Интеллигенция на пепелище родной страны - Сергей Кара-Мурза

В замешательство приводит то сочетание предательства с бесчувственностью, которую почему-то стараются демонстрировать и политики, и либеральная интеллигенция. Это какой-то мерзкий праздник непонятного духа. В те дни, когда "войска Госсовета Грузии" разгромили и разграбили Сухуми, а их "главнокомандующий" во всеуслышание пригрозил уничтожить все 90 тыс. абхазов — весь народ до одного человека, в программе ТВ "Под знаком Зодиака" показывали очередной глумливый праздник — вечеринку представителей демократической элиты, родившихся под знаком Девы. И сидит там абхазский писатель Фазиль Искандер, поднимает бокал, весело шутит над поверженным коммунистическим идолом — празднует. Но ведь он всю свою карьеру сделал на воспевании милой Абхазии, ее сел, городов и людей. Уместно ли пировать в дни национальной катастрофы и траура? Зачем эта оплеуха — всем людям с минимальным чувством такта и сострадания?

Какой бы конфликт, обнажающий культурную сущность людей, мы ни взяли, везде видим одно и то же. С самого начала "архитекторы" нашли союзника в лице радикальных националистов. Устроили с Гамсахурдия крупную провокацию в Тбилиси, нанесли удар по армии и по всей "империи зла", стал Гамсахурдия первым демократическим президентом (так бы и был им, если бы не пришлось трудоустраивать другого демократа, Э.А.Шеварднадзе). Тут все по плану. Но с какой этикой правители Грузии объявляют о ее выходе из СССР? Ясно, что это — историческое решение. Казалось бы, скажи в этот момент спасибо России и русскому штыку, который спас и сберег маленький грузинский народ, под защитой которого он оформился в современное государство. Этого требовала элементарная порядочность. Нет, грузинские интеллигенты-демократы наговорили напоследок лишь кучу гадостей, а русские интеллигенты-демократы в этом ничего предосудительного не заметили. И с двойственным чувством смотpел я, как толпились на пpичале в Сухуми гpузинские интеллигенты, стpемясь попасть на катеp, котоpый увез бы их в Сочи, под охpану pусских саперных лопаток, подальше от благоpодных pыцаpей "мхедpиони".

Вот молодой философ, которого Бурбулис призвал разработать "программу социокультурной поддержки реформы" (как брякнула с присущей ей независимостью "Независимая газета", Бурбулис создал идеологическое ведомство). И на ученом собрании в Академии наук этот интеллигент объясняет: известно, что главные идеи реформы противоречат архетипам национального сознания, и она в России не пройдет; поэтому бесполезно стараться "сломать Россию через колено", а надо делать по-умному, "окультурить" программу. И это он вместе с "лучшими умами" берется сделать. То есть, у него и в мыслях нет отвергнуть схему "модернизации", противоречащей генотипу России. Он, как профессионал, берется Россию перехитрить. Мол, с Иваном-дураком силой бесполезно, надо зайти сбоку, посулить ему рубаху да сладкого горошку.42

И ведь это говорится совершенно спокойно, без всякой маскировки и в разных вариантах. Признается, что с помощью исследования населения надо найти средства обмануть или подавить протестующие против обеднения социальные слои.

Этому ли "идолу нравственности" присягала интеллигенция в начале перестройки, клеймя услужливых философов времен Брежнева? Такого цинизма мы раньше и не видели. Ведь одно дело — прислуживать режиму ради поддержания социального порядка в уверенности (вполне обоснованной), что подавляющее большинство народа этот порядок не отвергает, и другое дело — наниматься к тем, кто стремится сломать этот порядок, и ты знаешь, что большинство населения этого не желает.

Показательно демонстративное отбрасывание привычных этических норм, элементарного уважения к людям с иными взглядами и пристрастиями — к людям, с которыми еще вчера были коллегами, соседями, попутчиками в метро. Вот, 9 февраля 1992 г. состоялась вполне корректная демонстрация и митинг под лозунгами, направленными против либерализации цен и обнищания населения. На улицу вышел "средний класс" — в основном, инженеры и квалифицированные рабочие. И вот о ста тысячах собравшихся на митинг, которые отражали душевное состояние большинства населения страны, было сказано: красно-коричневые.43 Потом вся демократическая общественность была страшно рада, когда, наконец, ОМОН принялся избивать около Останкино людей, которые требовали предоставить оппозиции эфирное время на телевидении. По отношению к ним государственное ТВ ввело термин даже более жесткий, чем "красно-коричневые" — коммуно-фашизм.44 И сегодня, когда деятели культуры и сотрудники Академии наук сами выходят на улицу, униженно умоляя выплатить жалкую зарплату, им не совестно за те избиения и поношения.

Важный урок преподнес август 1991 г. Сам способ ликования после победы над "путчем" показал глубокую моральную деградацию элиты либерального движения. Не страх, а тоску при виде растления человека вызывали призывы интеллектуалов с ТВ сообщать по телефону о людях, которые сочувствовали путчу. Вообще, поведение многих видных деятелей культуры поразило тогда дурным вкусом, злобой и неспособностью взглянуть на себя со стороны. Песенки и мульфильмы, обыгрывающие смерть Пуго вызывали брезгливость и были очередным ударом по обыденной морали. Таков же был эффект сожжения Марком Захаровым его партбилета перед телекамерой. И потом, множество людей были просто поражены тем, что активный, биологический антикоммунист Марк Захаров, оказывается, все шесть перестроечных лет оставался в рядах КПСС! Чего же он ждал?

Тягостно было смотреть на Никиту Михалкова, который сегодня на экране телевизора клеймит всех тех, кто сочувствовал путчу, а завтра с такой же искренностью объясняет, что его отец, официально поддержавший переворот, имел на это право, потому что, дескать, преклонный возраст…, всю жизнь прожил при социализме…, да и защитники баррикад читали его "Дядю Степу", и тем самым он как бы тоже находился на баррикадах у "Белого дома". И при этом Н.Михалков как бы не видит, что становится разрушителем культуры, что своим авторитетом он освящает двойные стандарты — то, что категорически отрицается православной моралью. И что поразительно, все эти люди ни на йоту не потеряли в общественном мнении интеллигенции.

Тоталитаризм мышления духовных лидеров интеллигенции достиг полноты и совершенства. О том, чтобы прислушаться к мнению "люмпенизированных масс", постараться понять, почему они с воплями требуют кусочек времени на телевидении — речи нет. Для разговора с ними — полицмейстер из Академии наук Мурашев с дубинками. Но ведь и почтенному человеку даже заикнуться "неправильно" было нельзя. Вот Л.Н.Гумилев в чем-то согласился с Невзоровым. Обратите внимание на сам тон, каким ему выговаривают "Московские новости": "В минувший четверг произошло нечто действительно ужасное. Крупнейший ученый добровольно и радостно влился в "600 секунд" с их вечными поруганными детками, изнасилованными старушками, с их страстью спасать Отечество…" и т.д. — и добавляют — "Жаль папу-маму, Гумилева с Ахматовой… Жаль самого Л.Н., он "вляпался" в Невзорова и теперь непонятно, как отчиститься". Журналист А.Тимофеевский уверен, что он все знает заведомо лучше, чем любой "крупнейший ученый", и что он получил от Демократии право оплевать любого ученого (а также пожалеть его "папу-маму"). Ведь во всей демократической прессе никто из новых идеологов ни разу (!) не предложил: давайте задумаемся, почему такой умный, много видевший человек, как Л.Н.Гумилев, облеченный высокой родовой ответственностью, встал в окопы с Невзоровым, а не с нами? Почему с такой страстью восстал Юрий Власов? Значит, что-то основное неверно или в сути нашего проекта, или в его представлении народу. Но нет, никаких сомнений не допускается.

Удивляет именно не цинизм новой номенклатуры, а позиция рядового интеллигента, у которого буквально как по щелчку выключателя вспыхивает или угасает морализм при смене политической ситуации. Борьба против привилегий руководства, как мы все помним, была идеей-фикс наших радикалов (Ельцин ездил на "Москвиче", и это придало ему ореол народного трибуна). Не будем здесь обсуждать эту предельно примитивную идею, примем ее как признак высокой нравственности. При опросе в 1988-89 гг. читатели "Литературной газеты" (в основном, интеллигенция) резко выделились из усредненной выборки населения. На вопрос "Что убедит людей в том, что намечаются реальные положительные сдвиги?" 64,4 проц. читателей ЛГ ответили: "Лишение начальства его привилегий" (так ответили только 25,5 проц. участников всесоюзного опроса).

Что же мы видим сегодня? Совершенно дикое, как будто на пиру во время чумы, создание всяческих льгот новой номенклатуре. И это — не в период изобилия, а в момент народного бедствия. С этой публикой все ясно. Но как может наш моралист-интеллигент продолжать искренне поддерживать этих "демократов"?