Тайны мятеж-войны - Россия на рубеже столетий - Сергей Анчуков

Обоснование рациональной территориальной организации производительных сил возможно только при совместном участии многих наук. Среди них видное место занимает экономическая и социальная география. Экономическая и социальная география России изучает объективные закономерности и специфические особенности территориальной организации производительных сил (населения, природопользования и хозяйства) страны в соответствии с общими и региональными природными, экономическими и социальными условиями. Как важнейший региональный раздел науки экономическая и -социальная география России в целом (наряду с экономической и социальной географией зарубежных стран) раскрывает закономерности развития и взаимодействия территориальных систем производительных сил разных масштабов, таксономических рангов и иерархических уровней.

Территориальная организация народного хозяйства страны понимается как пространственное сопряжение и взаимодействие отраслевых, межотраслевых и территориально-производственных комплексов, инфраструктуры и непроизводственной сферы, основанное на рациональном использовании природных, материальных и трудовых ресурсов, а также экономии затрат по преодолению несоответствий во взаимном размещении источников сырья, топлива, энергии, мест производства и потребления продукции.

Достижение экономической цели распределенческой задачи - снизить общественные издержки производства, отражает следующие принципиальные положения:

- отраслевые, межотраслевые, региональные и глобальные аспекты мирового (народного) хозяйства тесно переплетаются между собой;

- территориальные особенности экономики во многом определяются обеспеченностью, характером, степенью и возможностями освоения имеющихся ресурсов;

- в условиях России с ее огромными расстояниями чрезвычайно большую роль играет транспорт.

На особенностях достижения экономической цели в РФ мы останавливались ранее, здесь лишь отметим, что понятие "территориальная организация" подразумевает распределение по территории тех или иных хозяйственных объектов и достижение самодостаточности, что включает ряд экономико-географических аспектов, не относящихся непосредственно к категории территориального распределения, например, межотраслевые и внутриотраслевые пропорции и производственные связи, пространственные аспекты форм общественной организации производства, структуризацию ТПК, управление экономикой и т. д. Все более усиливающаяся связь хозяйства России и мировой экономики дезавуирует эти аспекты с точки зрения процесса мировой глобализации, и не может оцениваться однозначно положительно. С учетом средств и способов достижения политических целей России об этом пойдет речь несколько ниже.

Здесь только заметим, что корни всемирной войны XXI века можно усмотреть в расслоении общества на богатых и бедных, там где последние не имеют другого средства повлиять на ситуацию как только политическим террором в ответ на террор экономический.

"Географическая стратегия"

"Изучение проблемы достижения успеха в войне должно начинаться с политики и ею заканчиваться. Говоря о цели войны, необходимо хорошо представить себе различие между политической и военной целями. Они цели различны, но тесно связаны между собой, ибо страны ведут войну не ради самой войны, а ради достижения политической цели. Война является только средством достижения политической цели. Следовательно, политическая цель должна определять цели военных действий, а основным условием достижения политической цели является постановка осуществимых военных задачи. Здесь было бы лучше пользоваться терминами "цель", когда речь идет о политике, и "военные задачи", говоря об использовании вооруженных сил в интересах политики.

Цель войны - добиться лучшего, хотя бы только с вашей точки зрения, состояния мира после войны. Следовательно, при ведении войны важно постоянно помнить о том, какой мир вам нужен. Это относится в одинаковой степени как к агрессивным странам, в основе политики которых расширение своей территории, так и к миролюбивым государствам, которые борются за суверенитет над своей территорией и самосохранение. Разумеется, взгляды агрессивных и миролюбивых стран на "лучшее состояние мира", весьма различны.

История показывает, что достижение военной победы само по себе не может быть равносильно достижению цели политики. Но так как вопросами войны занимаются в основном военные, то "естественно забывать" о политической цели государства и отождествлять ее с военной целью. Вследствие этого всякий раз, когда начиналась война, политика слишком часто определялась военной целью. Последняя считалась конечной целью, а война оказывалась более чем средством достижения политической цели. Нередко война становилась основой политики и естественно она не могла привести к "лучшему состоянию" послевоенного мира.

Хуже того, вследствие непонимания правильного соотношения между политическими и военными целями, между политикой и военной стратегией, военная цель извращалась и слишком упрощалась.

Для правильного понимания сложной проблемы соотношения государственной политики и военной стратегии необходимо выяснить, как развивалась военная мысль в этом вопросе за последние два столетия и какие были концепции.

В течение более ста лет полагали, что настоящей целью войны является "уничтожение главных сил противника на поле боя". Это было всеми признано, записано во всех военных уставах, изучалось во всех штабных школах и считалось основным каноном военной доктрин практически всех государств. Если какой-либо государственный деятель позволял себе усомниться в соответствии военной цели при всех обстоятельствах цели государства, то на него смотрели как на человека, нарушающего Священное писание.

Это видно из анализа официальных документов и мемуаров военных руководителей стран, воевавших в XIX столетии и в Первую Мировую войну, а также отчасти и в период после нее8.

Такое почти абсолютное правило политической практики удивило бы знаменитых полководцев и военных теоретиков, живших до XIX веке. В отличие от политиков и стратегов XIX столетия и первой половины XX столетия они считали практически необходимым и разумным ставить военные цели (задачи) в зависимость от проводимой политики, государственных целей и наличных сил".

Приведенный выше обширный текст из "Стратегии непрямых действий" Лиддела Гарта дает общее, но вполне определенное представление о политических и военных целях, а так же о военной стратегии, призванной согласовать средства и способы их достижения при подготовке и в ходе войны с наименьшими затратами для государства и потерями для народа.

Несколько заузим предмет обсуждения и согласимся с тем, что в современную эпоху "ведения войн через космос" и "дистанционными способами" с использованием глобальных информационных сетей, "географическая стратегия"9 превратилась в архаизм и в известной мере потеряла свое значение.

Однако с учетом неравномерности развития государств и качественного состояния вооруженных сил геополитических соседей и возможных противников России, следует обратиться к "классическим методам оценки территории". При этом следует учитывать появление в массовом количестве воздушно-космических средств нападения, которые пока все же не являются решающим средством достижения победы.

Пока Сухопутные войска традиционно формируют потенциал регионального сдерживания, обеспечивают "военное присутствие" и являются основой межвидовых территориальных группировок.

Если традиционное изложение стратегии основано на функциональной схеме построения ВС10, то их структурное деление с привязкой войск к географии России дает представление о Вооруженных силах, как совокупности географически определенных группировок разного уровня и состава.

Прежде всего, имеются в виду элементы третьего уровня управления в качестве межвидовых, оперативно-стратегических, территориальных группировок (объединений) - военных округов.

Сложившаяся исторически система из нескольких военных округов по существу отражает структуру ВС не только в части военно-административного деления территории страны. Действительно, такая система в основном соответствует естественному, а с прошлого года и официальному делению РФ на регионы, но такое деление соответствует группировке войск, развернутых в мирное время для отражения возможной агрессии на потенциально опасных стратегических направлениях11 и выполнения задач мобилизационного характера.

Таких в основном сложившихся исторически стратегических направлений пять: Северо-Западное с размещенной на нем группировкой Ленинградского военного округа; Западное - МВО; Юго-Западное - СКВО; Восточно-Азиатское - СибВО и Дальне-Восточное - ДВО. В последнее время обозначилось и выделилось в самостоятельное - Центрально-Азиатское стратегическое направление - УрВО.