Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И снова унижение волной залило меня.
– Ну если он сбесился, надо будет на него надеть намордник…
– Не хвались, едучи на рать, – усмехнулся Шарапов. – Взять его будет теперь трудновато. Я думаю, он не случайно с собой пистолет прихватил.
– Неужели ты думаешь…
– Думаю, думаю, – кивнул Шарапов. – Это объявление – мне, во всяком случае, так кажется – жуткий вопль отчаяния. Он теперь, наверное, ни перед чем не остановится. Он за собой мосты сжег. И помни: его браунинг теперь снят с предохранителя всегда…
Зубы у женщины были такие огромные, что она не могла губами прикрыть их, отчего на лице ее все время плавала растерянно-испуганная улыбка.
– Магилло моя фамилия, – сказала она.
– А кем вы доводитесь Алексею Дедушкину? – спросил я.
– Супруга мы его отцу, вроде, значит, мачехи. – От застенчивости она растирала пухлыми руками свой фартук.
Сидевший в углу на табурете старик со слепым от безмыслия лицом вдруг сипло заперхал, закашлял, долго хрипел и отплевывался, и мокрота летела прямо на пол, потом он сказал отчетливым петушиным фальцетом, вздымая синий кривой палец:
– Близок Господь ко всем призывающим Его, ко всем призывающим Его в истине. Господь пойдет сам перед тобою, сам будет с тобою, не оставит тебя и не отступит от тебя…
Ноги его для тепла были завернуты в мешковину, на которой ясно виднелся штамп с надписью: «Сахар. ГОСТ 4762».
– Это их дедушка, – пояснила Магилло, – мужа моего бывший тесть…
Я придвинул стул ближе к старику и сел напротив. Глаза у него были пустые, как стершиеся пуговицы.
– Дедушка, ваш внук Алексей когда из дома ушел?
Старик смотрел сквозь меня, жевал ввалившимся ртом, молчал.
– Мне нужен ваш внук Алексей. Где он может быть?
Старик редко мигнул несколько раз, будто раздумывая над моим вопросом, потом звонким фальцетом вдруг проговорил:
– Третьего отделения собственной его императорского величества канцелярии пожетонное вознаграждение! Мне не оплачено пожетонное вознаграждение – потрудитесь, сударь, вернуть его!
Проблеск мысли в глазах держал его еще какое-то мгновение на поверхности, после чего он вновь нырнул в омут безумия.
Сначала до меня даже не дошел смысл его слов, и, постепенно вдумываясь, я понял, что всплеск безумия своротил гору лет, и под этим тектоническим сдвигом неожиданно обнаружилась уже всеми забытая и всем давно ставшая безразличной мерзость одинокого сирого старичка, закутанного в старый мешок из-под сахара, – передо мной сидел заживо истлевший филер, платный доносчик, провокатор. Получатель «пожетонного вознаграждения». Дед вора-рецидивиста Алехи Батона. И, подумав о Батоне, я почему-то вспомнил слова Шарапова: «Шкодливые беспризорные сироты, потерявшие свою мамку-человечество».
Тяжело вздохнула за моей спиной Магилло:
– Не в своем уме. Бормочут все время что-то несуразное, требуют без конца какое-то вознаграждение – вроде бы чего-то им не заплатили. А кто и что – в ум не возьму. А супруг мой сердится на них за это. Давеча палкой грозился отколотить, а старичок все просит жалобно – отдайте мое…
Я сказал ей:
– Сейчас придет участковый с понятыми, мы должны будем сделать у вас обыск…
Магилло испуганно охнула, а дед – я это точно заметил – при слове «обыск» вдруг снова вынырнул из бездны, и в глазах его забилась легкая рябь мысли. Тонким голосом он стал говорить:
– Иов снискал себе пропитание рыбной ловлей… Из всех рыб самая поганая – окунь, костистая и ослизлая… В пищу потребная магометанам, иудеям и другим нехристям… Окунь – вельзевулов исход…
– Вы не понимаете, что он бормочет? – спросил я Магилло.
– Кто же его поймет, убогого? – пожала мощными плечами Магилло. – Я думаю, ему еще так окунь противен, что у Алешки нашего друг был с таким прозванием, и когда дед немножко в уме еще находился, то они с мужем моим часто ругали этого Окуня: дескать, он Алешку с толку сбил, против семьи настроил и из-за него Алешка из заработков своих в дом ничего не давал. Вот муж мой с дедом очень сильно на того Окуня и злобились. А кто он и из себя какой – не могу сказать, не видала его никогда, не довелося…
Я сел за стол писать протокольную часть обыска, и все время в голове крутилась мысль: неужели речь идет о бывшем адвокате Окуне, который защищал Батона по четырем делам?..
Глава 32
Семь жилищ вора Лехи Дедушкина
- Телеграмма с того света - Аркадий Вайнер - Полицейский детектив
- Объезжайте на дорогах сбитых кошек и собак - Аркадий Вайнер - Полицейский детектив
- Город принял - Аркадий Вайнер - Полицейский детектив
- Место встречи назначает пуля - Николай Леонов - Полицейский детектив
- Вирус - Андрей Александрович Нарыгин - Боевик / Полицейский детектив / Периодические издания / Триллер
- Последние 18 секунд - Джордж Шуман - Полицейский детектив
- Каталог киллерских услуг - Николай Леонов - Полицейский детектив
- Охотники на фазанов - Юсси Адлер-Ольсен - Полицейский детектив
- Таежная зона - Николай Леонов - Полицейский детектив
- Дом обнаженных страстей - Владимир Григорьевич Колычев - Детектив / Полицейский детектив