Человек-Война - Равиль Бикбаев

Выстрел снайпера. Один убит. Наблюдатель доложил, вижу цель и передал координаты. Еще выстрел. Второй убит. Скат в оптику снайперской винтовки увидел чужого снайпера в воронке от снаряда. Для точного попадания у этой мишени не очень удобное положение и Скат не торопился. Еще выстрел. Третий убит. Отлично! Скат отдал по рации приказ наблюдателю. Тот из автомата не прицельно трассерами обстрелял снайпера в воронке. Теперь обнаруженный снайпер должен сметить свою позицию.

Засекли твари, теперь накроют, Саша осторожно покинула воронку и быстро поползла в сторону окопов ополчения. Скат в оптику отлично видел как передвигается фигура с винтовкой, поправка на ветер, поправка на скорость, выстрел.

Разрывающий плоть удар крупнокалиберной пули в бок, как больно, идет толчками кровь, тело не слушается, онемело.

"Не играть мне с моими детишками, не лепит снеговичка и играть в мячик. Мама, папа, я иду к вам ..."

Скат смотрел в оптику прицела как дернулся от посланной из его винтовки пули снайпер, перевернулся на спину и затих. Скат по лицу убитого определил, что это молодая женщина. Мужчина или женщина, да какая разница? Ничего личного, это просто работа.

Господин из города Tallinn записал на свой личный счет уже восемнадцатого убитого ополченца.

Глава девятая

- Фактически первую атаку можно расценивать как разведку боем. Противник установил наши возможности, и теперь будет строить план нового наступления исходя из выявленных данных. Если они не совсем дураки, а они таковыми не являются, - на командном пункте ясно, четко по-военному излагал ситуацию Полкан, собравшимся по его приказу командирам, среди них были Снип и Еж, - то оставшиеся танки противник использует как артиллерию для ведения позиционного огня с расстояния 2000-1000 метров, а под этим прикрытием вперед пошлют БМП с пехотой. Противопоставить танкам нам нечего. ПТУРСов и ствольной противотанковой артиллерии у нас нет. Ручные гранатометы до их позиций не достанут. Танки будут маневрировать на безопасном расстоянии и расстреливать из своих орудий наши огневые точки.

- Как у них с боеприпасами? - спросил вновь назначенный командир роты Василь. Остальные вопросов пока не задавали, знали всё, что надо Полкан и так скажет, и тот продолжил говорить:

- По данным нашей разведки и показаниям пленных, грузовых и автозаправочных машин в колонне прибывшей части не было. Те грузовые и автозаправочные машины, что находились в механизированной бригаде, ранее были уничтожены из РСЗО. Взять ГСМ и пополнить БК танкам не откуда. Это дает нам хоть и минимальный, но шанс отбить атаку.

- Товарищи командиры! - чуть повысил голос Полкан и прежде чем продолжить помедлил.

Они были именно товарищи, без какой либо идеологической начинки этого слова. У них была одна беда и они вместе вышли ей навстречу. Они были именно командирами, военных профессионалов - офицеров среди них не было. Они были обычными мирными людьми, взявшими в лихую годину оружие, чтобы защитить свои семьи и дома. Они были ополчением и воевали тем, что имели и как умели. Они были в широком смысле этого слова той самой "русской душой" которую старательно "оплевывали" и упоминать о которой стало "дурным тоном". И эта забытая, оплеванная, но еще живая чуть теплившая огоньком лампады "русская душа" стояла и молча ждала, что ей скажет этот отставной полковник и ее частица.

- Передайте бойцам, - после короткой паузы сказал Полкан, - Полностью уничтожить наши полевые укрепления, огнем из танковым орудий, невозможно. Исход боя будет зависеть только от их личной стойкости. Главное не поддаться панике и не побежать. Приказ прежний, вжаться в землю, пропускать бронетехнику и уничтожать пехоту. Прорвавшуюся бронетехнику будет ликвидировать маневренная группа. Пока пехота не взяла наши позиции и не захватила поселок, бой ими не выигран. Пока мы не бросили свои окопы, бой нами не проигран. Это всё! По местам!

Стоя возле штабного БРТа и прикрепив крупномасштабную карту местности к броне, принявший общее командование операцией на себя командир ударной тактической группы отдавал приказ собравшимся командирам рот, как своего батальона, так и офицерам уцелевших подразделений механизированной властно и уверенно говорит:

- Задача танков огнем из орудий, прикрыть наступающие БМП с десантом. Задача пехоты, имитируя атаку связать боем москалей на их позициях и не дать им отойти. Основной удар будут наносить боевые машины пехоты с десантом. Цель, прорвать оборону, захватить поселок, а потом заняв оборону бить кацапов с тыла, не давая им пожечь наши машины с гранатометов.

Любой кто не выполнит мой приказ или побежит с поля боя, будет расстрелян на месте!

Ему было всего тридцать лет этому подполковнику ВСУ. Родом он был с Полтавы, никто из его дедов - прадедов не был бандеровцем. Прадед умер во время "голодомора" в 30-х годах 20 века, дед в 1946 году получил пять лет лагерей по закону о "трех колосках". Раньше он не испытывал к России ни злобы, ни симпатии, относился к восточному соседу по принципу: "Вы сами по себе, а мы сами по себе". Политикой не особо интересовался, к майдану раздиравшем на части Украину был в общем то безразличен. Армия при любой власти нужна и ему было все равно, что в ЕС, что без него. Он служил командиром роты в обычной механизированной бригаде и был самым заурядным офицером, в меру выпивал, в меру бегал по бабам, личный состав роты не третировал, последние крохи у солдат не отбирал, когда была возможность чуток подторговывал войсковым имуществом, в принципе как и все. А потом был Крым. И этот офицер просматривая передачи украинских и российских ТВ каналов испытал ранее не известное ему болезненное чувство острого национального унижения. Открыто, нагло, с полной уверенностью в своей силе и безнаказанности ватники оторвали кусок от мятежной Украины. И шумно ликовали видя бессилие Киева. Для него тогда капитана ВСУ это был как плевок в лицо. И когда патриоты Украины стали собирать силы для отпора наглому агрессору, он встал в их ряды, не ведая сомнений. Одесса? Это огнем выжгли опухоль сепаратизма. Применение военной авиации и РСЗО против мирного населения восставших областей? Это били москалей и их пособников сепаратистов, которые подло прячась за население, пытались и дальше рвать и жадно глотать куски его страны. Гибель мирных жителей? Да очень жаль, но это неминуемые издержки любой войны и виновны в их гибели сепаратисты и их покровители. Он неплохо воевал этот капитан, умело и беспощадно. Его заметили, оценили. Получил под командование батальон и звание "майор", через месяц присвоили звание "подполковник". Он имел все шансы окончить эту войну полковником и Героем Украины. Надо только сделать ещё одно усилие и раздавать колорадов этих жуков-паразитов пожирающих его землю. И эту уверенность в своей правоте, эту готовность к битве за Родину он пытался выразить словами, уже хорошо понимая, силу слова на войне.

- Помните! Мы защищаем нашу Украину от вторжения москалей, - окончив постановку боевой задачи искренне и взволнованно говорил пан подполковник своим офицерам, не замечая, что использует въевшиеся в сознание словесные штампы, - это не мы к ним пришли, это они отравляя всё своей ложью и убивая наших людей вторглись к нам. Они бояться открыто объявить нам войну и маскируются местными жителями, они прячут свои пушки и танки за спинами женщин и детей Украины. Они хотят поработить нашу Родину, отнять у нас земли, как отняли Крым. При помощи своих посаженных местных клоунов марионеток, они думают обратно затащить нас в своё москальское болото и сгноить там. Они говорят нам: "Мы братья". Это ложь! Эта трусливая помесь татар и мордвы, эти потомственные рабы, называющиеся себя русскими, эта тупая вата, не были и не будут нам братьями. Наша задача окружить эту кацапскую банду несущую смерть и рабство на наши земли и уничтожить ее. И да поможет нам Бог!

С убойной дистанции восемьсот метров пять уцелевших Т-64БМ "Булат" открыли прицельный орудийный огонь по позициям ополчения.

Опять разрывами огня и осколками вскипала израненная земля и кровоточила ранами воронок.

С линии обороны ополчения пока не стреляют, бесполезно. Огневые позиции расчеты с пулеметами и РПГ уже сменили. Танковые снаряды рвутся в пустых укрытиях и траншеях. Бойцы сжав в руках стрелковое оружие сидят на дне окопов. Кто может, тот читает молитвы, кто не может, тот хрипло кроет матом. Только интонация у молитвы и ругани одна: страх; злоба и готовность убивать, защищая свою жизнь и больше чем жизнь, свою землю.

Вышли на исходную позицию для атаки БМП за ними пехота.