Древо исчезающих времен - Василий Головачёв

— Режим? — невозмутимо поинтересовался Булл, предпочитавший лаконичную речь.

— ВВУ.

— «Эшелон» будет готов через пять минут.

Виом связи свернулся в световую нить, угас.

Полуянов прошелся по «деревянному» полу модуля, размышляя, все ли он предусмотрел, и спустился к кабине индивидуальной ветки метро.

Вскоре он в сопровождении витса охраны добрался до Златограда, сел в служебный куттер и направился к ажурно-ветвистому зданию столичного видеоцентра, построенного еще в прошлом веке на одном из киевских холмов. Вспомнилась двадцатипятилетней давности встреча с командой из другой Ветви Времен, на Земле которой Златоград назывался Киевом, Новгород Санкт-Петербургом, а столицей была Москва. Мимолетно подумалось: где эти люди сейчас? Ивашура, Костров, Рузаев, Таисия, Вероника… На чьей они стороне? Но в это время куттер совершил посадку на VIP-площадке, и мысли комиссара свернули в другое русло. И хотя он знал, что его прикрывает особая бригада охраны по императиву ВВУ, все же не преминул запросить дежурного по Управлению:

— Я Полуянов, режим запущен?

— Вы в поле «Эшелона», — доложил дежурный. — Гарантия безопасности девяносто пять процентов.

— Могли бы обеспечить и девяносто девять, — проворчал Полуянов, зная, что такие гарантии невозможно обеспечить даже Президенту Земного Пула и членам Правительства.

Рядом сел флайт с обоймой Джона Булла.

Комиссар и его заместитель в сопровождении обоймы телохранителей: два витса, двое «живых» людей — проследовали в здание.

— Вас ждут, — появился в просторном и тихом холле видеоцентра вежливый сопровождающий — динго местного инка. Несмотря на то что в холле разговаривали одновременно десятки людей, спецаппаратура здания гасила звуки до почти неслышного шелеста.

— Кто? — полюбопытствовал Полуянов.

— Руководство четвертого канала.

Полуянов и Джон Булл переглянулись.

— Это становится интересным, — процедил сквозь зубы Федор.

— Проверить помещения горизонта, — дал команду в эфир Булл.

— Идемте, — оглянулся на них проводник.

Коридор, пандус, малый холл, прозрачные перегородки, отделяющие технологические зоны от студий, еще коридорчик, ряд дверей в кабинеты творческой элиты канала.

— Все чисто, — доложили по рации контролеры «эшелона», имеющие сканирующую пространство аппаратуру. — Вооруженные люди отсутствуют.

Дверь в рабочий модуль директора четвертого канала свернулась валиком, открывая вход. Первым в нее шмыгнул витс-телохранитель, ничем не отличающийся от живого человека, за ним Джон Булл и еще один охранник. Полуянов степенно прошествовал последним.

Кабинет известного мастера видеоновостей представлял собой склон горы с пятачком свободного от камней участка — так был настроен видеопласт кабинета. Мужчина в черном, с пышной седой шевелюрой и прозрачно-серыми цепкими глазами, стоящий на краю «обрыва», оглянулся на гостей и выключил видеопласт.

Горный пейзаж пропал, появились телесного цвета стены с рисунком «вен», пол с модной «деревянной» структурой, белый потолок, испускающий ровный дневной свет. Затем из пола выросли кресла, столик для фруктов и напитков, рабочий стол хозяина с «кактусом» вириала инка.

— Здравствуйте, комиссар, проходите, не стесняйтесь, — сказал Ромашин — это был он, — радушно поведя рукой. — Присаживайтесь.

— Что это значит?! — осведомился Полуянов, сдерживая раздражение. — Где Щагольский? Мне сказали, что он ждет меня у себя.

— Вы неправильно поняли, — остался невозмутимым скульптор. — Вас вызвал не Щагольский, и даже не я, — Ромашин усмехнулся, — и не Тирувилеиядаль.

— Что за чушь! А кто?

— Сейчас узнаете. Это очень приятный сюрприз.

— Если вы немедленно не объясните, что происходит, я…

— Да вот они, — оглянулся Ромашин.

Стена сзади него разошлась лепестками лилии, и в образовавшийся проем один за другим вошли пять человек: Павел Жданов, Атанас Златков, Григорий Белый и двое молодых людей — Ивор и Мириам.

— Привет, комиссар, — сказал Жданов. — Узнаешь?

Полуянов несколько мгновений смотрел на него с ничего не выражавшим лицом, поднял было руку, опустил, быстро оглядел группу и снова замер, зачарованно вглядываясь в слабо улыбавшегося Жданова. Наконец хрипло выговорил:

— Не может быть!

— Мы тоже не надеялись свидеться, — проговорил Павел, кивнул на Ивора с Мириам. — Если бы не эти молодые люди.

— Значит, сын все-таки нашел тебя…

— Как видишь. — Павел не стал объяснять комиссару, что Ивор не является его сыном. — Итак, у нас к тебе дело.

Полуянов очнулся, махнул рукой заму.

— Выйди.

Джон Булл посмотрел на него непонимающе, заколебался.

— Выйди! — рявкнул Полуянов, кинул взгляд на телохранителей. — Вы тоже!

Охранник и заместитель вышли.

Полуянов изобразил улыбку, бросился было обнимать Жданова, но встретил вежливое неприятие и отступил.

— Как я рад вас видеть! Думал, уже не найду…

— Ты ошибался, эмиссар, — бесстрастно проговорил Белый.

Полуянов споткнулся, застыл на мгновение, словно не веря ушам, быстро глянул на Белого, рассматривающего свои ногти с брезгливо поджатыми губами, исподлобья глянул на Павла.

— Ч т о он сказал?!

— Да все нормально, Федор, — меланхолически произнес Златков. — Мы понимаем, что вербовали тебя с применением программатора, поэтому где-то даже сочувствуем. Не ты, так кто-то другой стал бы здесь эмиссаром Палача. Выслушай наши предложения и попробуй пойти на компромисс.

— Да вы не представляете!..

— Представляем, — растянул губы в холодной усмешке Белый. — Между прочим, наша беседа сейчас записывается, и в случае необходимости передача выйдет в эфир.

Полуянов побледнел, шагнул к двери, но Григорий встал у него на пути, и комиссар сдержал желание вызвать охрану и задержать всех вернувшихся.

— Чего вы хотите?

— Во-первых, отдай нам дриммер.

Брови Полуянова прыгнули вверх, он с изумлением оглядел лица присутствующих, сдержал нервный смех.

— Однако, пустячок, а приятно. А если его у меня уже нет?

— Он у тебя, Федя, иначе ты не смог бы разблокировать Ствол и послать твоих… э-э, нашу группу в ловушку, а потом снова заблокировать вход.

Полуянов облизнул губы, дернулся к двери, натыкаясь на Белого, задумался. На плече его вспух бликующий желвак — зародыш узла автоматии для развертки личного оружия.

— Хорошо, допустим, я доставлю вам дриммер. Что дальше?

— Э-э, не так, — покачал головой Белый. — Отсюда мы направимся к тебе все вместе, да еще парочку корреспондентов видеоновостей прихватим для вящей подстраховки. Вышел ты у нас, понимаешь ли, из доверия, комиссар. Кроме дриммера, нам нужны «кокосы», «глюки», НЗ, эмбриотранспорт, витсы и оружие.

Полуянов крякнул, дернул себя за ухо.

— Да, аппетиты у вас хорошие. Однако для выдачи такого количества спецоборудования необходима санкция СЭКОНа и директора Управления.

— Не вешай нам лапшу на уши, Федя, все это оборудование легко можно взять на складах комиссариата с твоей подачи.

Глаза Полуянова сверкнули, он снова задумался.

Мириам приблизила губы к уху Ивора:

— Если он попытается нас обмануть, я его пристрелю.

— Не вмешивайся, — так же тихо ответил молодой человек. — Они знают, что делают.

— Может быть, и знают, но верить ему нельзя.

— Хорошо, допустим, уговорили, — закончил свои размышления Полуянов (Ивору очень не понравился тон, с каким были произнесены слова). — Я проведу вас на склад Злата Бряга, там есть все, что вам нужно, и передам дриммер. Только вам это не поможет, парни, вас всего трое…

— Пятеро! — возразила Мириам.

— Пусть будет пятеро, — криво улыбнулся Федор.

— Плюс наши кванки в других Ветвях!

Ромашин дотронулся до локтя дочери, мягко сказал:

— Спокойнее, Миа.

— Все равно вы всех не соберете, — продолжал Полуянов, чувствуя накапливающуюся в душе злобу. — Ну, пусть вас десять человек, ну, двадцать, пусть даже сто, но против вас — армия! Тысячи и миллионы таких, как я, и тысячи и миллионы других! Вы проиграете!

— Но и вы не выиграете! — не выдержала Мириам, виновато глянув на отца. — Вы же погубите Древо!

— На наш век вселенных хватит.

— Мы еще вернемся к этой теме, — сказал Ромашин. — Скорее всего, ты не знаешь истинного положения вещей.

— Может быть, это вы не знаете?

— Вот и выясним этот вопрос при следующей встрече.

Полуянов вдруг успокоился, окончательно прикинув план действий.

— Следуйте за мной.

Он направился к двери, но снова наткнулся на Белого.

— Пропусти его, — разрешил Жданов-старший. — Не в его интересах затевать войну на глазах у сотен свидетелей.