Ликвидатор - Александр Афанасьев (Маркьянов)

Special activity division, спецназ ЦРУ. В основном бывшие бойцы армейских спецподразделений. Это что-то вроде частной охранной конторы – но при государственной организации.

[Закрыть] Альберт Донелли, наполовину WASP [22] 22

Белый англосаксонский протестант – белая кость Америки.

[Закрыть] , наполовину итальянец, плод брака потомка одной из уважаемых семей с Восточного побережья с итальянской шлюшкой, которую он подцепил на отдыхе, – он был умным, циничным и одновременно крепким, как титановая фомка. Он смотался из спецотдела до тех пор, как там начали задавать неприятные вопросы члены комиссии Конгресса. И исчез с экранов радаров – полностью. Грузия… умный ход, мало кто вообще знает, что Georgia – это не только американский штат.

– Дружище…

Протянутая рука оставалась без ответа ровно столько, сколько это было нужно, чтобы дать понять: Донелли вовсе не рад тому, что его нашли. Затем бывший коллега (хотя какой, к черту, бывший, бывших в этих делах нет) крепко пожал ее.

– Рад тебя видеть, бродяга. Как там?

– Попахивает горелым, а так все о’кей.

Донелли кивнул:

– Да. Я слышал.

Соболезнования никто и никому не приносил. В мясорубке событий все давно уже забыли о единстве, сплоченности рядов, чувстве локтя. О чем говорить, когда большая часть погибших – ублюдки-политиканы, готовые залажать любое, самое верное дело. Те, кто воевал и подыхал в таких местечках, как Багдад или Джей-Бад – уже давно не чувствовали единства с теми, кто отдавал приказы и выполнял их с кривой усмешкой циничного и много повидавшего человека. Но если сказать, что они не знали, за что воюют… нет, они, черт возьми, знали, за что они воюют. Чтобы понять это, достаточно послушать записи звонков родным тех, кто оказался отрезанным на верхних этажах торгового центра, посмотреть, как летят и с каким звуком врезаются в землю люди, прыгнувшие с верхних этажей, послушать звонки родным с четвертого самолета, направлявшегося к зданию Конгресса. Они воевали именно поэтому: на их народ было совершено нападение, внезапное, жестокое, неспровоцированное. В один день – у величайшей нации разом отняли спокойствие, уверенность, безопасность, поселили в людях страх, недоверие, подозрительность, паранойю. Это нельзя было изменить – но за это можно было отомстить. Вот они и мстили…

– Прогуляемся?

Они медленно пошли по парку. Светились искусно подсвечиваемые изнутри фонтаны, веселилась молодежь, не зная, что и от этих трех человек зависит то, как они будут жить и как – умирать. В своей стране… в чужой.

– Нужна стартовая площадка?

– В яблочко.

– Иран?

– Хуже. На, глянь…

Донелли смотрел на запись обращения «муджахедов Кавказского джамаата», и казалось, что хрупкий корпус телефона вот-вот треснет в его руках.

– Твою же мать… – сказал он, – твою же в бога душу мать…

– Словами делу не поможешь…

– Ему ничем не поможешь. Это полный п…ц.

– Ты живешь здесь? – сменил тему Кокс.

– Живу… да. Можно и так сказать. У меня есть здесь небольшой дом и земля. Они здесь стоят совсем дешево – но мне кажется, это то место, где хочется провести остаток жизни. Ты знаешь, что эта страна в несколько раз старше нашей?

– Я сделал домашнюю работу, друг.

– Теперь это все… ай.

Полковник понял, о чем речь.

– Пока еще ничего не решено. Я должен просто осмотреться.

– Да перестань. Все уже решено. Знаешь, как можно выразить суть нашей политики последних лет? «Мы должны что-то делать». И вот мы идем и делаем, оставляя после себя лишь кучи дерьма и могилы…

– Эй! – сказал полковник. – Ты с нами или нет? Решать надо сейчас.

Донелли с силой провел руками по лицу – как будто делал намаз.

– С вами, брат. С вами. Но лучше не здесь. Время есть?

– Немного, но есть.

– Тогда поехали…

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

Документ подлинный

ТБИЛИСИ, 30 августа 2012 года. Вооруженная группа, против которой проводится спецоперация в Телавском районе Грузии, в направлении дагестанского участка границы с Россией, состоит из муджахидов дагестанского крыла «Имарата Кавказ». Об этом заявили в руководстве дагестанского крыла террористической организации, передает «Грузия Онлайн».

В тексте сообщения Вилайята Дагестан, распространенного по социальным сетям, говорится, что «муджахиды не собирались проводить никаких операций на территории Грузии, так как этого не было в их планах, а если бы и захотели, то с легкостью провели бы их».

Подтверждения из других источников этой информации нет.

Согласно сообщениям СМИ, дагестанское подполье также заявляет, что их формирования не брали заложников, и обвиняют в клевете и предательстве грузинскую сторону.

Руководство дагестанского крыла «Имарата Кавказ» не сообщает, почему их бойцы нарушили государственную границу Грузии, а также почему отказались сдаться официальным властям Грузии вместо того, чтобы быть уничтоженными.

Движение «Имарат Кавказ» признано террористической организацией. Различные группы (джамааты), составляющие движение «Имарат Кавказ», объединены религиозной идеологией и вооруженной борьбой против российской государственности на Северном Кавказе, местных органов власти и российских силовых структур. В основе идеологии движения лежат идеи джихада.

www.rosbalt.ru

12 июня 2015 года. Вашингтон, округ Колумбия. Белый дом, Овальный кабинет

Президент Соединенных Штатов Америки, первый чернокожий ее президент, к тому же переизбранный на второй срок, сидел в одиночестве в Овальном кабинете Белого дома, средоточии власти в США, а может быть – и во всем мире. Перед ним стояла бутылочка с травяной настойкой и еще одна, с витамином С – он простудился. Президент был угрюм, мрачен и чувствовал, как весь мир распадается на куски…

Действующий президент США был человеком необычным. Выходцем из самых низов, мигрантом во втором поколении; доходило до споров на тему, а имеет ли он вообще право быть президентом США. Свою политическую карьеру он начинал как организатор местных сообществ. Это значило вот что: был небольшой район, и в нем были конкретные проблемы. Их никто не хотел решать, потому что решать значило собраться и делать что-то вместе, иногда преодолевая сопротивление. И он приходил и говорил людям: эй, ребята. Это ваш город, это ваш район. Если здесь есть что-то плохое – это никто за вас не изменит, никто не сделает лучше. Давайте возьмемся за руки и попробуем что-то исправить, работая вместе. Одним фронтом. Рука об руку. И люди собирались и начинали делать. Потом можно было привлекать внешние ресурсы, требовать от мэра выделения денег, идти к благотворительным фондам, к корпорациям, но сначала надо, чтобы люди собрались, чтобы создали некую ячейку, продемонстрировав желание перемен и ответственную готовность распоряжаться ресурсами. Только тогда можно выделять деньги и ресурсы, иначе они уйдут впустую. В лучшем случае по карманам местных, в худшем – по карманам мафии. Эта работа – организатора местных сообществ – оказала огромное влияние на взгляды и убеждения президента. Они кардинально отличались от взглядов предыдущего президента, выходца из элитарной техасской семьи, который прославился в жизни лишь тем, что умудрился обанкротить нефтяную компанию, которой управлял, да справиться с собственным алкоголизмом.

Когда он пришел в Белый дом – его отношение к внешней политике и конкретно – к тому, что происходило на Ближнем Востоке, – определялось тем же его опытом в роли организатора на местном уровне. Он считал, что военный путь решения проблем тупиковый сам по себе. Есть люди, которые не верят в себя, не верят в свои силы, как личности они сформировались во времена жестокой диктатуры. Но между ними и американскими негритянскими сообществами, едва освободившимися от ограничений сегрегации, разницы было мало! И следовательно, к ним подходят все те же рецепты: вовлечение в некую деятельность на местном уровне, видимые улучшения, и только потом – объединение в целях безопасности при поддержке американских сил, если это необходимо.

Но руки у него были связаны. Он потерял целый срок – четыре года – и теперь был в нокауте.

Первые его выборы проходили очень и очень тяжело. Сильный соперник – супруга бывшего президента США угрожала если и не победить, то критически расколоть Демократическую партию и лишить демократов шансов на победу даже в такой выигрышной ситуации, как излет правления Джорджа Буша. Тогда, по секретному соглашению, заключенному между двумя конкурирующими штабами, бывшая первая леди получала пост Государственного секретаря и право решающего голоса в вопросах внешней политики. Президенту оставалась политика внутренняя.