Лихорадка теней - Карен Монинг

Я вспомнила полчища Невидимых: одни были маленькие и тонкие, другие — мясистые и огромные. Все они вышли из гигантского дольмена в ту ночь, когда я впервые ощутила на себе мимолетный взгляд облаченного в красную рясу Гроссмейстера и, к своему ужасу, обнаружила, что он и был тем самым загадочным любовником моей сестры. В ночь, когда Мэллис чуть не убил меня, и только внезапно появившийся невесть откуда Бэрронс спас меня от гибели. Я пытаюсь отключить память, но уже слишком поздно.

Я снова на складе, зажата в ловушке между Дэрроком и Мэллисом…

Бэрронс приземляется возле меня, его длинный черный плащ развевается за спиной.

«Это было просто глупо, мисс Лейн», — говорит он с насмешливой полуулыбкой, присущей только ему. «Они и сами довольно быстро могли бы выяснить кто вы».

Мы начинаем драться с Дэрроком и его приспешниками. Тогда мне хорошенько досталось от Мэллиса. Бэрронс приносит меня обратно в книжный магазин и лечит меня. Тогда он в первый раз поцеловал меня. Раньше я никогда не чувствовала ничего подобного.

Он столько раз спасал меня, и что же я сделала, когда он нуждался во мне?

Убила его.

Беззвучный крик снова поднимается во мне. Попытка заглушить его отняла последние мои силы.

Я споткнулась.

Дэррок поймал мою руку и поддержал меня.

Я стряхнула его ладонь.

— Я в порядке. Просто теряю силы от голода. — Это неправда. Мое тело просто отключается. — Давай выбираться отсюда, — сказала я и шагнула в Зеркало. Я ожидала встретить сопротивление, потому что раньше такое уже бывало, и поэтому наклонила голову и попыталась сделать шаг вперед. Поверхность Зеркала была плотной и липкой.

Внезапно меня отбросило в другую сторону, и через мгновение я оказалась распластанной на полу. Следом Дэррок плавно и грациозно вышел из Зеркала. Я быстро вскочила на ноги и бросилась к нему:

— Что ты сделал? Вытолкнул меня?

— Я не делал ничего подобного. Возможно, это своеобразный способ Зеркала сказать камням «Скатертью дорога», — поддразнил он меня.

Я не чувствовала никакого эффекта от близкого соседства с таким мощным артефактом. Камни были спрятана в покрытый рунами мешочек, и я совершенно забыла про них. Мои ши-чувства, похоже, не работали в Зеркалах. Мой разум больше не видел холодный темный огонь, испускаемый камнями.

Дэррок ухмыльнулся:

— А возможно, оно говорит «Скатертью дорога» тебе, МакКайла. Дай их мне. Я пронесу их через следующее Зеркало, и посмотрим, что будет с тобой.

Следующее Зеркало? Только сейчас я поняла, что иного пути в Дублин, кроме как через белую комнату с десятью Зеркалами на стене, нет. Он сделал так, чтобы ни у кого не было возможности преследовать его. Меня давно интересовало, куда ведут остальные девять.

— Вряд ли я сделаю такую глупость, — бормочу я, поправляя свой рюкзак и отряхивая пыль с одежды.

— Разве тебе не хочется узнать, кто ты: человек или камень? — подначивает меня Дэррок. — Если в следующий раз я буду нести камни, а Зеркало выбросит тебя опять, то мы получим ответ.

Я — не камень.

— Просто скажи мне, какое Зеркало ведет в Дублин.

— Четвертое слева.

Не желая еще раз грохнуться на пол, я начинаю осторожно продвигаться внутрь. Это Зеркало было странным. Оно затянуло меня в длинный туннель, в котором одна кирпичная стена вихрем сменяла другую, будто он наложил друг на друга Тав’ры, похожие на те, которые видел Кристиан в кактусе, растущем в пустыне, только сейчас они были скрыты в кирпичных стенах.

Но где?

Я мельком увидела ночную улицу в следующем зеркале, и меня обдало прохладным ветерком. Я с трудом пробралась через вымощенную аллею к кирпичной стене и застыла, будучи в шоковом состоянии. Она была тверда и непроницаема.

Даже с закрытыми глазами я бы узнала свой город. Мы вернулись в Дублин. Я прижимаюсь к стене, но она и не думает поддаваться мне. Что ж, за сегодняшний день я пробыла в заднице довольно долго.

Мои ноги стали подкашиваться, но мне удалось удержаться в вертикальном положении, когда все мои чувства ши-видящей обрушились на меня с удвоенной силой, будто очнувшись после длительной, возмутительной спячки, вызванной пребыванием в Зеркалах. Инородная энергия мощным потоком вторгалась в мой мозг: город кишел эльфами.

«Объекты силы» и эльфы обычно заставляли меня страдать от мучительной тошноты, но продолжительный контакт что-то изменил во мне. Теперь я получаю темный, необычайно сильный прилив адреналина от них. Я уже едва держусь на ногах от голода и усталости. Меня не волнует местонахождение Невидимых, я не собираюсь бросаться на поиски Книги. Я закрываю глаза и стараюсь сконцентрироваться на приглушении моего «зрения», пока оно совсем не замолчало в результате перегрузки.

Ко мне подходит Дэррок, обнимает меня и прижимает меня к себе. На мгновение я забываю о том, кто я, забываю про свою боль и потерю, знаю только то, что сейчас эти сильные руки поддерживают меня.

Я чувствовала запах Дублина.

Я была в объятиях мужчины.

Он разворачивает меня лицом к себе, наклоняется к моей голове, обнимая меня так, словно хочет защитить меня от всего мира, и на какой-то миг я притворяюсь, что он — это Бэрронс.

Дэррок прижимается губами к моему уху:

— Ты сказала, что мы друзья, МакКайла, — шепчет он. — Но я не вижу в твоих глазах ничего дружелюбного. Если ты доверишься мне, только полностью, то я никогда… Как ты там говорила? Я не позволю тебе умереть, пока ты будешь находиться в зоне моей ответственности. Я знаю, что ты злишься из-за своей сестры, но вдвоем мы можем изменить это… или не менять, если захочешь. У тебя есть привязанность к твоему миру, но неужели ты бы не нашла себе места в моем? Ты еще меньше похожа на людей, чем Алина. Тебе здесь не место. И так было всегда. Ты предназначена для чего-то большего, — его мелодичный голос чарующе понижается. — Разве ты не чувствуешь это? Разве ты не чувствовала это всегда? Ты — нечто большее, нежели остальные представители твоего вида. Открой глаза. Осмотрись вокруг хорошенько. Неужели эти мелочные, плодящиеся, как мухи, воюющие между собой, люди стоят того, чтобы за них бороться? И ты согласишься погибнуть за них? А, может, ты решишься вкусить вечность? Бессмертие. Абсолютную свободу. Ты сможешь стать той, для кого одна-единственная земная жизнь — ничто.

Он обхватил руками мою голову и сжал в ладонях лицо. Его губы ласкают мое ухо. Он резко и часто дышит, я чувствую, как его напряженная плоть сквозь одежду касается моего бедра. Мое собственное дыхание учащается.

Я снова притворяюсь, что он — Бэрронс, и внезапно он словно становится Бэрронсом, но я изо всех сил пытаюсь сохранять сознание ясным. В моей голове проносятся образы — те долгие, невероятные часы, проведенные в пропитанной сексом постели.