VIP значит вампир. (Трилогия) - Юлия Набокова

— Вацлав, — просительно протянула я, — пожалуйста.

— Я тебя одну не оставлю, — резко сказал он. — Это исключено.

— Неужели ты думаешь, что мы можем причинить вред нашей очаровательной гостье? — с показной обидой воскликнул Адам.

— Ничего со мной не случится, — тихо произнесла я, глядя в потемневшие глаза Гончего. — Зато мы поговорим с Фабиолой. Иначе вся наша поездка зря! А ты ведь знаешь, как это важно для меня.

— Ты уверена в том, что говоришь? — напряженно спросил он.

Уверена ли я в том, что мы должны добраться до Фабиолы, заставить ее раскрыть имена остальных вампирш и расспросить о таинственном наследстве Жана? Еще как уверена! Возможно, уже завтра в это самое время у нас будет официальный список имен моих кровных сестричек и в глазах всех вампиров я перестану быть чудовищем, единственным порождением Жана. Мы разделим это бремя на тринадцать частей. И пример безупречных в своих деяниях Глории, Ванессы и остальных докажет, что влияние крови Жана на поведение его кровных наследников сильно преувеличено.

— Да, — твердо сказала я, — я этого хочу.

Все вампиры замерли в ожидании реакции Гончего. И, судя по его изменившемуся лицу, он понял, что у него нет другого выхода, как согласиться с моим решением.

— Хорошо. — Вацлав резко встал с места, не глядя на меня.

— Мы вернем ее в целости и сохранности с наступлением следующих сумерек, — царственно пообещал Адам.

— Я провожу Венцеслава. — Франтишек устремился к дверям. — До лифта. А то он так долго не навещал нас, что по пути сюда воспользовался старой лестницей.

Когда Вацлав и Франтишек ушли, в зале повисла напряженная тишина. Все вампиры разом обернулись ко мне, и моя уверенность в правильности решения вдруг стала стремительно таять. Я чувствовала себя Красной Шапочкой в окружении голодных волков. И с трудом подавила желание извиниться, распрощаться и броситься сломя голову за Вацлавом. Может, еще успею его догнать?

— Что ж, дорогая Жанна, — Адам растянул губы в ледяной улыбке, — расскажите нам о том, как вы впервые встретились с Жаном Лакруа. Презанятнейшая история. Не терпится услышать ее из первых уст.

Глава 3

ЛЮБОВЬ И НЕНАВИСТЬ ОДНОГО ВАМПИРА

Я хотел найти любовь и добро в этой живой смерти. Но это было изначально обречено, потому что нельзя любить и быть счастливым, заведомо творя зло. Можно только тосковать о недостижимом добре в образе человека.

Энн Райс. Интервью с вампиром

От любви до ненависти один шаг. В пропасть.

Катя Сергеева. Жизнь. Любовь. Ненависть

Вацлав

Франтишек не соврал. Лифт унес Гончего из подземной обители вампиров в подвал одного из заколоченных домов Градчан. Шахта лифта оказалась замаскированной в дальнем углу под стенной шкаф, заваленный старым барахлом. Если бы кто из любопытных и заглянул сюда, наткнулся бы на рухлядь и на том и остановил бы свои поиски, не добравшись до потайного люка.

Выйдя из лифта, Вацлав помедлил у автоматически закрывшихся дверей, борясь с желанием вернуться. Оставить Жанну одну — плохая идея. Тем более после того сражения с невидимыми призраками, которое она устроила в подземелье. Еще тогда он хотел сразу же увести ее оттуда, отменив встречу с пражанами, но появился Франтишек, и уйти незамеченными не удалось. Как выяснилось, их уже ждали. Точнее, не их — его. Вот почему он за два века после тех событий ни разу не посещал Прагу. Хотел, чтобы о нем забыли. Но его прошлое не давало ему на это никакого шанса. Как воспримет это Жанна, когда все узнает? Разозлится, что скрывал от нее? Решит, что он ей не доверяет? Поймет ли, что он бежал от этого всю жизнь, стараясь забыть? Или станет умолять принять предложение Адама и Франтишека? Ведь именно ради этого Франтишек подал Адаму идею задержать Жанну. Если нельзя воздействовать на него прямо, они постараются докопаться до него через Жанну.

Лифт загудел, двинувшись вниз. Вацлав растерянно оглядел стенки шахты, но не обнаружил кнопки вызова. Наверняка она тоже была надежно замаскирована. Желание вернуться за Жанной вспыхнуло еще острее. Не надо было ее там оставлять, ох не надо. Но только что он мог поделать, когда она сама решила остаться с пражскими вампирами? Не мог же он взять ее в охапку и силой выволочь оттуда! Хотя… что скрывать… хотелось. Теперь же остается надеяться, что призраки ее одолевать не будут, а в остальном вампиры не посмеют причинить ей вреда.

Возвращаясь из Градчан, Вацлав не стал брать такси. Путь отсюда до отеля был неблизким, но ему было некуда и не к кому торопиться. Потянуло пройтись пешком по давно знакомым улицам. Он не был в Праге долгих сто девяносто шесть лет, с тех пор как умерла Эвелина. За это время сменилось десять поколений и город изменился до неузнаваемости. Старинные дома обросли современными вывесками и неоновыми огнями. Всюду, куда ни глянь, на потемневших от времени фасадах цветные заплатки вывесок: обмен валют, банки, рестораны, пиццерии, Интернет. Между зданиями протянулись телефонные провода и сетевые кабели, а вдоль дорог — дорожные знаки. По вековой брусчатке там, где раньше цокали подковы лошадей, теперь проложены трамвайные рельсы и пешеходные зебры. Вдоль обочин, где раньше ожидали пассажиров извозчики, ныне выстроились десятки машин, а на углах улиц стоят рекламные щиты.

Он с трудом отыскал дом отца. Дважды прошел туда–обратно, прежде чем понял, что неосвещенное аварийное здание, затянутое зеленой сеткой, — его родовое гнездо. Смотреть на то, как некогда богатый и процветающий дом, принадлежавший градоначальнику, обветшал и обвалился, было больно. В этом была и его вина. После его отъезда из Праги отец прожил шесть лет. Он передал бразды правления следующему градоначальнику и медленно угасал — одинокий, потерявший смысл жизни, не имеющий наследников и внуков. Вместе со смертью хозяина, вероятно, стал разрушаться и дом, в котором выросло не одно поколение их семьи. Теперь, если повезет, здание восстановят и продадут какому–нибудь банку или ресторану. А может быть, просто снесут, чтобы расчистить место под новодел в готическом стиле, который впишется в исторический облик Праги. И дом, хранивший историю их семьи, навсегда исчезнет с карты города. Темные провалы окон, лишенные стекол, казалось, смотрели на него с укором. Если бы он захотел, то смог бы найти денег на покупку дома и его восстановление. Или мог повлиять на то, чтобы здание признали историческим памятником и сохранили. Но слишком жестоким было его прошлое, чтобы держаться за него. Быть может, когда этого дома не станет и на его месте вырастет другой, прошлое отпустит? Отвернувшись, Вацлав быстро зашагал прочь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});