Последний долг - Пэппер Винтерс

гнев.

— Он тебя изнасиловал? — Сжал руки в кулаки, стоя над трупом брата. — Этот долбанный ублюдок тронул тебя?

Она покачала головой, бросив на пол своё оружие и спешно вытирая окровавленные руки о полы толстовки. Её глаза вспыхнули, пытаясь укрыть правду от меня.

— Нет. — И вскочив, она бросилась в мои объятия.

Я машинально обнял её, защищая, даже несмотря на то, что просил быть честной со мной.

Он прикасался к ней.

Этот пидарас коснулся того, что не принадлежало ему.

Мои объятия словно кандалы, я потерял голову от отчаяния.

Нила позволила обнять себя, неистово обхватив меня в ответ.

Мне жаль.

Так жаль.

Ее эмоции метались между гордостью и муками. Она убила его, не понимая, что означает его смерть.

Я прижал её сильнее.

Я здесь.

— Он не изнасиловал меня, Джетро, — прошептала она, уткнувшись мне в грудь. — Клянусь. Мне так жаль… так жаль, так жаль.

Лгунья.

Я понимаю, почему она соврала. Даже сейчас, убив человека и окропив свои руки его кровью, испытывая жуткий страх, она пыталась защитить меня.

Я подвёл её.

Заставил вернуться.

Это моя вина.

— Я это сделал.

Дрожащими руками она обняла меня крепче, причиняя боль моему незажившему боку.

— Нет, не вини…

— Кого мне винить, если не себя? — Я прижался лицом к ее шее, кончики ее коротких волос щекотали мои щеки. — Я отправил тебя обратно. Я, блядь, отправил тебя обратно, чтобы тебя изнасиловали и…

Она вырвалась из моих объятий.

— Он не…

Я отстранился, охваченный гневом.

— Не лги мне! Ты не можешь мне лгать, помнишь?

Ее губы сжались; она боролась с желанием посмотреть вниз в поисках уединения, и тем, чтобы начать борьбу со мной, точно так же, как с моим братом.

— Не надо. Не злись. Я пытаюсь уберечь…

Я оскалил зубы.

— Уберечь меня? Это, блядь, моя забота, Нила. Не твоя. Неужели ты не понимаешь? Я должен защищать тебя. Не наоборот.

Она не ответила, ее глаза прожигали черные дыры в моей душе. Во взгляде не было осуждения, только прощение за то, что заставил ее уйти, когда она умоляла меня передумать.

— Блядь. — Я пожалел о сказанном, снова прижал ее к себе. — Прости. Черт, мне так жаль.

Ее руки обвились вокруг меня, ее любовь дала мне возможность спрятаться от гребаных эмоций.

— Я знаю. Все в порядке.

Это неправда. Все было не в порядке. Но мне не стоило нагнетать обстановку. Не здесь. Не сейчас.

Что бы ни случилось до моего приезда, это всплыло на поверхность, но мы ходили вокруг да около.

Ее пальцы впились мне в спину, она вновь погрузилась в то, что сделала.

— Я хотела убить его. Но сейчас… сейчас, может быть… Мне не следовало этого делать. Боже, я убила его, Кайт. Я… я отняла чужую жизнь.

Она крепче обняла меня, погрузившись в путанные мысли. Чем дольше я держал ее в объятиях, тем более странный оттенок накладывался на ее эмоции. Ощущение потребности и желания было настолько сильным, что вытеснило ее страдания по поводу убийства.

Я поморщился от силы ее объятий, но мне было плевать на боль. Меня волновала только она. Я мечтал увезти ее подальше отсюда и защитить, как я должен был сделать с самого начала.

Я сжал ее в своих объятиях, прижимая к себе так чертовски близко.

— Теперь все кончено. Что бы ни случилось, все кончено. — Я поцеловал ее макушку, брови, глаза. — Ты в порядке? Не лги мне. Я должен знать, что тебе не больно.

Я осмотрел ее раны. Дэниель не просто дотронулся до нее, он ударил ее, возможно, пнул.

Ее волосы местами торчали в разные стороны, а щека была красной от пощечины. Она побывала в аду и вернулась, но оставила моего брата в вечном проклятии.

Я чертовски горжусь ей.

Она кивнула, бездыханная и разбитая. Слезы текли по ее лицу. Я никогда не видел ее такой первобытной, сосредоточенной только на выживании и смерти.

— Я в порядке. Я в порядке. Так и есть. Правда. Со мной все будет хорошо.

Как и раньше похоть омрачила ее голос. Я мог понять внезапную радость от победы над врагом, но похоть?

Отступив на несколько шагов, я оттащил ее от Дэниеля. Он лежал на спине, кровь запеклась на его боку, на губах уже проступил синий оттенок.

Я не хотел, чтобы она смотрела. Я уже был рядом со смертью. Был зачинщиком лишения жизни другого человека. Нелегко смотреть в глаза своей жертве, когда все заканчивалось. Особенно когда действуешь в условиях самообороны.

— Не смотри. Забудь о том, что случилось. Я теперь здесь, и никогда больше не уйду.

Я поцеловал ее волосы, безумно благодарный, что она снова в моих объятиях.

Нила извивалась, не слушаясь меня и глядя на труп Дэниеля. Ее мышцы напряглись, в глазах появилась призрачная пустота.

— Он это заслужил. Так почему же я чувствую себя чудовищем?

Я положил руки ей на плечи.

— Он на самом деле заслужил это. Не сомневайся. Ты сделала то, что должна была сделать.

— Неужели? Неужели не было другого выбора?

Я решительно покачал головой.

— Нет. Это был единственный способ.

Нила прикусила губу, ее глаза наполнились слезами.

— Но… он был самым младшим. Он ничего не мог поделать с тем, что Бонни и Кат считали его ошибкой. Его постоянно высмеивали, и он верил в то, что ему говорили.

Что?

Что она знала о нашем воспитании и о том, кем стал Дэниель благодаря своему детству? Я ловил его на том, что он причинял боль ради забавы, убивал животных ради острых ощущений. Я отчитывал его за то, что он эгоист и грубиян. Кес имел дело с промахами Дэниеля чаще,