На распутье - Павел Дмитриев

Так что все больше обходились фельдъегерской связью. Почти как FIDO, только на бумаге и сильно медленнее. Жалко, что следы увлечения школьного детства не сохранились в архиве ноутбука. Однако навыки, привычки к работе с нехилым потоком разнородной корреспонденци оказались очень кстати. Был даже соблазн устроить квотирование цитат при помощи ножниц и клея. Но такой авангардизм, да еще с секретными бумагами, в СССР явно не поймут.

\FIDO – совокупность любительских компьютеров-узлов, связанных между собой регулярным обменом данных. В некотором роде, ее можно рассматривать как "доинтернетную" социальную сеть.\

Хорошо было в будущем, переписка по решаемой задаче росла в почте порой на 20–30 писем в день. И большая часть – вполне по делу. Тут тоже самое, только в течении пары месяцев. Медленно и печально.

Но к делу. Передал Маслову по акту печатную плату от часов с традиционно стертыми опознавательными знаками и здоровенной биркой с инвентарным номером. По идее, она должна быть даже проще, чем двоично-десятичный (в девичестве шестнадцатиричный по причине четырёхбитности) сумматор из парктроника. Рассказал про задание Александра Николаевича, о котором, судя по всему, знали не только уборщицы НИИ, но даже ЦРУ и Моссад. Попросил посмотреть, нельзя ли уже через месяц-два получить хотя бы сотню интегральных схем для часов.

… Домой добрались заполночь. С утра, вернее, к полудню воскресенья, как выспался, обрадовала Катя. Оказывается на Новый Год к нам в гости приезжают ее родители. Уже купили билеты на поезд, позвонили с почты, чтоб встречали в 14.20 31-го декабря на Павелецком. Тесть и теща, можно сказать, приговор! Как я радовался, что в Свердловской квартире Анатолия (куда родственники перебрались из барака), не было телефона. И все равно нашли способ. Уехать бы в командировку в тайгу, к медведям, недели на три. Да только кто ж меня отпустит живого?

Радует одно. В СССР нет идиотских новогодних каникул по 5–7 дней. Работают до вечера 31-го, и уже с утра 2-го на работу. Так что не загостятся.

* * *

Вот машина служебная, это хорошо или плохо? Голова не болит за парковку, починку и заказ дефицитных запчастей. Всякие шкворни шприцевать не надо раз в 2,5 тысячи километров, что при моем темпе – раз в месяц. Это не RAVчик, который можно было отдать раз в год на сервис, а все остальное время ездить. Ну и культура тут такая, что на директора за рулем будут смотреть как на белого слона. Для государства от этого сплошной вред, куча взрослых мужиков за баранкой бессмысленно выключены из экономики. Надо будет подкинуть Шелепину идейку, пусть посмотрит, как США с автопарком все устроено.

\Скопированную с американских моделей централизованную систему смазки подвески на ГАЗе так довести до ума и не смогли. Поэтому в середине 60-х перешли на устаревшую обработку трущихся узлов консистентной смазкой.\

Но у меня проблема в другом. Вот встретить родителей жены на казенном автомобиле можно? Не, понятно что для большинства руководителей в СССР даже вопрос такой не стоит, гоняют по своим делам только в путь. Но когда твердо знаешь, что водитель не просто постукивает, а натуральные рапорты пишет? Потом думать, как там коммунистическое сознание Шелепина взбрыкнет?

Вот так, прикинул, да и поехал на такси. Может оно так правильнее, на такие вещи должно хватать директорской зарплаты, даже с учетом неожиданно грабительского налога на яйца. Куда там Кудрину с его ЕСНом…

\Налог на бездетность, 6 %. Отменен 1 января 1992 года.\

… Вот именно так я себе и представлял новых родственников. К теще Нине Петровне очень подходил термин "простая русская женщина". Не толстая, но и не худая, за тяжелым черным пальто точнее не понять. Круглое усталое лицо в обрамлении завитых русых волос выглядывает из-под цигейковой шапки. На ногах валенки с галошами. Уже в машине меня поразили ее руки, покрасневшие от мороза, изработанные, неправильной формы, все в глубоких морщинах. Ох и побила ее жизнь, не нужно моей Кате подобной доли.

Тесть, Василий Никанорович, вывалился из поезда с чемоданом наперевес в здоровой руке, уже слегка навеселе. Эдакий невысокий худой живчик, даже толстое пальто не придавало ему солидности. Неожиданно симпатичное вытянутое лицо с тонкими чертами однозначно говорило, в кого пошли Катя и Анатолий. Вот только годы не пошли ему на пользу, дав серость на лице и безнадежность во взгляде. А его непосредственная разговорчивость заставила стиснуть зубы. Впрочем, на день-два меня хватит, тем более Катя донельзя довольна, шутка ли, почти год не виделась с родителями, только письма-открытки.

Зато наконец понял, почему в СССР любят большие машины. Втиснуться на сиденья впятером, в зимней одежде и валенках, тут никакая европейская малолитражка не поможет. Это в 2010 году вещи из легкой синтетики, только десяток метров до машины добежать. Тут все основательное, из шерсти и на ватине, хоть ночуй в снегу.

Добрались до дома уже в темноте, но без приключений. Житейские вздохи и ахи, практичное исследование Ниной Петровной жилплощади, прошли за кадром. Катя с Люсей, супругой Анатолия, и их пятигодовалым сынком не отвлекали мужскую половину от важного занятия – дегустации на кухне бутылки странного армянского коньяка "Prazdnichniy". Не смотря на идиотское название, напиток был удивительно, даже парадоксально хорош. Не иначе, на заводе бочками ошиблись при разливе. Поэтому еще осенью вместо первоначального целевого назначения в обменный резерв НИИ, фонд из двух коробок был целиком выкуплен в личное потребление.

\ГГ смутило название и невзрачная бутылка. На самом деле коняк "Праздничный" изготавливался из спиртов 15-ти летней выдержки. Награжден кучей золотых и серебряных медалей.\

Если бы Василий Никанорович с Анатолием не курили, было бы совсем хорошо. Раз пять предлагал пойти в комнаты, благо, одна пока практически пуста. Но советское понимание кухонной идиллии оказалось сильнее. Девушки то и дело таскают тарелки, вилки и ножи в гостиную, чего-то режут, заправляют, жарят. Нина Петровна аккуратно и тихо впихивает в мужа закуску, он отталкивает ее культей, левой тянется к рюмке. Меня напрягли открыванием консервных банок со шпротами, печенью трески и красной икрой. Анатолий мешает странную субстанцию, по дикой традиции называемую "оливье". Прррраздник, черт, куда бы сбежать?! Одно хорошо, успел зарубить дикую инициативу по выставлению консервных банок (а не их содержимого) на стол в тарелках.

К десяти все затихло, оказывается, дамы ушли переодеваться и наводить лоск. Еще одна нелепая особенность быта. Сначала бегать в фартуках и халатах, потом надеть платья, пошитые за полгода, дефицитные туфли на каблуках, накраситься… Черт, зачем наматывать на себя мишуру с елки? Еще месяц назад выкинул бигуди со словами "плевать на ретромоду", и опять какой-то крендель на голове? Еще и блестки на веках, вроде не завозили на нашу базу таких теней. Надо их найти и отправить в мусорный контейнер догонять бигуди. А… Вот и Люся, такая же красивая. Тьфу, блин, деревня!

\Бигуди 60-х – перфорированные трубочки из тонкой алюминиевой трубки с закрепленной на них резинкой. На них вечером наматывали волосы, так и спали. Тени с блестками изготавливались из мелко резанной мишуры и детского крема.\

К одиннадцати все были хорошенькими. Даром что ли тренировались пару часов на кухне? Тесть учинил форменный допрос.

— Эх, богато ты живешь, повезло Катьке.

— Она тоже старается. — Вот будто мало мне развлечений, так еще разговор.

— Нет, хорошо, аж завидки берут, — обернулся к жене, — правда, мать?

— Вась, ты съел бы кусочек курочки, — Нину Петровну волновал, похоже, один вопрос, как подольше сохранить мужу человеческий облик. — Дай положу, дома такую не попробуешь.

— Не мешай! — и ко мне: – вот ты большой начальник, по всему видно. Но рабочие у тебя на заводе, они сколько получают?

— Да не завод, в НИИ работаю. И до больших мне…

— Какая, на… разница! Сколько рабочий у станка получает?

— Ох, ну мэнээсы по сотне оклада. Премии еще бывают. А что?

— Вот! — Василий Никанорович воздел вверх культю, — Что значит Москва! А у нас в заводе надо за сотку по полторы смены у печи стоять! Еще и бригадир накажет.

— Да ну, вроде сталевары неплохо зарабатывают.

— Может где и не плохо, а у нас так. Зато обещают…

— Вась, ну хватит тебе, уймись наконец! Все таки Новый Год. — Не выдержала Нина Петровна. — Ты двадцать лет в заводе не был уже!

— Не важно! На прошлой неделе помнишь к Ваньке ходили, ну, на юбилей? Он и рассказывал все.

— Пить ему надо меньше, — теща все же всунула в руку тестя вместо рюмки вилку с наколотой куриной ногой.

— Почему не на заводе, — удивился я. — Там же должно быть полно несложной работы с бумагами.