Око Мира - Роберт Джордан

Глава 47

ОПЯТЬ ПРЕДАНИЯ КОЛЕСА

Зудящее беспокойство заставляло Ранда расхаживать вдоль стола. Двенадцать шагов. Стол был ровно двенадцати шагов длиной, сколько бы он ни мерил его шагами. Раздраженно он заставил себя прекратить считать шаги. Что за глупое занятие! Какая разница, какой длины этот проклятый стол! Несколько минут спустя Ранд поймал себя на том, что считает, сколько раз проходит вдоль стола туда и обратно. Что он говорит Морейн и Лану? Известно ли ему, почему нас преследует Темный? Знает ли он, кто из нас нужен Темному?

Ранд глянул на своих друзей. Перрин раскрошил кусок хлеба и лениво гонял крошки по столу пальцем. Желтые глаза не мигая смотрели на крошки, но видели, казалось, что-то очень далекое. Мэт сутулился на своем стуле, полуприкрыв глаза, на лице — готовая расцвести ухмылка. Нервная ухмылка, не от веселья. Внешне он выглядел совсем как прежний старина Мэт, но время от времени невольно трогал через куртку кинжал из Шадар Логота. Что говорит ей Фейн? Что он знает?

Хорошо, что хоть Лойал встревоженным не выглядел. Огир внимательно осматривал стены. Сначала он стоял в центре комнаты и смотрел вокруг, медленно поворачиваясь; теперь он почти прижимался широким носом к камню, нежно проводя пальцами, более толстыми, чем у большинства людей, по отдельным швам и стыкам. Иногда он закрывал глаза, будто осязание для него было важнее зрения. Изредка уши его подергивались, и он бормотал по-огирски, словно забыв, что в комнате есть еще кто-то.

Лорд Агельмар негромко разговаривал с Найнив и Эгвейн, стоя с ними перед длинным камином в конце комнаты. Он был вежливым хозяином, искусным в умении сделать так, чтобы гости забыли о своих заботах; от нескольких его историй Эгвейн захихикала. Раз даже Найнив, откинув голову, залилась смехом. От неожиданности Ранд вздрогнул и вновь дернулся, когда стул Мэта проскреб по полу.

— Кровь и пепел! — прорычал Мэт, не замечая, как при его словах поджала губы Найнив. — Что она так долго?

Он дернул стул и сел обратно, ни на кого не глядя. Рука Мэта то и дело тянулась к куртке.

Лорд Фал Дара неодобрительно посмотрел на Мэта, его взгляд, ничуть не смягчившись, пробежал по Ранду и Перрину, — потом он опять повернулся к женщинам. Ранд, расхаживая по комнате, оказался рядом с ними.

— Милорд, — говорила Эгвейн так бойко, словно бы всю жизнь сыпала титулами налево и направо, — я думала, что он — Страж, а вы называли его Дай Шаном и говорили о знамени Золотого Журавля, как до того здесь говорили и другие. Иногда голос у вас был почти такой, словно бы он король. Я помню, как однажды Морейн назвала его последним Повелителем Семи Башен.

Найнив принялась внимательно разглядывать свою чашку, но Ранду стало ясно, что она вдруг стала слушать даже с большим интересом, чем Эгвейн. Ранд остановился и навострил уши, но так, чтобы при этом не выглядеть подслушивающим.

— Повелитель Семи Башен, — произнес Агельмар с хмурым видом. — Древний титул, леди Эгвейн. Даже титул Благородных Лордов Тира не старше, хотя по времени ближе подходит Королева Андора. — Агельмар вздохнул и покачал головой. — Он не станет говорить об этом, однако эта история хорошо известна на Границе. Он — король, или должен был им стать, ал'Лан Мандрагоран, Повелитель Семи Башен, Лорд Озерный, некоронованный король Малкири. — Он высоко поднял обритую голову, глаза его светились, словно бы от прилива отцовской гордости. Голос стал громче, наполнившись силой его чувств, — Агельмара было без труда слышно во всей комнате. — Мы, в Шайнаре, зовем себя Людьми Границы, но менее пятидесяти лет назад Шайнар не был поистине Пограничной Землей. Севернее нас и Арафела раскинулась страна Малкир. Воины Шайнара скакали на север, но Запустение сдерживала Малкир. Малкир, да сбережет Мир память о ней и осияет Свет ее имя.

— Лан из Малкир, — тихо произнесла Мудрая, подняв взор. Она выглядела взволнованной.

Это был не вопрос, но Агельмар кивнул:

— Да, леди Найнив, он сын ал'Акира Мандрагорана, последнего коронованного короля Малкири. Как он стал тем, кто он есть? Началом, вероятно, послужил Лайн. Пренебрегая всем, Лайн Мандрагоран, брат короля, увел своих воинов через Запустение в Проклятые Земли, наверно, к самому Шайол Гул. На этот безрассудный шаг толкнула Лайна жена, Брийан, из зависти, сжигавшей ее душу из-за того, что ал'Акир был возвышен к трону, а не Лайн. Король и Лайн были близки как братья, близки как близнецы, даже после того, как королевское «ал» прибавилось к имени Акир, но зависть сожгла, опустошив, Брийан. Лайна за его деяния прославляли, и по праву, но все равно он не мог бы затмить ал'Акира. Тот, муж и король, был таким, который является раз в сотню лет, если такое вообще бывает. Мир покровительствовал ему, ему и эл'Леанне.

Лайн погиб в Проклятых Землях с большей частью тех, кто за ним последовал, но люди Малкир не могли смириться с потерей, и Брийан обвинила короля, утверждая, будто сам Шайол Гул пал бы, если б ал'Акир повел остальных Малкири на север вместе с ее мужем. Горя жаждой мести, она организовала с Ковином Гемалланом, прозванным Ковин Честное Сердце, заговор с целью захватить трон для ее сына Изама. Честное Сердце был героем, любимым не меньше, чем сам ал'Акир, одним из Великих Лордов, но когда Великие Лорды бросали жезлы за короля, всего два отделили его от Акира, и он никогда не забывал, что положи два человека иной цвет на Коронационный Камень — и на троне был бы он. Тем временем Ковин и Брийан двинули солдат обратно из Запустения, чтобы захватить Семь Башен, обескровив гарнизоны Пограничных Фортов.

— Но зависть Ковина коренилась глубже, — неприязнь чуть изменила голос Агельмара, — Честное Сердце, герой, чьи подвиги в Запустении были воспеты повсюду в Пограничных Землях, оказался Другом Темного. Пограничные Форты были ослаблены, и троллоки хлынули в Малкир, будто паводок. Король ал'Акир и Лайн вместе могли бы сплотить страну для отпора; так всегда было раньше. Но гибель, настигшая Лайна в Проклятых Землях, потрясла народ, и троллоково вторжение сломило дух людей, их волю к сопротивлению. Слишком многих людей. Превосходящие силы врага оттеснили Малкири в глубь страны.

Брийан бежала с ребенком, сыном Изамом, и троллоки настигли ее, когда она скакала на юг. Никому не известна в точности их судьба, но о ней можно догадаться. Пожалеть я могу лишь мальчика. Когда измена Ковина Честного Сердца открылась и он был схвачен Джейином Чарином — уже тогда прозванным Джейином Далекоходившим, — когда Честное Сердце доставили в оковах в Семь Башен, Великие Лорды потребовали выставить его голову на копье. Но из-за того, что он был в сердце народа вторым, после ал'Акира и Лайна, король сошелся с Ковином в поединке один на один и сразил его. Ал'Акир плакал, когда убил Ковина. Кое-кто говорил, что он оплакивал друга, который сам отдался Тени, а кое-кто — что это был плач по Малкир.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});