Князь Вольдемар Старинов - Сергей Садов

— Или вы, милорд, хотите сами взять ее в жены? Аливия заверила меня, что выйдет замуж только за вас.

Мальчик хмыкнул.

— В ее возрасте я был уверен, что женюсь исключительно на маме. Нет, у меня таких мыслей не было, она для меня младшая сестренка. Но раз вы об этом заговорили, значит вы видите какой-то выход?

— Выход есть и достаточно простой — вы должны взять Аливию в семью. Удочерить или… хм… усестрить, не суть важно. Вы должны официально объявить, что Аливия отныне является членом вашей семьи.

— И это возможно?

Герцог откровенно усмехнулся.

— С дозволения сюзерена. Если бы она была вам ровней, тогда никаких вопросов, но поскольку Аливия намного ниже вас по социальному статуса, то ваш синьор должен одобрить этот шаг, точнее не так, он должен лично ввести нового члена семьи в ваш дом. Поскольку вассал не может отказать в просьбе синьора, то никакого ущерба чести нет.

Володя хмуро изучил насмехающегося герцога с ног до головы.

— Вы ведь заранее это обдумали?

— Ну я был бы глупцом, если бы не подготовился к разговору. Вы, конечно, можете пренебречь обычаями, но тогда вам будет очень трудно вписаться в общество, а быть вечным странником вам вряд ли захочется. Тем более с девочкой.

— Не думаю, что ее отец согласится на такое.

— Согласится. Я уже разговаривал с ним. Он прекрасно понимает ситуацию и так же понимает, что его дочь может стать одним из членов высшей знати королевства. Полагаете, какой-нибудь отец откажется от такого?

— Все предусмотрели?

— Не знаю. Может и не все. Но я вам предлагаю нечто весьма конкретное и осязаемое — дом, положение в обществе, друзей, а так же возможность быть рядом с сестрой.

— А так же кучу врагов, весьма нервную должность и к тому же, чтобы спокойно всем этим наслаждаться надо, всего на всего победить лучшего полководца этой части мира.

— Бесплатно, молодой человек, ничего не бывает. И чем больше вы приобретаете, тем больше придется платить. Хотите хорошо устроиться и обеспечить тех, кого любишь, получи в ответ и врагов.

— А так же поставлю под удар ту самую Аливию, ради которой вы и призываете меня согласиться.

— Не думаю, что для нее существует какая-то угроза. Не больше, чем сейчас.

— И какие у меня шансы удержаться без поддержки и связей?

— Ну почему же без поддержки? Вас поддержу я, мои друзья, коих тоже немало, а так же его величество, а это дорого стоит.

— То есть я буду держаться исключительно на вашей и королевской поддержке. А что случится, когда я перестану быть вам нужен?

— Вы считаете нас настолько неблагодарными?

— Как говорят у меня на родине — важно не желание, а наличие возможностей. Желание может быстро поменяться, а если я не имею способов нейтрализовать ваши возможности, то закончится все для меня очень быстро.

— Господин Вольдемар, вы ведь не будете спорить, что пока идет война вы в безопасности?

— Не буду, — осторожно согласился Володя.

— И война эта, судя по всему, продлится еще долго. Год точно. И если за это время вы не сможете самостоятельно обрасти связями, знакомствами, закрепиться, то… вряд ли вы тогда сможете управлять герцогством даже с королевской поддержкой.

— Что-то мне это напоминает… — Володя демонстративно потер лоб, изображая задумчивость. — Точно! В детстве! Если ты не прыгнешь с этой скалы в море — ты слабак! У нас про такое говорят «взять на слабо».

— Вот видите, у вас даже название есть.

Володя хмыкнул, но тут же снова посерьезнел.

— Мне надо подумать.

— Я не требую ответа прямо сейчас. Предлагаю вернуться в Тортон, там можете переговорить с людьми… Лигур обещал принести лично вам присягу, если вы согласитесь с моим предложением.

— И тут успели?

— Как я говорил, я хорошо подготовился к разговору. Как видите, мы предлагаем вам этот титул не просто так, а осознавая, что у вас есть некоторые ресурсы в руках, которых так не хватает Локхеру. Бывшие рабы нам служить не будут, в лучшем случае пойдут в наемники, но вот вам они охотно присягнут, вы сумели произвести на них впечатление. Лигур однозначно поддержит, поддержит кое-кто из офицеров Конрона, что не его вассалы. Да и сам Конрон согласился встать под вашу руку в предстоящем деле.

— Господин Ленор Алазорский, не давите на меня. Мне надо подумать хотя бы два дня.

— Я не тороплю, милорд. У вас есть эти два дня. Так вы вернетесь со мной в Тортон?

Володя вздохнул.

— Наверное, это будет лучшим вариантом. Надо будет действительно переговорить с людьми. Но вы меня все же удивили… не думал, что… — Володя замялся, не зная, как подобрать слова.

— Что чужеземцу предложат такой пост? — помог ему герцог? — Естественно, я навел о вас справки. Рассказывали вы о себе много, но тем не менее умудрились сказать очень мало. Вы из благородной семьи, в результате предательства ваши родители и младшая сестра погибли, а вы вынуждены были бежать и скрываться на улице. Потом вас отыскал друг вашего отца и определил в военную школу, а потом вы каким-то образом оказались здесь…

Вопрос был слишком явным, чтобы его игнорировать. Герцог требовал ответной откровенности. Володя задумался, герцог ему не мешал.

— Вы понимаете, милорд, что откровенность поможет нам лучше понять друг друга? И я должен учитывать риск. Если из этой Российской империи прибыли вы, то почему не могут прийти другие? Почему пришли вы?

Володя поморщился.

— Другие не придут. Это невозможно в принципе. Помните я говорил про потерпевшего крушение? То, что я попал сюда добровольно — ничего не меняет. Почему? Пусть это будет долгом. Был приказ императора и я, как его вассал, подчинился. Дома меня все равно ничего не держало.

— А предатель, из-за которого погибла ваша семья?

— К тому времени, как я мог отомстить он уже погиб. Взять власть оказалось легче, чем ее удержать. Так что меня не держала даже месть. — Володя нахмурился. — Знаете, я до сих пор этого не понимаю. Он же всегда был рядом с отцом… со мной и сестрой гулял часто… я его до двух лет с папой путал. Дядя Игорь он же был для нас как член семьи… Почему?

Последний вопрос вырвался с болью и непониманием. Герцог нахмурился, понял, что такое не сыграть и так претворяться невозможно.

— Власть, как я понимаю.

— Власть? Какая власть? — Володя уже пришел в себя и успокоился, по крайне мере внешне. — Не знаю. На мой взгляд никакое положение, даже самое высокое, не стоит жизни близких людей.

— Многие с тобой бы не согласились, — не очень весело улыбнулся герцог.

— Возможно потому, что они никогда не теряли по настоящему близких людей. В любом случае, — добавил мальчик, подумав, — я бы не стал им завидовать, их удел — вечное одиночество.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});