О, Путник! - Александр Арбеков

— Сир, каковы будут ваши дальнейшие указания? — осторожно спросил ШЕВАЛЬЕ.

— А вы и так без меня всё прекрасно знаете. Шевелите мозгами, думайте, возобновите разведывательную деятельность, привлеките к ней старую агентуру, создайте новую, засылайте шпионов, поднимайте народ, пополняйте наши ряды за счёт ополчения! «Родина или смерть! Всё для фронта, всё для победы!». Этот лозунг надо активно внедрять в массы. Что там, кстати, с этим ущельем, как его, — Чёрным, Мёртвым, Тёмным? Можно ли через него пройти и двинуться на Север? Где БАРОН? Какова, вообще, обстановка на Юге? Действуйте, действуйте! Шевелите своими тощими задницами! А я пока немного передохну. Устал, знаете ли…

— Будет исполнено, Ваше Величество, — вытянулись в струнку мои верные и преданные подданные, случайно оставшиеся в живых.

— Вас, ШЕВАЛЬЕ, временно назначаю Главнокомандующим всей нашей армии. Вас, ВТОРОЙ ШЕВАЛЬЕ, заместителем Главнокомандующего и Командующим Имперского Экспедиционного Корпуса на Втором Острове. Я оставляю за собой звание Верховного Главнокомандующего.

— Служим Империи! — воодушевлённо и на едином дыхании отозвались мои новоявленные военачальники.

— Да, ГРАФИНЯ… Где она находится? — с трудом справляясь с волнением, небрежно спросил я.

— Её Сиятельство, как мы Вам уже доложили, ещё не пришла в себя, но я думаю, что всё будет хорошо, — сказал ШЕВАЛЬЕ. — Она располагается на Флагманской Галере, находится под неусыпным, ежесекундным наблюдением единственного оставшегося в живых врача. Три его помощника занимаются остальными ранеными.

— Это хорошо, — задумчиво сказал я. — Да, всё проходит. Пройдёт и это… Печально…

— Что, Сир?

— Да это я так, мысли вслух.

Муторно у меня было на душе, и ничего я не мог с этим поделать. Я испытывал какое-то странное раздвоение или, вернее, растворение, а скорее всего, полное расслоение сознания.

ГРАФИНЯ, МАРКИЗА, ИСЭ… Женщины прекрасные вы мои! Запутался я, ничего не пойму! Тянут меня в разные стороны сокровенные и неодолимые желания, мучительно разрывают на части. Всё перемешалось и так глупо переплелось. Нет просвета и спасения. Беда, беда… Небольшой запой мне явно не помешает!

— Сир?

— Что? Ах, да… Кстати, а каковы потери врага? — напоследок печально поинтересовался я.

— Кто его знает, Государь, — мрачно и зло улыбнулся ШЕВАЛЬЕ. — Ни врага, ни его флота, как такового, уже не существует. Никого и ничего не осталось на этой земле. Все корабли противника на дне или захвачены нами, все души убиенных врагов на небесах. Пленных мы пока не считали. С ними разберёмся попозже.

— Ну и славно, — удовлетворённо и благостно произнёс я, а потом зябко поморщился, задумался, нахмурился. — На небесах всем хорошо. Не верю я в Ад, верю в Рай. Только эта вера даёт осознание смысла бытия, его сути и последующего прощения грехов и их искупления.

— Сир?

— Вот что, дружище, — пробормотал я глухо. — Беспокоит меня одна тема, очень сильно беспокоит.

— БАРОН? — насторожился ШЕВАЛЬЕ.

— Как это вы так сразу догадались!? Да, именно он, будь он неладен! Выясните срочно, где он, что с ним. Пошлите гонцов. Ведь я оставил его за главного на юге этого Острова. Что там с замками и крепостями, с горожанами и крестьянами, с фуражом и провиантом? Ведь мы пока стоим с вами на узкой полоске земли между морем и большой сушей, и ничего толком не знаем о том, что происходит вокруг нас. Двигайтесь, Барон, работайте, подбирайте кадры, думайте, организовывайте, шевелитесь! Если всё пойдёт так, как я планирую, то к годам двадцати пяти с гаком вы, сударь, станете Графом и Генералом, а возможно и Маршалом Империи! Но для этого надо приложить максимум усилий! Вперёд, вперёд! Только вперёд!

— Служу Империи!

— Вот и славно!

Я прогулялся по пляжу, посмотрел в ясное и глубокое небо, а потом сел в шлюпку и отплыл на яхту. Как мне хочется покоя, тишины, одиночества! Как мне хочется упасть в тёплую и уютную постель, зарыться в неё, словно крот, в мягкую, наполненную перегноем, землю, и не думать ни о чём! Совершенно ни о чём…

Сейчас залпом выпью кружку Можжевеловки, закушу её моим любимым солёным бочковым помидором. Ах, чёрт возьми! Помидоров-то и нет! Да, ладно. Закушу чем-нибудь, тем же куском хлеба, и ухну в бездну сна. А перед этим надо освободиться от доспехов, окунуться в море, смыть с себя кровь, пот и грязь.

Что же мне делать со своей жизнью, вернее, со своей неспокойной и мечущейся душой!? Как и куда плыть дальше, какой путь избрать!? Острова, Шары, молнии, Ускоренные, Порталы, Земля, Глория, Морская Пехота, Генералы, Полковники, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ, КООРДИНАТОР и МАГИСТР, Небесный Медведь и Чёрный Спрут… Всё перемешалось в моей бедной голове.

ИСЭ, ГРАФИНЯ, МАРКИЗА… Их лица всплыли передо мною из тихих глубин сознания и были они печальны. Они с укоризной и тревогой смотрели на меня, и стало мне очень нехорошо, душно и зябко. Три грации моей души. Три женщины, которые навсегда!

Вскоре я, — освежённый, просветлённый и чистый после морского купания, неподвижно лежал в мягкой и уютной постели, слушал лёгкий шум волн за иллюминатором, ощущал робкое движение слегка прохладного солёного воздуха, ловил звуки, издаваемые чайками над морем и какими-то неведомыми мне птицами на берегу, и постепенно погружался в тёмную и иллюзорную пучину сна.

Мой раненный бок, наспех перевязанный сначала ШЕВАЛЬЕ, а потом, после купания, придворным медиком, уже почти не болел. Так, неприятно ныл потихоньку и слегка покалывал, и только-то. Гораздо сильнее ныла и стонала моя мятущаяся в переживаниях, беспокойная душа. ИСЭ, ГРАФИНЯ, МАРКИЗА…Чёрт вас всех побери! Сгиньте, оставьте меня хоть на время в покое! Это была моя последняя мысль перед тем, как я быстро и крепко уснул.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Чтобы помнить тебяТам, вне этого мира,В коем скоро умру,Я ныне хочу непременноУвидеть тебя ещё раз!

Под утро я внезапно проснулся от странного предчувствия. Непонятно что должно было вот-вот произойти. Тревожное ожидание этого события заполнило и переполнило меня. Я сжал меч, лежащий рядом, слегка приоткрыл глаза. Эх, зря я вечером выпроводил ЗВЕРЯ из каюты. Захотелось побыть одному, подумать, поразмышлять, ни на что и ни на кого не отвлекаясь.

Воздух в углу завибрировал, задрожал, потёк туманными и мутными струями. Открылся Портал. В сером хаосе, царящем внутри него, родилось нечто, — сначала неясное и зыбкое, а потом вполне сформировавшееся и узнаваемое. МАРКИЗА легко и плавно подошла ко мне, насмешливо, ясно, чисто и светло посмотрела мне в глаза.