Введение в буддизм. Опыт запредельного - Евгений Алексеевич Торчинов

прозы, сыгравшее свою роль в формировании китайской повествовательной прозы малых жанров (сяо шо), прежде всего «новелл об удивительном» (чуань ци). И в этом отношении «Баопу-цзы» Гэ Хуна стоит в одном ряду с такими памятниками той же эпохи, как «Записки о поисках духов» Гань Бао и «Новые речи, в свете ходящие» («Ши шо синь юй») Лю И-цина. «Баопу-цзы» весь пронизан включенными в него сюжетными повествованиями, тем, что современные китайцы называют «гуши» («история», «рассказ»), описаниями неких «случаев из жизни» (обычно волшебного или фантастического характера), структура (а часто и содержание) которых вполне аналогичны структуре новелл Гань Бао. И эти «истории» и «анекдоты» придают ученому трактату дополнительную прелесть и обаяние.

Трактат Гэ Хуна содержит огромный объем информации по истории алхимии. И вместе с тем это не эзотерический текст типа «Цань тун ци», а скорее популярная книга по основам даосизма. Цель текста — ознакомить лиц, которым судьба (влияние звезд) уготовила возможность обретения бессмертия, с даосизмом, чтобы они могли, получив общее представление о нем, приступить к серьезной практике под руководством опытного наставника.

Из китайских алхимиков того же исторического периода следует упомянуть Тао Хун-цзина (456–536).

Тао Хун-цзин принадлежал к аристократическому роду, что позволило ему начать придворную службу. Однако, познакомившись с учением школы Маошань, он покидает двор и становится отшельником, известным под именем Хуаян-иньцзюй (Отшельник из Хуаян). Последний период своей жизни он проводит исключительно в скиту на горе Маошань близ современного Нанкина. Однако он сохраняет благорасположение лянского императора У-ди, для которого Тао Хун-цзин регулярно готовит лекарства и эликсиры. У-ди был ревностным буддистом, называл себя «императором-бодхисаттвой» и даже пытался уйти в монастырь. Он был инициатором гонений на даосизм, особенно на отшельников, и тем не менее Тао Хун-цзин оставался его доверенным лицом, что способствовало укреплению позиций маошаньского даосизма. В истории науки Тао Хун-цзин известен не только как алхимик, но и как медик-фармаколог.

Алхимические труды Тао Хун-цзина отразили начавшийся в рамках Маошань медленный процесс перехода от лабораторной алхимии к внутренней. Теперь внешнее средство, эликсир, должно было трансформировать внутренний мир, психику адепта. Отсюда и интерес Маошань к психоделикам, использовавшимся в процессе созерцания. Все в большей степени созерцание алхимического процесса для обретения совершенства подменяет прием снадобий внутрь. Вместе с тем полного отказа от приема эликсиров не произошло, причем, как уже говорилось, готовились и заведомые яды как средство для обретения бессмертия через «освобождение от трупа», один из которых, видимо, и стал причиной смерти самого Тао Хун-цзина.

Тао Хун-цзин придавал особое значение приготовлению эликсиров из ртути (типа каломели Hg2CL2). В Европе широкое применение хлоридов ртути относится только ко времени парацельсовского переворота в медицине (XV–XVI вв.), хотя сам способ их приготовления был известен с XIII в. В Китае же хлориды ртути были широко распространены еще в IV–VI вв. Описаны Тао Хун-цзином и соединения мышьяка.

После объединения Китая в единую империю при династиях Суй (589–616) и Тан (618–907) начинается новый этап истории алхимии, связанный с обобщением результатов предыдущей эпохи и совершенствованием технического аспекта алхимических процедур. Крупнейшим алхимиком этого периода был Сунь Сы-мяо (Сунь Сы-мо, 581–682).

Сунь Сы-мяо более знаменит как врач, а не как алхимик; он даже удостоился почетного титула «Царь лекарств» (яо ван). Его главным сочинением является текст под названием «Основные наставления по киноварному Канону Высшей Чистоты» («Тай цин дань цзин яо цзюэ»).

Язык текстов Сунь Сы-мяо весьма прост и рационален; он избегает усложненной символики и метафор, характерных для Вэй Бо-яна и поздних текстов. По существу, он прибегает к такому языку только дважды: один раз обозначает киноварь и свинец триграммами ли и дуй и один раз использует метафорическое название «текучий крепкий снег» (лю гэнь сюэ) для обозначения каломели. Из описанных Сунь Сы-мяо процессов следует упомянуть операцию по кальцинированию ртути и непрерывный цикл окисления и восстановления ртути при температуре 630 Q. Большинство эликсиров из сочинений Сунь Сы-мяо весьма токсичны и включают в себя ртуть, мышьяк и другие яды. Интересно, что Сунь полностью понимал это, подтверждением чему являются не только его прямые указания, но и значительно меньшая дозировка этих веществ в лекарствах по сравнению с эликсирами. Видимо, предполагалось, что, продвигаясь по пути бессмертия, адепт становится неуязвимым для яда, воспринимая лишь целительные свойства эликсира (в Европе Парацельс также считал, что целительные свойства лекарства прямо пропорциональны его ядовитости). Сунь Сы-мяо также принадлежит классификация препаратов (оздоровительные, лечащие и приносящие бессмертие).

Рассказывают, что после кончины Сунь Сы-мяо (которому было уже более ста лет от роду) его тело, пропитанное составами эликсиров, не разлагалось в течение как минимум двух недель, что было воспринято современниками как свидетельство достижения им состояния «бессмертного, освободившегося от трупа».

После Сунь Сы-мяо лабораторная алхимия не дала уже таких выдающихся деятелей, как Гэ Хун или Тао Хун-цзин. В целом для танской эпохи характерно стремление к систематизации алхимических знаний, что проявилось в создании алхимических словарей. Первым из них стал словарь Мэй Бяо — «Синонимический словарь минералов и снадобий» — «Ши яо эр я» (806).

В качестве примера приведем оттуда статью «Киноварь»:

Киноварь (точнее, киноварный песок, вермиллион — дань ша) называется также семенной эссенцией солнца (жи цзин), истинным жемчугом (чжэнь чжу), песком бессмертных (сянь ша), ртутным песком (хун ша), красным императором (чи ди), великим ян (тай ян), кроваво-красным песком (чжу ша), кроваво-красной птицей (чжу няо), спускающимся с холма кроваво-красным ребенком (цзян лин чжу эр), кроваво-красным ребенком вишнево-красного дворца (цзян гун чжу эр), семенной эссенцией красного императора (чи ди цзин), костным мозгом красного императора (чи ди суй) и красным воробьем (чи цяо).

Интересно, что в представленных здесь синонимах киноварь предстает веществом исключительно «янной» природы, представленным через символику первоэлемента «огонь».

Несколькими годами позже появился еще один аналогичный компендиум, составленный Чжао Най-анем (он же Чжи И-цзы и Цин Сюй-цзы), под названием «Компендиум высших драгоценных записей о свинце, ртути, дереве и металле» («Цянь хун цзя гэн чжи бао цзи чэн»).

В поздний период правления династии Тан внешняя алхимия постепенно начинает приходить в упадок, уступая место психопрактике внутренней алхимии, к которой мы теперь и обратимся.

Внутренняя алхимия

Кратко внутреннюю алхимию можно определить как комплекс психофизических упражнений йогического типа, практикуемый для создания в теле адепта эликсира бессмертия, или бессмертного зародыша, а в перспективе — нового бессмертного тела. Процесс внутренней алхимии описывается в терминах лабораторной алхимии и рассматривается даосской традицией как ее микрокосмический аналог. Религиозная практика внутреннеалхимического типа всегда была более характерна для даосизма, чем собственно алхимия, а после XII–XIII вв. та и вовсе