Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I (ЛП) - авторов Коллектив

Рак-амн-хотеп всмотрелся в лицо чудовища и покачал головой.

— Я не знаю его, — сказал он и повернулся к Амн-назиру. — Кто это?

Царь Зандри нахмурился. Его тело казалось еще более изможденным и костлявым, чем обычно, левый глаз дергался. Ходили слухи, что он пытается отвыкнуть от черного лотоса, но это давалось ему тяжело.

— Полагаю, это Текмет, — проскрипел Амн-назир. — Один из офицеров Раамкета. Ничего особенного.

— Предатель! — прошипел бессмертный, выплевывая на камни кровавую слюну. — Хозяин еще отомстит тебе! Тебе и твоим нумасийским трусам! Всем вам предстоят вечные муки!

Рак-амн-хотеп коротко кивнул Экребу. Полководец шагнул вперед, держа на плече громадный окровавленный хопеш. При виде клинка бессмертный начал корчиться и выть от страха, отступая назад до тех пор, пока наконечники копий не пронзили его насквозь и не вылезли из груди. Экреб сделал четыре уверенных шага и без всяких церемоний описал тяжелым мечом широкую дугу. Голова Текмета дважды подпрыгнула на камнях и замерла у ног Амн-назира.

Воины из поискового отряда вытащили копья из тела Текмета и поклонились своим правителям, тяжело дыша.

— Это был последний, о великие, — доложил их предводитель. — Мы очистили все усыпальницы в основании пирамиды. Многие из них выглядят так, словно покинуты давным-давно.

Рак-амн-хотеп кивнул и сказал:

— Вы храбрецы. Могу вас заверить, что вы будете достойно вознаграждены за то, что сегодня совершили.

В поисковые отряды пошли только добровольцы, сами захотевшие рискнуть и спуститься в глубины пирамиды Нагаша в поисках царя и его слуг. В течение дня больше половины из них встретили страшную смерть в угрюмой усыпальнице.

Канзу посмотрел на трупы на мостовой.

— Тринадцать, — произнес иерофант. — А значит, еще больше дюжины врагов неизвестно где, в том числе Раамкет и тот дьявол Архан Черный, уж не говоря о самом Нагаше.

Рак-амн-хотеп заметил, что Амн-назир поежился, и понял, что царь Зандри в упор смотрит на Ламашиззара. Царь Разетры нахмурился и тоже взглянул на ламийца.

— А ты нам что-нибудь скажешь? — спросил он.

Ламашиззар пожал плечами.

— Остальные бессмертные наверняка прячутся где-нибудь в другом месте. Может, в Ка-Сабаре или даже в Зандри или Нумасе. Разве те купцы, которых мы поймали на торговой дороге, не упомянули, что у Архана есть цитадель где-то севернее Бел-Алияда? — Юный царь покачал головой. — Эта война еще далеко не окончена, друзья мои. Помяните мое слово — мы еще многие десятилетия будем отлавливать бессмертных.

Хекменукеп задумчиво скрестил руки на груди и сказал:

— Но если это так, значит, Нагаш больше их не контролирует. Должно быть, он умер или по крайней мере тяжело ранен.

— У ворот Махрака он был вместе со Стражей Гробниц, — произнес Ламашиззар. — В этом я могу поклясться. Узурпатор и его телохранители были сражены моими людьми-драконами. Или бессмертные сумели оживить его тело и забрать с собой, или он похоронен под грудами костей у Города Богов.

— У стен Махрака Нагаша не нашли, — упрямо произнес Рак-амн-хотеп. — Я послал тысячу человек обыскать все у основания крепостных стен. Он где-то в другом месте. Текмет и остальные бессмертные вернулись сюда не просто так.

Один из людей Хекменукепа вынырнул из глубин пирамиды и подошел к царям. Ливарец поклонился Хекменукепу и нервно сказал:

— Нам кажется, мы нашли царскую усыпальницу, о великий. Она сразу под ритуальной комнатой в центре пирамиды. — Ученый вытащил из-за пояса платок и вытер пот с лица. — Подходы к комнате охраняются великим множеством ловушек. Ради вашей безопасности молю вас, подумайте, стоит ли вам входить в эту комнату. Думаю, полководцы и без вас прекрасно с этим справятся.

Хекменукеп покачал головой, но ответил ученому человеку Рак-амн-хотеп.

— Уже восемь воинов погибли сегодня в этой проклятой гробнице, — сказал разетриец. — Так что это мы должны сделать сами.

Ливарец снова поклонился и попятился к входу в пирамиду.

Рак-амн-хотеп окинул взглядом соратников-царей.

— Готовьте мечи, — сурово произнес он. — Настало время Нагашу ответить за свои преступления.

К разетрийскому царю подошел слуга, протянув ему меч. Рак-амн-хотеп молча взял его и направился к входу в пирамиду. Следом шагал Экреб. Когда они прошли полпути, кто-то потянул Рак-амн-хотепа за рукав.

Царь обернулся и увидел Амн-назира. Царь Зандри был без оружия, с очень мрачным лицом. Он бросил встревоженный взгляд назад, на остальных царей, и прошептал:

— Нам нужно кое о чем поговорить, Рак-амн-хотеп.

Разетриец подавил прилив гнева и сказал:

— Я понимаю твое нежелание, Амн-назир, но очень важно, чтобы мы встретились с Нагашем все вместе.

— Нет! — воскликнул царь Зандри. — Дело не в этом! Ты должен кое-что узнать о Ламашиззаре и о том, что случилось во время битвы при Махраке. Ламийцу нельзя доверять!

Рак-амн-хотеп нахмурился, глядя на Амн-назира.

— Что, во имя всех богов, ты такое говоришь?

Амн-назир уже открыл рот, но Экреб сделал предупредительный жест.

— Ламашиззар подходит, — негромко произнес он.

Зандриец кивнул.

— Поговорим сегодня ночью, — сказал он Рак-амн-хотепу и отошел в сторону.

К ним присоединились остальные цари.

На миг Рак-амн-хотеп испытал искушение надавить на Амн-назира, но солнце уже опускалось к горизонту, а ему совсем не хотелось оказаться внутри пирамиды после заката. Что бы царь ни собирался ему сказать, это не столь важно по сравнению с тем, что ждет их в убежище Нагаша.

— Ну что ж, — обратился он к ученому ливарцу. — Веди нас!

Ливарец вел семерых царей в глубину огромной гробницы, освещая путь масляной лампой и сверяясь со сложной картой, начерченной на куске пергамента. Рак-амн-хотеп мало что различал, пока они шли по лабиринту коридоров, тускло освещенных комнат и извилистых переходов. Казалось, что темнота пирамиды отталкивает от себя слабый свет ламп и окутывает царя, словно саваном. Судя по ссутулившимся плечам и полным тревоги лицам, остальные цари чувствовали то же самое.

Дорога показалась им вечностью, но вот ливарец остановился в начале длинного наклонного коридора, тянущегося вверх почти на шестьдесят футов и заканчивающегося у высоких двойных дверей. Вдоль всего коридора с промежутками в десять футов были развешаны лампы, освещавшие пометки, сделанные мелом на стенах с замысловатой резьбой и на полу. Группа ливарских инженеров ждала у входа в коридор, тревожно глядя вверх на двери.

— В коридоре полно самых разных ловушек, — предупредил их проводник. — Мы пометили мелом все спусковые устройства, которые нашли, но… — Он беспомощно пожал плечами.

Разетриец кивнул и спросил:

— В усыпальницу царя никто не заходил?

— Святой Тахот, конечно нет!

— Хорошо, — сказал Рак-амн-хотеп, вытащил меч и осторожно вступил в коридор.

Не так-то просто было обходить все меловые отметки на полу, приходилось исполнять своего рода медленный и осторожный танец. Двери в конце коридора были сделаны из базальта, а на них вырезан барельеф Нагаша — тот держал в руках Посох Веков, грозно нависая над множеством коленопреклоненных царей и жрецов. Нахмурившись, Рак-амн-хотеп уперся ладонью в левую половину тяжелой двери и толкнул ее.

За дверью находилась четырехугольная комната, базальтовые стены которой в точности повторяли форму пирамиды. На стенах, на полу и на потолке были вырезаны тысячи тысяч сложных иероглифов, выложенных раздробленными драгоценными камнями; они зловеще поблескивали в свете лампы. Мраморный саркофаг, покрытый замысловатой резьбой, покоился на каменном возвышении в центре комнаты.

В помещении пульсировали волны магической энергии, и нервы Рак-амн-хотепа напряглись до предела. Он слышал отголоски эха, крики ужаса и горя. При каждом шаге его словно окатывало волной отчаяния.

Крепче сжав меч, Рак-амн-хотеп подошел к темному саркофагу. Чутье подсказало ему, что гроб не пуст. Наконец-то наступил час расплаты.

Разетрийский царь остановился возле саркофага, дожидаясь, когда к нему подойдут остальные шестеро. Все, кроме Амн-назира, были вооружены и держали оружие наготове.

Рак-амн-хотеп положил руку на крышку саркофага. Остальные цари сделали то же самое.

— За Ка-Сабар и Бхагар, — произнес разетриец. — За Кватар, Бел-Алияд и Махрак.

— За Акмен-хотепа и Немухареба, — добавил Хекменукеп. — За Тхутепа и Шахида бен Алказзара.

— За Небунефера, верного служителя Птра, — сказал Канзу. — И за Неферем, Дочь Солнца.