Зависимость от тебя (ЛП) - Ритчи Криста

У меня кружится голова. Я ненавижу то, что у меня сегодня не было секса. Я ненавижу, что мое тело хочет Лорена Хэйла. И, может быть, даже мой разум тоже.

Я пытаюсь сосредоточиться. Я должна.

— Сними эту фотографию, — снова говорю я.

— Нет, мне нравится эта фотография, и она останется там.

Почему его так волнует эта дурацкая фотография?!

Прежде чем я успеваю спросить, он разворачивает меня и прислоняет животом к своему столу, но держит мои запястья в своих руках, прижимая мои руки к спине. Я пытаюсь высвободиться из захвата, но он прижимается своим телом к моему в позе, о которой я столько раз фантазировала. Точно так же (может быть, не покорная часть), но с ним позади меня, его таз упирается в мой зад. Я разинула рот, внутренне умирая. К счастью, он не может видеть выражение моего разинутого рта.

Я делаю глубокий вдох.

— Ты ведешь себя подло, — говорю я ему.

Он знает, что у меня не было секса. Когда нам было восемнадцать, он спросил меня, каково это целый день не кончать, и я сказала ему, что такое ощущение, будто кто-то прячет мою голову в песок и так туго стягивает мои конечности, что они становятся резиновыми лентами, ожидающими, когда их разорвут и отпустят. Желание ощущается так, словно ты тонешь и в то же время горишь в огне.

Он сказал, что может понять этот парадокс.

— Я знаю, что тебе это нравится.

Да, очень даже.

— Ло, — выдыхаю я. — Если ты не собираешься заниматься со мной сексом, тебе нужно отойти. Пожалуйста.

Потому что я не думаю, что могу сказать «нет». Мое тело хочет его так сильно, что дрожит под его весом, но моя голова стала гораздо более отказоустойчивой. Он просто дразнит меня. Вот и всё. Я не хочу просыпаться со стыдом за то, что не остановилась. Я ему не нравлюсь. Он не мог хотеть кого-то вроде меня.

Он отпускает меня и делает три шага назад. Я массирую запястья и кладу их на стол, пока не поворачиваясь к нему лицом. Я пытаюсь сориентироваться — внутри меня сейчас слишком много соблазнов. Когда я набираюсь храбрости, оборачиваюсь, мои глаза полны ярости.

— Что, черт возьми, с тобой не так?

Он не может использовать секс против меня, только не так.

Его челюсть сжимается, и он тратит уйму времени на то, чтобы налить себе следующий напиток. Он делает два больших глотка и снова наполняет его, прежде чем даже начать отвечать мне.

— Не будь такой серьезной, — тихо говорит он. — Я просто дурачился.

Его слова посылают стрелы в мою грудь. Это больно. Я знаю, что так не должно быть. Я хотела, чтобы он сказал, что все это было по-настоящему. Я не шутил. Давай будем вместе. Я знаю это сейчас, даже если пребывание вместе принесет целый ряд новых осложнений. Вместо этого он укрепил наш фасад. Все это ложь.

— Ты хочешь подурачиться? — мое тело дрожит от жара. Я бросаюсь к его шкафчикам с алкоголем, нахожу магнитный ключ и быстро открываю их.

— Эй, эй, эй! — Ло кричит. Я едва успеваю вытащить две бутылки, как он кладет руку мне на запястье, зная, что я либо собираюсь выбросить их в мусор, либо выбросить в окно. Я еще не решила, куда именно.

— Лили, — он рычит мое имя, как будто это самое непристойное слово в словаре. Мы оба в ярости, и я чувствую, что это оправданно. Я не отворачиваюсь. Его лицо заостряется, и я почти вижу, как в его голове крутятся шестеренки.

— Давай поговорим, Ло, — натянуто говорю я, все еще не двигаясь. — Чем то, что я делаю, отличается от того, что ты только что сделал со мной?

Он делает глубокий вдох, прищурив глаза. Как всегда, он просчитывает каждое слово, прежде чем заговорить.

— Мне жаль, хорошо? Это то, что ты хочешь услышать? Мне жаль, что ты не можешь вынести моих прикосновений. Мне жаль, что сама мысль о том, чтобы трахнуть меня, вызывает у тебя отвращение. Мне жаль, что каждый раз, когда ты возбуждаешься, я здесь.

И вот у меня перехватывает дыхание. Я не понимаю, что он пытается мне сказать. Хочет ли он меня или злится из-за того, что я сексуальная наркоманка? Я осторожно ставлю бутылки на стол и высвобождаюсь из его хватки. Я проскальзываю в его ванную и запираю дверь как раз в тот момент, когда он приближается к ней.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Лили, — зовет он.

Я ложусь на холодную плитку и закрываю глаза, пытаясь очистить свой разум. Я начинаю задаваться вопросом, как много я могу вынести из-за того, что не знаю правды о наших действиях, о наших отношениях. Это сводит меня с ума.

Мое тело содрогается, небольшое отступление от отсутствия стимуляции сегодня. Я закрываю глаза и пытаюсь заснуть, но ручка дергается от щелчка замка. Дверь открывается, и Ло кладет в карман ключ от замка. Я не двигаюсь со своего места отдыха и устремляю взгляд на белый потолок.

Ло садится рядом со мной и прислоняется к джакузи.

— Тебе не стоит беспокоиться, если Дэйзи слышала мы. Нормальные пары ссорятся.

Верно, шарада. Тишина сгущается, и я горжусь тем, что заставила его немного помучиться.

Он ерзает на земле и подтягивает колени, свободно обхватив их руками.

— Когда мне было семь, мой отец привел меня в свой кабинет и вытащил этот маленький серебряный пистолет, — говорит он и делает паузу, потирая рот с тихим сухим смехом.

Я сохраняю невозмутимое выражение лица, даже если эта история меня интересует.

Ло продолжает: — Он положил его мне на ладонь и спросил, каково это держать его в руках. Ты знаешь, что я сказал? — он смотрит на меня. — Я сказала ему, что мне страшно. Он ударил меня по затылку и сказал: — У тебя в руках гребаный пистолет. Единственные люди, которые должны бояться, это те, на кого он направлен, — он качает головой. — ...Я не знаю, почему я только что подумал об этом, но я продолжаю вспоминать все это. То, как пистолет казался тяжелым и холодным в моей руке, как я боялся нажать на спусковой крючок или уронить его. И все равно он был... разочарован.

Я сажусь и отодвигаюсь к другой стене, чтобы повернуться к нему лицом. Он выглядит явно расстроенным, и этого извинения от Лорена Хэйла достаточно, чем мне когда-либо понадобится.

— Ты никогда раньше не рассказывал мне эту историю.

— Мне не нравятся эти воспоминания, — признается он. — В детстве я испытывал непреодолимое чувство восхищения отцом, и теперь меня тошнит от одной мысли об этом.

Я не знаю, что сказать, и я не думаю, что он хочет, чтобы я что-то говорила. Так что тишина снова окутывает нас. Дрожь пробегает по мне, даже когда я пытаюсь подавить ее.

— Ты выходишь из игры? — спрашивает Ло, его глаза отяжелели от беспокойства. — Тебе что-то нужно? Типа вибратора?

В этом нет ничего неловкого…

Я качаю головой и закрываю глаза, когда боль в моих конечностях усиливается от того, что я раздражена без оргазма. Они натягиваются туго и резко. Я — резинка, которая не может порваться.

— Ты можешь поговорить со мной? — раздраженно говорит он.

— Вибратор не поможет, — говорю я, открывая глаза.

— Почему нет? У тебя закончились батарейки?

Я улыбаюсь в ответ, хотя и не в настроении.

— Этого просто... недостаточно, — он бросает на меня странный взгляд. — Это как бочковое пиво.

Его нос морщится.

— Принято, — он сканирует мое тело, и я отворачиваюсь от его навязчивости, его взгляд быстро нагревает меня.

— Я собираюсь просто... выдержать это сегодня вечером.

— Ты могла бы выйти, — предлагает Ло. — Если Дэйзи проснется и будет искать тебя, я могу сказать ей, что у тебя была экстренная учебная группа, так как ты проваливаешь экономику.

— Я даже в это не верю. Все в порядке, Ло.

— Я был придурком, поэтому я хочу тебе помочь, — говорит он задыхающимся тоном. — И есть только одно очевидное решение.

У меня болит лоб от того, что я так сильно хмурюсь. Он действительно говорит про это? Хочет ли он заняться со мной сексом? По-настоящему?

— Мы можем напоить тебя так, что ты не будешь думать о сексе. Тогда ты отключишься, а Дэйзи завтра будет уже далеко.