Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода - Николай Храмцовский

Он подослал в Ярославль двух казаков, Обрезка и Стеньку, с поручением убить Пожарского. Казаки передали эту тайну семи таким же злодеям, из которых один, рязанец Семен Жданов, пользовался милостями и доверенностью князя, живши в его доме.

Много раз эти злодеи покушались убить князя во время сна или в дороге, но Бог хранил своего избранника. Наконец они выбрали время, когда Пожарский шел из съезжей избы через густые толпы народа, собравшегося смотреть пушечный снаряд. Стенька бросился на князя с ножом и хотел распороть ему живот; но Провидение Божие и здесь бодрствовало над вождем благословенной рати: злодей промахнулся, ранил в ногу казака Романа, который вел князя под руку; раненый застонал и упал на землю.

Доверчивый Пожарский не думал, что здесь был умысел на его жизнь, отнес это к неосторожности, сделанной в тесноте, и продолжал путь; но его остановили и объяснили ему, что удар, полученный Романом, был назначен ему. Великодушный князь спас убийц от народного ожесточения, даже и сам не казнил их; одного только сослал в ссылку, а прочих взял с собой в Москву для улики Заруцкого.

Июля 28-го 1612 года выступил Пожарский из Ярославля. С Шопецкого стана он ездил в Суздаль помолиться Всемилостивому Спасу и св. Евфимию и поклониться гробам своих родителей[179].

Августа 14 Пожарский и Минин были уже в Троицкой лавре, где встретили их Дионисий и Авраамий как избранников свыше, шествовавших ратовать за веру и отечество.

Через шесть дней (20 августа) соединенная рать явилась под Москвой; здесь повторились было сцены раздоров, как и во время Ляпунова, но благоразумие Пожарского, посредничество Дионисия и Авраамия утушили несогласие; и, кажется, много к тому содействовало и отсутствие Заруцкого, который, услыхав, что Пожарский приближается к Москве, убежал в Коломну с половиной своих казаков; другая же половина перешла в стан Трубецкого.

Потом последовали битвы с поляками, и 24 августа Хоткевич был поражен. В этот день битва продолжалась четырнадцать часов; Пожарский и его ратники выказали необычайное мужество, Трубецкой — всю свою мелочность и недобросовестность[180].

Авраамий и Минин также в этот день оказали величайшие услуги отечеству. Авраамий в то время, когда, по недоброжелательности Трубецкого, неминуемая гибель грозила Пожарскому и его сподвижникам, успел уговорить казаков Трубецкого идти на помощь к нижегородским ратникам. Минин же, перед вечером, с пылу самой битвы явился к Пожарскому и просил у него людей. Пожарский позволил ему взять, кого хочет. Минин взял ротмистра Хмелевского и три сотни дворян, перешел с ними за Москву-реку около Крымского брода, ударил на стоявшие там две роты поляков, которые побежали в стан Хоткевича и тем привели в расстройство главные его силы. Пожарский, воспользовавшись этим, вторгся в смешанные ряды поляков и произвел страшное поражение. Поляки бежали. Так честь окончательного удара врагу в этом деле принадлежит прямо Минину.

Два месяца продолжалась еще борьба с засевшими в Москве поляками, наконец, 22 числа октября их выгнали из Китай-города; 25 октября были выпущены поляками все русские, в том числе и будущий царь Михаил Феодорович с матерью инокиней Марфой Ивановной.

На другой день сдались поляки, а 27 числа русские, отслушав у Лобного места молебствие, совершенное архимандритом Дионисием, вступили в Кремль с крестами и хоругвями. Там встретил их архиепископ Элассонский Арсений. В храме Успения в тот же день отслужили литургию, которая там не была уже совершаема восемнадцать месяцев[181].

Так кончилось это великое событие, так исполнилась мысль, возникшая в Нижнем Новгороде!

Через четыре месяца в освобожденной нижегородцами России был уже царь, сын ростовского митрополита Филарета, страдавшего в плену в Варшаве. Потомок князей нижегородских[182] был избран единодушно всей Россией на престол московский.

Михаил Феодорович, отпущенный поляками с родительницей своей и с другими боярами, жил, после покушения врагов на жизнь его, в костромском Ипатьевском монастыре. Сюда-то явились послы от всех чинов государства, и здесь, «падоша все на землю, не токмо что плакаху, но и воплю велию бывшу», они умоляли Михаила, чтобы шел он на престол московский[183]. Михаил и родительница его долго отказывались от избрания, но наконец склонились на слезы и моления духовенства и синклита. Это случилось 14 марта 1613 года.

Россия торжествовала и, чтобы упрочить свое торжество на вечные времена, установила в тот день праздновать явленному образу Феодоровской Божией Матери, который находился в костромском Успенском соборе[184]. Нижегородцы, возвращаясь домой, приносили списки с этой иконы в память своего великого подвига.

В избрании Михаила участвовала вся Россия, участвовали и нижегородцы. Избирательную грамоту подписали нижегородские выборные: протоиерей Преображенского собора Савва, посадский Самойла Богомолов, стрельцы Яков Ульянов и Федор Княжегородский, он же приложил руку и за брата своего стрелецкого сотника Степана Княжегородского. Кроме этих выборных, грамоту подписали в числе прочих лиц Феодосий, архимандрит Печерского монастыря, и князь Пожарский[185].

За подвиги свои нижегородцы были щедро награждены признательным царем; Пожарский в день избрания Михаила Феодоровича был пожалован званием боярина; кроме того ему были даны поместья: в Московском уезде село Вельяминово и в Суздальском — Нижний Ландех и Холуй. Минин получил звание думного дворянина, дом в Нижнем и поместье в Березопольском стане: село Богородское, восемь деревень и три пустоши[186].

Начальники, сидевшие в осаде при нападении Москова и Вокардина, а потом Вяземского и Лазарева, также получили поместья. Д. С. Жедринскому, нижегородскому воеводе, за московскую осаду дано поместье в Закудемском стане; равно и дьяки Юдин и Семенов не остались без награды — последний, несмотря на ссору с Шереметевым, родственником Михаила Феодоровича, был сделан думным дьяком в Нижегородскую четь. Духовенство также было награждено; тарханная грамота соборам Спасо-Преображенскому и Михайло-Архангельскому была подтверждена, и последний получил еще новую[187].

Было мнение, что подвиги Пожарского и Минина будто бы не были оценены по достоинству и даже забыты теми, кого спасли эти два великие мужа[188].

Мнение это основывали на том, что Пожарский в конце 1613 года был выдан Салтыкову головой, и что Минин удалился от двора и жил в Нижнем Новгороде; но в последнее время обстоятельно доказано, что Пожарский до конца своей жизни постоянно пользовался милостями Михаила Феодоровича и родителя его, патриарха Филарета, начальство-вал войсками, был воеводой в разных местах; часто приглашался к государеву столу, присутствовал во время приема иностранных послов и на обоих свадьбах Михаила Феодоровича (1624 и 1626 годах) был вторым дружкой, а первая супруга его, Парасковья Варфоломеевна, была свахой с государевой стороны. Даже не раз царь оставлял его в Москве наместником, когда сам ездил на богомолье, и давал ему несколько раз в награду села, деревни и пустоши в поместное и отчинное владение.

Князь Дмитрий Михайлович скончался в 1642 году. Род его пресекся в мужской линии в 1685 году смертью внука его Юрия Ивановича[189].

Долго благодарные потомки не знали с достоверностью, где покоится прах спасителя отчизны, а только предполагали, что местом последнего покоя избранника Божия был Спасо-Евфимиевский монастырь — усыпальница фамилии Пожарских. Наконец пытливая любознательность ученых открыла, что, действительно, прах Дмитрия Михайловича покоится в Спасо-Евфимиевском монастыре.

После сказанного о Пожарском, подтвержденного историческими фактами, можно за верное положить, что и удаление Минина из Москвы в Нижний также было не вследствие неблагодарности и забвения его услуг, а скорее, вследствие желания самого Минина отдохнуть после великих и трудных подвигов, насладиться плодами их в кругу своих соотчичей и положить кости в родной земле.

Козьма Минин скончался между сентябрем 1615 и июнем 1616 года. Потомство его прекратилось в лице сына его, стряпчего Нефедья, умершего около 1632 года[190].

Глава шестая. НИЖНИЙ НОВГОРОД ОТ ВОСШЕСТВИЯ НА ПРЕСТОЛ МИХАИЛА ФЕОДОРОВИЧА ДО ОТКРЫТИЯ НАМЕСТНИЧЕСТВА (1613–1779)

С восшествием Михаила Феодоровича на престол стала отдыхать Русь, изнуренная восьмилетней смутой; но не скоро закрылись глубокие раны, нанесенные ей искусными трудами иезуитов[191]; не вдруг успокоился и Нижний Новгород, долго вокруг него носились еще смуты и опасности.

В 1613 году около Ярославля злодействовали казаки и лисовчики; в Казани было еще много приверженцев Шульгина[192]; по Низовью бродили шайки вольницы и Иван Заруцкий с преступной и жестоко наказанной Мариной и сыном ее. Мордва нижегородская также была непокойна. Нижегородцы беспрестанно ждали нападения. Врагам царя, врагам всякого порядка ненавистен был верный Нижний.