Филин – ночной хищник - Андрей Негривода

Бык посмотрел на ребят, которые слушали, разинув рты.

— Бай — таджик. Южная, азиатская, горячая кровь. Вековые устои во всём, а особенно в отношении к своему врагу. Вот и стреляет он по-восточному, в полном соответствии со своими традициями: результат тоже стопроцентный, но смерть наступает через 3–4 секунды. Ты, Алишер, по-восточному, даёшь время «объекту» понять, что он уже умер, и испугаться.

У Бая «отвалилась» челюсть:

— Но как ты узнал, Бык? Я даже не думал об этом, просто мне так нравилось! Как?

— Это, ребятки, психология войны… И опыт… Своего врага нужно знать и понимать больше, чем он сам себя понимает, тогда выживешь.

Ребята поняли, что они ещё ничего, или почти ничего, не знают. И учителем им теперь будет сама жизнь. Долгая или короткая, как кому повезёт…

— Ну а я, Бык? — спросил Андрей.

— А вот с тобой, Филин, случай интересный. — Как-то вдруг оживился Бык. — Такой почерк может иметь кто угодно по национальности. Ты, на подсознании(!), маскируешь свои действия даже в этом — это хорошо, это уровень! И, если повезёт, можешь стать по-настоящему классным снайпером без национальной принадлежности. А скажи-ка, Филин, почему ты работаешь эти две точки, но, иногда, меняя очередность.

— Не знаю. Как удобнее, так и стреляю.

— Да нет, не как удобнее. Я наблюдал за твоей работой. Твой рефлекс снайпера опережает сознание, поэтому и объяснить не можешь. А получается у тебя, что если «объект» вооружен, ты всегда сначала ложишь в глаз, потом в лоб. А если твой «объект» безоружен — работаешь в обратном порядке: лоб, а за тем глаз. Из тебя может кое-что получиться. А самое смешное, Андрей, то, что я-то вот уже много лет работаю именно так: лоб и правый глаз. Совпадение?

— Наверное. — Пожал плечами Филин.

— Может быть, может быть… — проговорил в задумчивости Бык…

…Через несколько дней после окончания курса Филина к себе вызвал Батя.

— Проходи, Филин, садись. — Пригласил Батя, спросившего разрешения войти, Андрея. — Как здоровье?

— Норма!

— Ну и ладушки. Бык докладывал о вашем окончании курса, тебя особо отметил.

— Приукрасил он, Батя, картину. — Андрей говорил, слегка смутившись. — По результатам экзамена получилось так, что Ганс из 10 упражнений набрал 98 баллов из 100; Бай — 96, а я всего-то 92. Так что гордиться-то особенно нечем.

— А вот это ты зря! Бык наш очень опытный человек, многое знает, многое умеет… Так вот он дал оценку другую: Бай снайпером, как профессионал, не будет никогда — ему его горячая кровь мешает, ему нужен открытый бой, что бы кровь рекой; Ганс — робот, снайпер, но без души и фантазии, а такие либо гибнут, либо бросают это дело и «работают» в команде. А вот Филин, оказывается, виртуоз, и ждут его профессионализм и карьера, при условии, что он никогда не будет забывать того, чему его учил Бык. Так-то! А Островскому я, Андрей, доверяю, а его мнению ещё больше…

— Жизнь покажет…

— Покажет, Филин, покажет! И очень скоро.

— Есть «работа»? — у Андрея, как у гончей, учуявшей дичь, раздувались ноздри.

— Что в «стойку» встал, соскучился?

— Есть немного, да и пацаны мои заскучали, кураж теряют — полигон-то — не работа.

— Есть «работа», Филин, только…

— Что?

— Ты же у «гэбарей» на особом учёте.

— Не понял?

— Ладно, не понял! Понял ты всё. И кокетничать передо мной не надо. Короче так, сейчас сюда придёт один человек. Он поставит тебе подробную задачу и сроки её выполнения. На время «работы» ты со своей группой подчиняетесь ему. Что-то там опять химичат «супера» — даже мне всего знать не положено, так в общих чертах… Но, обеспечение за мной. Так что «работать» будете почти «дома». В общем, жди, Филин, своего временного начальника, а я пойду, пройдусь по распоряжению отряда…

С этими словами Батя вышел из своего кабинета, оставив там крайне заинтригованного Филина.

Через несколько минут в кабинет вошёл мужчина. Элегантный двубортный костюм темно-синего цвета, голубая рубашка с черным в полоску галстуком, модные остроносые туфли. Дорогой одеколон, благородная седина на висках и в усах. Дорогущий «Rolex» на левом запястье, явно золотой. Что-то знакомое угадывалось в облике, в манере поведения гостя, но узнавание к Филину не приходило.

— Ну-у, если даже ты меня не узнал, значит — наши специалисты действительно что-то умеют.

— Карман, твою мать! — радостно воскликнул Андрей и бросился к своему другу детства. — Колька! Ну, ты, бля, даёшь! На улице никогда бы не узнал, подумал бы, что богатенький иностранец.

— Так и надо, Андрюха! Именно так и надо.

— Так это ты мой командир?

— Я, я.

— Не было печали — черти накачали!

— Ладно, Филин. Там покажет. А пока работать будем. Помнишь наш разговор весной?

— Ну?

— Ну, вот тебе и «работа», а ты сомневался, говорил, что из кабинета выходить не буду. Да я и сам не хочу там сидеть, потому и разыграли операцию под меня. И тебя…

— Значит ты, со своей Конторой, меня в покое не оставишь?

— Нет, Андрюха. Мне нужна рабочая(!) боевая группа, которой бы я верил как себе. А это группа Филина.

— Ладно, Карман, фуй с тобой! Давай работать. — Согласился Филин, понимая, что от его отказа ничего не изменится, а Николай Караманов всё же лучше, чем кто-либо другой.

— Вот и хорошо. А «работа» нам с тобой предстоит такая…

Политикой Андрей не интересовался принципиально, просто был убеждён, что армия Государства должна быть аполитична. Иначе один командир за одних, другой за других — так и до гражданской войны не далеко. И хотя в жизни, его окружающей, именно так на самом деле и происходило, Андрей старался придерживаться своей точки зрения. Это было сложно и не всегда исполнимо, а потому, волей неволей, приходилось быть в курсе событий, происходивших в стране. Поэтому-то то, о чём повел дальнейший разговор подполковник Караманов, или Карман, если проще, не было неожиданностью.

— Каша, Андрюха, заваривается везде такая, что даже в нашей Конторе, мужики с лампасам за головы берутся. Вон Прибалтика вся бурлит, хотят отсоединиться от Союза. И отсоединятся! В Средней Азии не спокойно, после нашего вывода. А Кавказ? Прав ты был — что-то зреет. Но пока, там только начинается бодяга. А вот в Молдавии всё становится слишком серьезно. Там восточный кусок республики хочет быть в составе Российской Федерации, и называют себя Приднестровской республикой со столицей в Тирасполе, а Кишинёв их нивкакую не хочет отпускать. Пока что дело дошло только до мордобоя: молдаване бьют русских, но, по-всему, очень скоро начнут стрелять. И всё бы ничего — ну, развернут парочку дивизий, нагнут долбоёбов в позицию № 19, на крайний случай бросят пару рот «Скифа», такие локальные конфликты, ведь, ваша задача. Но, есть одно «но». Большое такое «НО»…

— Ты изжоги мне не нагоняй, а дело говори! Ходишь тут вокруг да около, как въюноша вокруг целки! Мне ничего сбивать не надо…

— Потерпи, будет и дело. Я хочу, чтобы ты информацией владел, тогда и понимать будет легче. Ну, в общем, дело такое. Оружие, сплошным потоком… На склады воинских частей стали слишком часто наскакивать. И очень уж умело и организованно. Уже и «двухсотые» есть у вояк. Короче, дела хреновые. Всё идет к войне. Казаки-мудаки появились. Приднестровское Казачество, бля! Хоть бы историю полистали. Когда это на Днестре казаки были? Но, это не важно. Важно, что наши аналитики, с точностью до 80 процентов, дали заключение, что за всем этим беспределом стоит кто-то очень-очень серьёзный. Ну, а уже наши оперативники раскопали одно семейство.

— Что одна семья делит республику? Бред, полный! Ну и как их там фамилия, Пагаряну-Угаряну?

— Республику, Андрей, никто не делит. Это невозможно, потому что у корыта со сладкими помоями и именем «Власть» есть свои едоки. Но вот под шумок, на всем этом дерьме, делаются огромные бабки.

— Ну а менты куда смотрят?

— Ссут менты! Там знаешь, какие силы задействованы?

— Рассказывай. — Филин почувствовал запах настоящего дела.

— Есть два брата: Гамлет и Рафаэл Мелканян.

— Армяне что ли?

— Они самые. Да только не простые. Родились и выросли в Сухуми, в армянском квартале. По «зонам» чуть ли не с детства: вооруженные грабежи, разбойные нападения. Весь набор… Оба входят в союзную воровскую элиту — оба «в законе». За ними очень серьезные силы, вот они и крутят: туда оружие, оттуда наркоту. Авторитет имеют почти равный, а потому частенько меняются местами — кто на Кавказ едет, кто в Молдавию. Охраняют их очень плотно и профессионально. Мы сами на свою голову, за столько лет Афгана, слепили уйму профессионалов, а потом взяли и выбросили из армии. А они, кроме как убивать, и делать-то толком ничего не умеют. Куда податься? Вот «синие», тех, кто духом послабее, к себе и берут. Есть сведения, что у Гамлета в охране есть даже из «Девятки»[39] пару человек. Вот такие пироги.