Черно-белое знамя Земли - Вячеслав Шалыгин

– Ну вот, опять. – Чижов поморщился и поискал взглядом поддержки у Джейсона. – Я думал, только Грайс так рассыпается. Вы у него научились, командир? Нельзя ли поконкретнее?

– Да, – поддержал Чижова хакер. – Если наши варианты вам не по душе, командир, озвучьте свой. Не вечно же нам сидеть на этой стройке и ломать извилины.

– Мы продолжим сбор данных, – сказал Воротов.

– Каких еще «данных» вам не хватает?! – возмутился Чижов. – Стрельбы? Трупов? Ночных погромов?! Или вы хотите дождаться, когда системы обороны ШНЦ начнут сбивать пролетающие мимо челноки?

– Майор, отставить, – твердо сказал Алекс. – Красная ниточка в этой истории не то, что научный центр превращен в цитадель, а то, что творится в Шанхае ночью.

– Снова разведка? – Чижов помотал головой. – Сколько можно летать в этот Шанхай?!

– Разрешите немного разбавить вашу мужскую дискуссию женской логикой? – вмешалась Люси.

Надо сказать, сделала она это вовремя. Иначе страсти могли накалиться до предела. Воротов явно терял контроль над ситуацией, и это могло обернуться серьезными проблемами в плане взаимопонимания внутри группы. Спокойный и мелодичный женский голос подействовал на спорщиков, как прохладный душ в жаркий июльский полдень.

– Пожалуйста, лейтенант. – В голосе Алекса явно угадывалось облегчение.

– Честно говоря, выводы Вакидзаси не показались мне такими уж убедительными. Простите, офицер.

Японец снисходительно улыбнулся и кивнул.

– Выводы о чем? – уточнил Воротов.

– О ночных странностях. Возможно, мы все заработались и немного отстали от жизни? В любом мегаполисе полночь мало отличается от полудня. Жизнь кипит круглосуточно, только в разных котлах. Днем это работа, ночью – развлечения. Но по количеству народа и то, и другое «варево» довольно близки. Единственное, что вызывает подозрения, – попытки неких «золотых драконов» своеобразно регулировать эти процессы. Но такие полукриминальные дела должны волновать исключительно местную полицию, а не нас. Уверена, испытывай Москва те же трудности, что и Шанхай, здесь тоже нашлись бы «дружинники», например следящие за очередностью посещения заведений жителями определенных районов. По пятницам в центр пускали бы народ из Химок, а по понедельникам из Бирюлева.

– Этих вообще бы не пускали, – буркнул Джейсон. – Бывал я в том районе, два ребра сломали ни за что.

– За любопытство, вот за что, – усмехнулся Чижов. – Поверь, я знаю, что почем. До службы там десять лет прожил.

– То-то я думаю, старые раны ноют, как на тебя взгляну!

– Я продолжу? – Люси выразительно взглянула на довольно неожиданно «спевшихся» хакера и десантника.

– Допустим, «драконы» – это преступное сообщество местного масштаба, – сказал Алекс. – Допустим, к милитаризации ШНЦ они не имеют никакого отношения...

– В этом случае к ней не имеет прямого отношения и подмеченная Вакидзаси активность на ночных улицах, – сделала вывод Люси.

– Вы забыли об избирательном энергоснабжении, госпожа лейтенант, – сказал Вакидзаси. – В Москве люди развлекаются при свете, а в Шанхае они почему-то стремятся в темноту. Что ваша логика говорит об этом факте?

– Ничего, – просто ответила Люси. – Человек не может круглые сутки жить в безумной толпе и под лучами тысяч прожекторов. Иногда ему необходимо уединяться, но не дома под одеялом, а на свежем воздухе. Вас что, никогда не тянуло в лес?

– Нет, – покачал головой японец.

– А как же созерцание цветущей сакуры?

– Много работы. – Вакидзаси пожал плечами. – Нет, не хотелось. Наверное, я слишком крепко увяз в делах континентов, чтобы соблюдать традиции островов.

– Ну, стихами ты шпаришь, как и полагается потомку Басе, – усмехнулся Джейсон.

– Стихами? – искренне удивился Вакидзаси. – Я просто так мыслю.

– Просто, да не просто. – Хакер изобразил жестом нечто неопределенное. – Короче, есть за тобой такой грешок, любишь сводить мысли к форме «а-ля хокку». Но у меня вопрос не к тебе, а к Люси. Скажите на милость, прекрасная госпожа, вы считаете, что вся наша работа не стоит выеденного яйца? Что проблемы надуманы?

– Я этого не говорила.

– Ты сказала, что вся проблема в массовом психозе, охватившем половину жителей Шанхая, а вовсе не в заговоре. Что бедным, уставшим от толпы гражданам просто хочется побыть в темноте и одиночестве, вот они и бродят по неосвещенным улицам, как зомби. Разве не так?

– Ты передергиваешь, Джейсон. ШНЦ укреплен без ведома федерального правительства, это факт. От него и надо отталкиваться. Вот о чем я хотела сказать. А толпы полуночников на темных улицах – это... лирика.

– А ведь Люси права, – высказался Грайс. – Сомнения Вакидзаси увели нас от темы. Может быть, «золотые драконы» на это и рассчитывали?

– Выключили свет в половине города, чтобы запутать шпиона? – Алекс усмехнулся. – Вальтер, это нелепо.

– Стоп! – вновь вмешалась Люси. – Давайте не будем начинать второй раунд без перерыва. Предлагаю сделать так: выйти на свежий воздух и убедиться на примере Москвы, что ночная толпа ничем не отличается от дневной.

– Сравнение некорректное, – возразил Воротов. – Здесь не Шанхай, заговорщиков нет по определению. Но в принципе против перерыва не возражаю. Что-то мы действительно засиделись. Надо размяться, проветриться. Глядишь, на свежую голову и сообразим, где собака зарыта.

– Кстати, о собаках – от чебуреков я бы не отказался, – погладив себя по животу, сказал Джейсон и подмигнул Люси.

– Ваш юмор слишком прямолинеен, господин Чу. – Люси поморщилась и иронично добавила: – Корейское блюдо из собачатины называется «хе». А чебуреки – это не наше блюдо, да и фарш для них в Москве делают из кошек.

– Согласен, шутка так себе. – Пекин рассмеялся. – «Хе» мы в местных забегаловках вряд ли найдем, поэтому предлагаю международный компромисс – пельмени. Начинка, конечно, та же, что в чебуреках, но хотя бы шерсти меньше.

– Тьфу. – Люси махнула рукой и направилась к лифту.

За ней поспешил Вальтер. Офицер Вакидзаси и Чу предпочли лифт в другом крыле, он доставлял прямиком на небольшую площадь с южной стороны новостройки. На площади располагалось около десятка ресторанчиков, обещающих японскую кухню и «живой сервис».

– Встретимся здесь через час, – вслед подчиненным бросил Алекс.

Сам он уходить не спешил. Чижов также не торопился подниматься из кресла, хотя сакраментальной фразы «а вас я попрошу остаться» в его адрес не прозвучало.

– Что ты разошелся? – когда офицеры остались наедине, спросил Алексей. – Авторитет мне рушишь.

– Извини, Алекс, – буркнул майор. – Нервы сдают, старею. Но ты и сам хорош. Мямлишь, как первокурсник. Мне твой авторитет рушить не больно надо, ты и сам с этим делом справляешься. Я тебя не узнаю, командир. Неужели и вправду ни одной конкретной мысли?

– Тупик, – признался Воротов, отводя взгляд.

– Ну, а наверху что говорят? Может, обратиться по форме, доложить, попросить поддержки?

– Ничего наверху не говорят. Там китайское лобби все контролирует. О нашей группе кроме Добсона от силы десять человек знают. И все рискуют креслами. Как я при таком раскладе могу обратиться к ним «по форме»? Что скажу? «Помогите, тупим!» Так, что ли?

– Да, хреново, Леха. – Майор побарабанил пальцами по столу. – Ну давай, я к своему командованию обращусь. Попросим помощи у ГРУ. Там ребята толковые. Вскроют цитадель за недельку-другую без шума и пыли, пролезут внутрь, все выяснят, и дело в шляпе. Нам останется только их оттуда вывезти.

– Понравилось извозчиком работать? – резко спросил Алекс.

– Погоди, командир, не напрягайся. – Чижов примирительно поднял руки вверх. – Я же просто спросил. Не первый год знакомы, думал, поймешь. Извини.

– Это ты извини, Витя. – Воротов поднялся. – Я сам виноват. Сопли распустил! «Ниточки» рвутся! Вот уж беда! Ну, точно стареем, это ты верно подметил. Мягкими становимся, как сдоба. Но ничего, прорвемся. Идем, тоже перекусим, а то в животе урчит, перед Люси неудобно.

Офицеры спустились вниз на том же лифте, что и Люси с Вальтером. Вечер оказался теплым, по ощущениям не декабрьским, а каким-то мартовским, не хватало темных тающих сугробов на газонах и свежего весеннего ветерка. Впрочем, снег в Москве уже лет сто как стал экзотикой. Бывало, выпадал ближе к середине января, но на день-другой и тонким слоем, едва прикрывающим вечнозеленую газонную траву.

Чижов тем не менее напялил форменное кепи и застегнул куртку. Военный есть военный. Воротов оглянулся, оценил вывески и кивком указал на ближайшее заведение. Искать среди одинаковых китайских забегаловок лучшую, ориентируясь на оформление витрины, не имело смысла.

– И все-таки Люси не права, – неторопливо шагая к ресторанчику, сказал Воротов. – Вакидзаси подметил то, что действительно не укладывается в рамки. А мы упорно не желаем этого признать.