Но зачем тогда он на мне женился? Я нужна для укрепления позиций? Моё негодование стало настолько сильным, что это заметил учитель.

— О! — только и выдал он. —