Еще один шанс: Еще один шанс. Дикая война. И один в тайге воин - Ерофей Трофимов

Ему ж тогда и самому надо заказ делать.

– Верно, – задумчиво кивнул парень.

– Что? С деньгами плохо? – насторожился толстяк.

– Да деньги как раз не проблема, – отмахнулся Мишка. – Я думаю, как всё это сохранить, да ещё и тайну соблюсти. Не хотелось бы, чтоб народ, на нас глядя, суетиться начал. Ведь тогда купцы разом цены вздуют. А у нас с вами все подклети и лабазы забиты.

– Ну, ещё малость местечка найдётся, – подумав, тихо прогудел урядник, опасливо покосившись в сторону выхода из сарая.

– Сделаем так, – решившись, заговорил Мишка. – Вы заказывайте чуть больше обычного, а я по осени всё старое хантам перевезу. Ну, сколько получится.

– И что тогда? – не понял урядник.

– А тогда то, что у нас все товары свежие лежать будут. А прошлогодние в дело пойдут. Не нужно их передерживать сильно. Особенно муку и крупы. Как бы жучок не завёлся.

– Тоже верно. Добро, Миша. Как скажешь, – подумав, кивнул толстяк. – В этом деле ты главный.

– Да господь с вами, Николай Аристархович, – растерянно отмахнулся Мишка.

– Не скажи, брат, – качнул урядник головой. – Мне вон и в голову не пришло так к войне готовиться, а ты всё придумал. И как семьи с голоду не уморить, и как хантам помочь, да ещё и внакладе не остаться. Так что как ни крути, а в этом деле ты и вправду главный. Моего ума тут не хватит. Знаю, что ещё и атамана на такое же дело подбил. Верно ли?

– Угу, – коротко кивнул парень. – Ну, а как иначе-то было? Казаки мне и с переездом помогли, и по жизни, так неужто брошу?

– Вот я и говорю, прав ты был. Купцы уже цены поднимать начали. Не сильно, по чуточке, но всё одно заметно. И чем дольше война эта клятая продлится, тем хуже будет. А тут ещё и лето такое, что не приведи господи. Народ рассказывает, даже на огородах посадки горят.

– Вот-вот. А ежели ещё осенью ранние дожди зарядят, так и вообще не обрадуемся, – вздохнул Мишка, судорожно вспоминая подобные истории из собственного прошлого.

– Нам и жары хватит, – перекрестившись, отмахнулся урядник. – Миш, а ты никак собрался автомобилю делать? – вдруг спросил он, разглядев мотор на раме.

– Он самый и есть, – усмехнулся парень.

– Думаешь, поедет? – спросил урядник с явным сомнением в голосе.

– Ну, мотор есть, колёса тоже. Выходит, должен ехать, – усмехнулся парень.

– Да я понимаю, что в этом деле ни уха ни рыла не смыслю, – вздохнул толстяк. – Но ведь там и окромя колёс много чего быть должно.

– Так ведь я не в укор, дядя Николай, – спохватился Мишка, не желая обижать хорошего человека. – Просто я и сам пока толком не знаю, как оно будет. На бумаге вроде всё работать должно, а как на деле будет, одному богу известно. Может, ещё раз двадцать переделать придётся. Вот, глядите, – принялся объяснять он, подходя к уже готовому шасси. – Вот эта шестерня вращается, когда двигатель работать начнёт. Чем больше топлива в него заливаешь, тем быстрее она крутится, – так он объяснил повышение оборотов. – А вот эта шестерня будет вот эту цепь тянуть, когда её вот этим рычагом с той соединишь. Шестерня цепь крутит, цепь шестерёнку на задней оси крутит, ось вращается и крутит колёса.

– И что не так? – подумав, не понял урядник. – Вроде и вправду должно работать.

– Верно, да не совсем. Когда шестерню с цепью с моторной шестерёнкой соединишь, она может мотор удержать, и он просто остановится.

– Думаешь, удержит?

– А вот не знаю, – развёл Мишка руками. – Тут, пока не попробуешь, не выяснишь. Если только её на часовую пружину посадить, чтобы зазор для разгона дать, – озвучил он очередную идею.

– Это что ж за часы такие должны быть? – растерялся урядник.

– А? Да нет, не часы, – вынырнув из своих размышлений, отмахнулся Мишка. – Это просто по виду она такая же, как в часах. Спиралькой долгой закручена.

– И где её взять? – помолчав, поинтересовался урядник.

– А вот не знаю, – вздохнул парень. – И самому такую не сделать. Стали подходящей нет.

– Так, может, чего попроще придумаешь? – осторожно предложил толстяк.

– Знать бы ещё, что именно, – вздохнул Мишка. – Эх, знаний мне не хватает, дядя Николай. Знаний. И литературы подходящей. Журналов всяких по технике разной. У нас один завалящий где найдёшь, и то спасибо господи.

– Так давай я купцов знакомых озадачу, – тут же предложил урядник. – Они так и так в города мотаются. Вот пусть и возят.

– Это бы хорошо, да только они ведь одно и то же повезут. А надо разное.

– Нашёл сложность, – отмахнулся урядник. – Сегодня к букинисту зайду и все названия таких журналов узнаю. А потом каждому отдельно скажу, какой везти. Вот и будет тебе литература разная, – с победным видом пообещал он, произнеся трудное слово едва не по слогам.

– Коли получится, в пояс вам поклонюсь, Николай Аристархович, – истово пообещал Мишка, которому и вправду не хватало информации по местному техническому прогрессу.

– Ещё чего! – вдруг возмутился урядник. – Это я тебе, Миша, по гроб жизни должен. И за помощь твою, и за то, что обидчиков моих не отпустил, и за подсказку с товарами на чёрный день. Так что не бери в голову. Будут тебе журналы. Ладно, сынок. Пойду я, – вздохнул он, тяжело поднимаясь.

Проводив его до брички, Мишка вернулся в сарай, и, не удержавшись, весело подпрыгнул, взмахнув в воздухе кулаком.

– Есть! Если толстяк и вправду купцов озадачит, всё станет намного проще. Тогда можно будет и о коробке передач подумать, и о сцеплении. Тут уж никто не скажет, что такого не существует, – тихо шипел парень, быстро устанавливая цепь.

– Ты с кем это там, Миша? – послышался за спиной голос жены.

– Да вот, железку уговариваю, чтобы на место сразу встала, – нашёлся парень, разворачиваясь к ней.

– А чего это урядник приезжал? Случилось чего? – не унималась девушка.

– Нет. Нормально всё. Так. В местах наших оказался, вот и заглянул на минутку. Всё ж не чужие люди.

– А он точно тебя никуда не звал? – спросила Настя, настороженно разглядывая мужа.

– Женщина, это что за допрос? – спросил Мишка, грозно подбоченившись и сурово сдвинув брови. – Не в полиции служишь. Давно вожжей у меня не пробовала?

Не удержавшись, Настя прыснула и звонко расхохоталась. Глядя на неё, Мишка не удержался и, рассмеявшись, обнял жену.

– Смешной ты, тятя, – послышалось от ворот сарая. – Шумишь, грозишься, а сам даже плеть в руки никогда не брал.

– А зачем мне плеть, доча? – повернулся парень к улыбающейся дочке. – Мы ж люди. Нам Господь ра зум и речь для того и дал, чтобы мы всегда поговорить могли да объяснить друг дружке, что и как сделать надо. Да и нельзя теперь мамку плетью. Тяжёлая она у нас.

– Угу, а вон соседку, тётку Аксинью, муж что ни день плетью учит, – вздохнула Танюшка.

– Дурак у неё муж. И