Сказки о сотворении мира - Ирина Ванка

— Почувствую на ощупь. Живут же как-то слепые люди.

— Слепые, но не сбитые с частоты. Спорим, я так собью частоту, что ты на ощупь ничего не почувствуешь? И как ты будешь выглядеть со стороны?

— И как же?

— Никак. Для меня ты станешь невидим.

— Все равно, — настаивал Федор, — по теории Боровского получается, что человек просто переместился из одной иллюзии в другую.

— Иллюзия — это когда память на месте и логика в порядке. Когда всему есть причина и следствие. А Женька с ума сходит. Ни следствия, ни причины, ни логики. Из таких «иллюзий» нужно выбираться как можно скорее.

— Да, — согласился Федор. — Если половина из того, что ты наплел, окажется правдой, я пас… На дембель и в монастырь, пока с ума не сошел.

Натан Валерьянович дежурил у компьютера ночь. Оскар не спал, но событий не торопил. События и так развивались стремительнее, чем надо. Последняя машина с рабочими не успела выехать на шоссе, как система заработала. Специалист по связи с жаром объяснял профессору физики, как обращаться с оборудованием. «Если надо, могу остаться помочь, — предложил инженер. — Ночь — хорошее время, незагруженное». Оскар не подошел к Учителю даже для того, чтобы послушать лекцию специалиста. От мысли, что ближайшей ночью заработает первый межчастотный коридор, у физика «ездила крыша». Пусть акустический, глючный, но собранный человеческими рукам. Коридор, работе которого не будут помогать посторонние силы. Оборудование, изъятое Карасем у связистов, моделировало волну без помощи ангельского кристалла. Оскар закрыл глаза. Все было так просто, словно он взлетел на вершину, и под ним распластался мир, вчера еще невидимый в облаках. Словно все, что было предназначено ему судьбой, уже состоялось, и самое время писать мемуары, которые будут засекречены, как дневник Лепешевского. Не исключено, что однажды они разделят общую полку архива.

— Спишь? — тихо спросил Натан.

— Жду, когда все уйдут.

— Все ушли.

Оскар вскочил с дивана. В профессорском кабинете было тихо. За окном горел садовый фонарь. Программа, установленная на компьютер, приглашала ввести параметры и начать работу.

— Вполне вероятно, — сказал Боровский, — что нам удастся поговорить сегодня. Связь должна продолжаться не более пяти минут за сеанс. Связисты просили не устраивать неприятности на спутниковой станции людям, которые нам помогли, но я подумал…

— Что, Учитель?

— Должны ли мы обнадеживать Женю? Я не хочу, чтобы ты обещал то, что невозможно исполнить. В последнее время он воспринимает нас, как волшебников. Надо сразу объяснить, что эффектные фокусы на свойствах кристалла не дают нам реальной власти. Он должен сразу это понять…

— Что понять?

— Что мы не сможем помочь ему вернуться. И сеансы связи вечно продолжаться не могут. Женя не должен питать пустых надежд, Оскар, а мы должны искать другой выход. Я уверен, что выход есть.

— Мы можем попробовать перестроить его частоту…

— Мы можем пробовать сколько угодно на неодушевленных предметах. С человеком обращаться таким образом мы не имеем права. Все что мы можем, это искать Георгия и просить его выручить нас еще раз.

— Нет! — воскликнул Оскар. — Нет, Натан Валерьянович! Мы попробуем сами! В этот раз все получится.

— Как знаешь, — вздохнул Натан и сел за компьютер.

Телефонный звонок оглушил Женю Русого тогда, когда он меньше всего на это рассчитывал. От неожиданности, от испуга, от урагана эмоций, он закричал во всю глотку, не успев приложить трубку к уху. Телефон выпал из рук и отскочил под диван. Женя заорал пуще прежнего, распластался на полу, стал шарить в темноте и по уши вывалялся в пыли.

— Оскар!!! — кричал он, срывая голос. — Оскар, ты слышишь? Это я! Я! — орал доктор, поднимаясь с живота на четвереньки.

— Да? — удивился Оскар. — Ну, рассказывай. Чего бесишься? Просил позвонить, я звоню. Ты где?

— Здесь! А ты?

— И я…

— Я ездил к вам. На даче пусто… как везде. Я сунул прибор в ящик. Ты получил?

— Как видишь!

— Издеваешься, да? Я ничего не вижу!

— Конечно, — подтвердил Оскар. — Ты в другом изменении, мужик. Чего ты ждал? Лучше расскажи, как вляпался.

— Вляпался я, вляпался! — согласился Женя.

— Давай… у нас четыре минуты сеанса. Как встретился с китайцем? Что он сказал? Чем заманил тебя в башню?

— В какую башню? — не понял Женя. — Он никуда меня не заманивал. Я тебе позвонил — ты не взял трубку. Я вышел из кабинета — контора пустая. Вышел на улицу — никого. И тебя нет в машине. Я думал, это прикол…

— Китаец не возил тебя в промзону у Рогачевки?

— Слушай… — Женя взял себя в руки, но с пола подняться не смог. Ноги отказались держать виртуального человека. — Китаец меня никуда не возил, он пришел ко мне в кабинет с поздравлениями. Ты, говорит, молодец. Такое дело, говорит, раскрутил… Ну, ты понимаешь, о чем? Не побоялся и всякое такое. Мы, говорит, немедленно будем принимать меры против тех, кто виноват, а ты, говорит, получишь награду. Выбирай: шестнадцать бриллиантов по два карата или «День Галактики»? Оскар, ты представляешь? Шестнадцать камней против «Дня Галактики»? Я услышал и ушам не поверил. Надо же быть таким идиотом! Я сразу понял, что это камни Греаля! Если один кристалл принес вам столько проблем, то с шестнадцатью вы меня на порог не пустите. А «День Галактики»… когда я еще выиграю такой приз? Я «День Земли» себе не мог организовать… Словом, бес меня попутал.

— Ты сам согласился на «День Галактики»? — не понял Оскар.

— Представляешь… Если б я знал. Шестнадцать камней Греаля… променять на такое дерьмо. Если б я знал, что это такое, разве б я согласился? Не знаешь, сколько времени продолжается этот «День…», если «День Земли» — всего сутки?

— Ты хочешь спросить, как долго Галактика оборачивается вокруг себя? Или вокруг чего?..

— Вокруг чего-нибудь…

— Долго, Жень. Очень долго. Гораздо дольше, чем жизнь.

— То есть, я здесь умру, не увидев живого лица?

— Не знаю, — ответил физик.

— Оська, у меня галлюцинации… Мне люди живые мерещатся в неодушевленных предметах. Стоит береза среди сугроба — мне кажется, мужик стоит… замер. Нарочно замер, чтобы меня позлить. Я даже профиль его начинаю видеть. Торчит из помойки мешок, а мне кажется, старуха нагнулась, бутылки ищет. Не могу отвлечься от наваждения. Заставляю себя не реагировать на неподвижные объекты, так мне мерещится, что они движутся. Оська, вытаскивай меня отсюда. Немедленно! Сейчас же! Не то я с ума сойду.

— Как?

— Не знаю. Как хочешь, так и вытаскивай.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});