Ересь Хоруса. Омнибус. Том II (ЛП) - Абнетт Дэн

— Нам нужно найти и уничтожить их; они могут снова включиться в любой момент.

— Эта машина упала на океаническую планету, когда сошла с орбиты. Поисковые команды никогда бы не обнаружили ее, если бы не вспышка при входе в атмосферу. — Я оглянулся на разбитое устройство и его несчастного обитателя. — Она повреждена, но адепты говорят, что большая часть системы вышла из строя, и пассажир погиб еще до падения.

Тир покачал головой, лицо напряглось от эмоции, которую я не мог прочесть.

— Они погибли, как только их активировали, — произнес он. В голосе были нотки неверия и гнева. — Объекты такого размера, отключенные и без источников питания… Мы можем прочесывать систему десять лет и ничего не найти. Так как планеты не заселены, то мы не сможем узнать, кто их запустил, и зачем они атаковали нас.

— Ты прав, но это была не атака.

— Что ты сейчас сказал? — Я видел, как месяцы разногласий и подавляемой враждебности терзают его. После психической атаки Тир не оставил требований прорваться через шторм. Даже наоборот, его позиция стала тверже. Как и моя. Я надеялся, что он поймет предназначение добытой машины, и то, что мои решения были верны. Это была слабость, и как все, что основано на слабости, обречена на неудачу.

— Посмотри на это, брат. — Тир снова взглянул на машину, осматривая ее разрушенный корпус. — Сенсоры, авгур и коммуникационные фильтры. Психические вопли, которые мы все ощутили, были не атакой. Они были посланием. — Он посмотрел на меня и я, наконец, увидел понимание. — Это была не атака, брат. Это была прелюдия к ней.

ИМПЕРАТОРСКИЙ ДВОРЕЦ

ТЕРРА

Все замолкали при ее приближении. Постукивание посоха эхом разносилось по коридорам, когда вестница направлялась к залу планирования. Люди расступались, провожали женщину взглядами и шептались, словно чувствовали всю важность новостей, которые она несла. С обеих сторон ее сопровождали четыре кустодия в золотых доспехах, черные стражи похожие на плакальщиков в броне замыкали процессию.

В зале планирования Сигизмунд через открытую дверь заметил движение. Он увидел приближающуюся вестницу и взглянул на морщинистое слепое лицо астропата. От увиденного по телу пробежал холодок. Астартес узнал ее — Армина Фел. Она служила Империуму три десятилетия. Последствиями службы стали согбенные плечи и белые, как хлопок, волосы. Астропат доставляла Дорну бесчисленные сообщения. Большинство были скверными, некоторые разочаровывающими, но ни для одного не потребовался эскорт. Выглядело так словно послание — заключенный, который мог освободиться от оков и сбежать.

Имперский Кулак посмотрел на отца, но тот если и заметил приближающуюся процессию, то не подал вида. Вадок Сингх в общих чертах объяснял свои предложения по укреплению Императорского Дворца. Военный архитектор расхаживал между широкими столами, попыхивая длинной курительной трубкой и выдыхая ароматный дым. Примарх стоял в центре палаты, хмуро разглядывая разложенные на столах схемы. С потолка свисал медный проектор, выводя изображение планов Сингха на облицованные песчаником стены. Помещение выглядело почти умиротворяюще, но капитан знал, что краткий миг спокойствия — иллюзия. Вернувшись с Марса, он застал атмосферу неуверенности и страха, разрастающуюся день ото дня. Создавалось впечатление, что все на Терре затаили дыхание и выжидали, куда обрушится следующий удар.

— Гора Дхаулагири? — нахмурился Дорн, разглядывая увеличенное изображение. — Считаешь это необходимо?

— Не необходимо, — мягко ответил Сингх. — А требуется, Рогал.

Военный архитектор щелкнул пальцем одному из своих рабов в шелковых мантиях и человек изменил фокус одной из линз проекторе.

— Обрати внимание на уязвимое расположение внешних элементов. Из всех ты первым должен понять, что если мы хотим удержать этот квартал Дворца, то необходимо его перестроить и перестроить сейчас же.

В обычное время фамильярность Сингха возмутила бы Сигизмунда, но сейчас он обращал внимание только на смысл сказанного.

Процессия вошла в открытые двери зала. Дорн слегка хмыкнул за спиной первого капитана.

— Требуется — это слово вызывает у меня подозрения, старый друг, — ответил примарх.

Астартес наблюдал за Арминой Фел и ее свитой — они остановились у входа. Астропат подняла руки к пустым глазницам. На щеках блестели слезинки. «Она плачет». Один из стоявших рядом с ней Кустодиев трижды ударил торцом копья по каменному полу. Звук разнесся по поддерживаемому колоннами залу.

Дорн медленно поднял голову.

— Новости, — спокойно сказал он и посмотрел на Армину Фел. На миг Сигизмунду показалось, что он увидел какую-то эмоцию, мелькнувшую на лице отца. — Все в порядке, госпожа. Прошу скажи нам то, что должна.

Губы женщины задрожали.

— Сообщение с Исстваана, повелитель, — у Армины сбилось дыхание.

Дорн вышел вперед, когда он протянул руку, с нее откинулся рукав черной мантии. Он мягко приподнял голову астропата, пока ее пустые глазницы не посмотрели на него.

— Госпожа, — мягко спросил он. — Что случилось?

Фел успокоилась, вернулись самообладание и достоинство, словно ей передались спокойствие и сила примарха. Она начала размеренно говорить, четко воспроизводя сообщение:

— Имперская контратака на Исстваане V провалилась. Вулкан и Коракс пропали без вести. Феррус Манус погиб. Повелители Ночи, Железные Воины, Альфа-Легион и Несущие Слово присоединились к Хорусу Луперкалю.

В зале никто не шелохнулся. Черные стражи и кустодии стояли подобно статуям из гагата и золота. Вадок Сингх просто уставился на Армину, тлеющие угольки в трубке остывали и превращались в серый пепел. Мгновение Сигизмунд ничего не чувствовал, словно услышанное опустошило его. Один примарх убит. Двое пропали. Трех легионов нет. Четыре переметнулись к врагу. Все уместилось в несколько слов.

«Вот оно. Как она и показывала. Настоящее начало конца. Если предали еще четыре легиона, почему и другие не могут? Они придут сюда и здесь мы должны стоять. И мы будем стоять — одни». Астартес понял, что дрожит — напряженные мышцы пришли в движение под покрытой шрамами кожей. Мгновение он обдумывал вопрос: страх ли это? Давно позабытые эмоции вернулись спустя столько времени? Потом понял: это ненависть. Столь яркая и сфокусированная, что ее почти можно увидеть. «Пусть приходят. Здесь будет стоять мой отец, и я буду стоять рядом с ним».

Пальцы Дорна оставили лицо Армины. Глаза примарха превратились в черные провалы в каменной стене. Рогал излучал жесточайший самоконтроль, словно ледник — холод. Примарх посмотрел на Сигизмунда. На мгновение капитану показалось, что он увидел в глазах отца быстро подавленную вспышку гнева — отражение своей ярости.

— Найди все части вновь обнаруженных предателей, находящиеся в системе, — хрипло прорычал Дорн. — Используй всех и все что тебе нужно. Захвати или, если потребуется, уничтожь их. Действуй немедленно, сын.

Сигизмунд начал преклонять колени, а примарх уже повернулся к астропату. Армина вздрогнула от его взгляда.

— Отправь сообщение Карающему флоту. Они должны незамедлительно вернуться.

Фел пошатнулась от слов, словно они были ураганным ветром.

— Лорд Дорн, у нас нет вестей от них, — она сглотнула. — Вполне возможно, что они прибыли на Исстваан до побоища. Они могут…

Женщина замолчала, когда примарх подошел ближе.

— Если нужно, пусть сгорит тысяча астропатов, но найди их, — Дорн говорил тихо, но слова были слышны во всем зале. — Верни моих сыновей на Терру.

СИСТЕМА ИССТВААН

— Эта информация точна? — вопрос Голга нарушил тишину, но напряжение сохранилось. Единственными звуками были гул доспеха и глухой рокот реакторов «Железной крови». Голг сдвинулся, его громоздкая аугментика резко зашипела. Прочие капитаны Железных Воинов не отрывали глаз от светящейся поверхности гололитического стола, отбрасывая на стены огромные тени. Они старшие командиры легиона, такие же хладнокровные, как и примарх. Форрикс, чье худое лицо обрамлял резиновый капюшон. Беросс, тусклые глаза которого сверкали над насмешливой полуулыбкой. Харкор в терминаторском доспехе, все еще черном от копоти бойни на Исстваане V. Даргрон, чье лицо было скрыто под лицевой пластиной с прорезями. Варрек, так изуродованный шрамами, что лицо его было похоже на пережеванное мясо. Ни один из них не смотрел на Голга. Они ждали ответа Пертурабо. Все помнили тех, кто злоупотребил благосклонностью Повелителя Железа и заплатил за свою ошибку.