Отряд; Отряд-2; Отряд-3; Отряд-4 - Алексей Евтушенко

Снилось ей, будто она снова в Конторе, все готовятся праздновать Рождество – наряжают в их небольшом уютном актовом зале ёлку, там же накрывают столы, заводят музыку. Весёлые лица, радостная суета. А она вроде бы ходит из кабинета в кабинет и кого–то ищет. Но мало того, что не может найти, она ещё и никак не поймёт, кто же, собственно, ей нужен, и есть ли вообще здесь этот человек. Наконец, в какой–то момент она понимает, что ищет Мартина. Но ищет зря, потому что он и правда не здесь, а у себя в Приказе, и для того, чтобы с ним встретиться, надо перейти в другой мир, в иную Россию и Москву. Но сейчас время для перехода совершенно не подходящее, «окна» закрыты, а, значит, это Рождество ей придётся встречать одной. То есть, вокруг, конечно, товарищи и всё такое, однако потом, когда всё закончится, надо будет ехать домой, ложиться спать и затем просыпаться в квартире, полной той особой слегка приторной тишины, которая бывает лишь в обиталищах одиноких женщин (вкус тишины в жилище одиноких мужчин, наоборот, горьковатый).

Чёрт те что, подумала Марта, при чём здесь, вообще, Рождество и Мартин? И почему я, собственно, уснула на вахте? Как это могло случиться? Народ решил выпить коньячка, это я прекрасно помню. Начали с двух бутылок, затем добавили… То есть, добавляли как раз дорогие бравые мужчины. И, кажется, Нэла тоже не отставала особенно, поскольку, как было ею же заявлено, она фея и алкоголь человеческий ей по фигу. Как слону дробина. Она, чтоб все знали, октябрьский эль пивала, сваренный самыми настоящими шотландскими гоблинами, а уж о виски двенадцатилетней выдержки или том же коньяке и говорить нечего.

– А я вроде где–то читал, что феи не пьют, – помнится, нарочито удивился Влад Борисов. – Вроде бы только молоко они употребляют и этот… цветочный нектар.

– Точно, – ухмыльнувшись, подхватил Курт Шнайдер. – И чистейшую утреннюю росу!

– Наглая ложь безответственных писак! – фыркнула Нэла. – Вы, люди, вообще склонны приврать, а уж те, кто называют себя писателями, литераторами, сочинителями, а по сути являются – за редким исключением – вульгарными бумаго– и файломарателями, и вовсе удержу никакого не знают и ради красного словца родных отца с матерью не пожалеют, не говоря уж о всех прочих.

Да, Нэла участвовала в общем веселье на равных.

Я же не просто тормозила, а совсем остановилась после ста граммов, потому что помнила о том, что мне менять Никиту. Ответственная я, потому что. И что? Куда делась моя ответственность? Уснуть на вахте. Позор. Хорошо, никто не заметил. Кстати, а сколько же я спала?

Она посмотрела на часы.

По всему выходит, минут сорок. Ну, пятьдесят. Меньше часа. На самом деле фигня это, если разобраться, – неусыпная вахта и прочие некоторые обязанности. По большому счёту всем можно валять полного дурака с момента входа в гиперпространство и до самого выхода из него. Потому как всё равно рулить некуда, а Клёнья и сам прекрасно знает, когда ему точно в обычное пространство выныривать. Так что не будем очень уж сильно себя ругать. Подумаешь, задремала. Хотя, конечно, странно это. Никогда раньше такого не было. Ладно, проверим, что у нас тут за эти пятьдесят минут не случилось. Сначала – обзорный экран…

По инструкции обзорный экран во время нахождения корабля в гиперпространстве следовало включать не реже одного раза в час на десять минут. Видимо, на всякий случай, потому что разглядывать эту безрадостную серую мглу даже и десять минут в час не было по общему мнению никакого ни удовольствия, ни резона. Поэтому в это же первое путешествие людей на (или «в»?) Клёнье обзорный экран включали дай бог пару–тройку раз за вахту и не более, чем на пять минут. Но всё–таки включали. Cвой ум своим умом, но полное игнорирование пусть и чужих, но всё же нужных инструкций вряд ли было бы правильным. Не для того обычно инструкции составляются, чтобы на них не обращали внимания, а вовсе даже наоборот.

– Включить большой обзорный экран, – приказала Марта.

Экран, настроенный на приём и выполнение голосового сигнала (Марте так больше нравилось, в отличие от Никиты и Мартина, которые предпочитали управление руками), немедленно ожил, и с него на ошарашенную Марту обрушился колючий, нежный, разноцветный, близкий и далёкий свет тысяч и тысяч звёзд.

– Эт–то ещё что такое? – вслух удивилась она. – Ничего не понимаю. Мы что, уже прибыли? Сутки же ещё… Клёнья! Малыш, алло?!

Тут она сообразила, что шлема управления на ней нет. А зачем он нужен в гиперпространстве? Разве что с кораблём общаться время от времени, напоминать ему, что он не один, что хозяева о нём помнят и беспокоятся о его самочувствии и настроении.

Снова посмотрела на обзорный экран и убедилась в том, что красивые и разные звёзды обычного космоса ей не мерещатся.

Теоретически, конечно, возможно, что сейчас она видит какую–то запись. Но практически… Разбудить Никиту или Мартина?

Глупости.

Это её вахта, значит, и разбираться ей.

Марта вытянула правую руку вверх, щёлкнула пальцами и скомандовала:

– Шлем!

А в течение следующих десяти–пятнадцати минут новоявленный астронавт–космонавт с опытом полётов в целых девять суток обнаружила сразу три факта, ни один из которых её не обрадовал:

 1. Звездолёт Клёнья спит глубоким всеобъемлющим сном, и разбудить его обычными методами – то есть окриками различной громкости и эмоциональной наполненности и даже лёгкими электрическими разрядами – не представляется возможным.

 2. Приборы, установленные, на корабле, и компьютерный анализ их данных показывает, что Клёнья действительно уже полчаса находится в обычном космическом пространстве и пока медленно, но неотвратимо дрейфует прямиком к находящемуся в относительной близости объекту, который с вероятностью 99, 9897 процентов идентифицируется как средней величины «чёрная дыра».

 3. Дублирующая система управления – хвалёная ДСУ, рассчитанная как раз на подобный случай, не работает, и установить причину неисправности не представляется возможным.

Секунды полторы, не больше, потребовалось Марте, чтобы чётко осознать происходящее. А именно: их живой звездолёт непонятно по какой причине самовольно вышел из гиперпространства рядышком с чёрной дырой средних размеров, и теперь дрыхнет, что называется, без задних дюз, притягиваемый гравитационным полем этой самой чёрный дыры. И, если он продрыхнет ещё каких–то два часа…

Окончательно формулировать для себя то, что произойдёт, если не удастся разбудить Клёнью, Марта не стала (хотя бы потому, что разбиралась в чёрных дырах и их свойствах не более, чем в устройстве какого–нибудь ускорителя элементарных частиц), а просто вдохнула поглубже и что есть мочи заорала:

– Общая тревога!!!

После чего продублировала ор, включив соответствующий сигнал.

Следовало отдать должное выучке экипажа и пассажиров – на то, чтобы обрести чувство реальности, одеться и быть готовыми слушать, принимать решения и действовать, ушло не больше двух минут.

При этом, как и положено, экипаж оказался в рубке управления, а пассажиры дисциплинированно собрались в кают–компании.

– Ну? – хмуро осведомился Мартин, усаживаясь в кресло. – Что за кипеж? Надеюсь, причина веская. Потому что иначе тебе, солнце моё, придётся выслушать почти десяток невыспавшихся да к тому же ещё и похмельных мужчин. Ты вообще в курсе, что мы спать легли четыре часа назад?

– В курсе, – сказала Марта. – Извини, не знаю, что такое кипеж. Поэтому я бы сказала иначе. Полундра. Что же касается похмелья, то сами виноваты.

– Кто бы сомневался, – буркнул Мартин.

– Не знаю, как у вас, – подал голос из кают–компании Валерка Стихарь, а у нас в Ростове, когда кричат «Полундра!», то это значит, что сейчас что–то грохнется сверху со страшной силой и пришибёт того, кто не успеет отскочить. Короче, всем, значит, разбегаться в разные стороны, падать и прикрывать голову руками. Боюсь спросить. На нас что–то падает?

– Не на нас. Мы сами падаем. Вот, глядите. – Марта включила большой обзорный экран и в двух словах пояснила, что происходит.

Некоторое время экипаж и пассажиры переваривали увиденное и услышанное. С разной степенью озабоченности. Например, по лицам Велги, Дитца и остальных членов отряда было заметно, что они хоть и понимают, что случилось нечто из ряда вон выходящее, но истинную степень опасности не осознают.

– Это… точно? – наконец, выдавил из себя Мартин.

– Смотри сам. – Марта переключила режим экрана на круговой обзор. – Вот она!

Это и впрямь выглядело так, словно кто–то гигантскими ножницами вырезал идеально круглую дыру в абсолютно чёрное ничто посреди сияющей мириадами звёзд роскошной материи Вселенной. По краям дыры красиво плясали разноцветные сполохи света, природа коего оставалась неизвестной.