Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Три раза в год отправляются большие гурты рогатого скота в Петербург; костяная работа занимает не одну сотню рук; в городе есть два кожевенных завода: на улицах то и дело слышишь звон почтового колокольчика; мимо Холмогор прошли два больших главных русских тракта, а между тем город так беден. Дома расшатались и погнили, узкие и кривые улицы, вытянутые какими-то углами на пространстве двух-трех верст, глядят печально и неприветливо; внутренность церквей потускнела от запустения, как будто и от крайней скудости; мосты во многих местах рухнули; с некоторых домов сорвало крыши, сорвало, наконец, и стропильный остов. Окрестные деревни обстроены втрое лучше; соседние сельские церкви не только не уступают, но даже в нередких случаях и превосходят убранство церквей.
— Отчего это? — спрашивал я у холмогорцев.
— Оттого, — отвечали мне, — что наши купцы все в Архангельск выехали и сколько их нет там из русских богатых — все были наши холмогоры. Двое из здешних ладят и в будущем году отписаться туда же. Лови их! А в деревнях соседних богачи попадаются оттого, что либо дочка нашего богатея туда отцовские деньги увела, либо холмогор наш богатый с хорошей женой своей приютился. Бывает и эдак! Жить-то ведь по здешнему понятию, все едино в деревне ли, в городе...
— А отчего у вас так много кабаков? Такого поразительно большого количества я встречал мало, не только в вашей губернии, но далее и в очень многих других. Кабаки эти чуть ли не на каждом перекрестке.
— Думаешь пьем много?
— Непременно.
— Нету, ей-богу, нету! Нам пить не на што. А кабаков этих много оттого, что у нас каждую неделю торги живут: вся окольность съезжается.
Базар этот я видел. Он такой же людный, такой же шумливый и разнообразный, как и везде в тех местах, в которых живет промысловый и толковый народ. Холмогорские торговцы, подперши шестом крышки своих лавок, разложили красные товары: всякую мелочь вроде платков, тесемок и лент; в них сильно нуждаются соседние девки и бабы. Сюда же навезено было много железа из матигорских деревень, которые все почти и по преимуществу заняты кузнечным мастерством. Охотно разбиралась деревенскими и поморская рыба; между сортами ее особенно резко давала знать о себе любимая треска, отшибающая, по обыкновению, крепким аммиакальным запахом. Много видно было посуды деревянной и железной, много веревочной и кожаной сбруи и очень много сортов кожи всякого рода, которая преимущественно разбирается по мелочам вроде подошв, голенищ, кнутов и пр.
Костянники в этот день ходили по домам в числе четырех-пяти человек. Между изделиями их попадались по большей части распятия и разного вида образа, выточенные из моржовой кости, менее белой и плотной, и из мамонтовой, отличающейся от всех прочих поразительной белизной и млечностью цвета.
В полдень этого дня (четверга) по домам слышались многие и долгие разговоры о соседних новостях. Деревенские родные навестили холмогорских хозяев и угощаются сдобными тетерками на хорошем масле, булками, как архангельские шанежки (род оладей), как приволжские жаворонки, составляющими здесь местную характеристическую особенность. К вечеру на улице раздавались долгие и громкие песни, слышался гульливый крик и шум. Ночью по временам разносились усиленные крики, затевалась как будто драка, может быть, с пролитием крови, с синяками по лицу и под микитками... Холмогорский базар разнообразили только пестрые самоедки с саночками, где в меховых тряпицах завернуты были их безобразные ребятишки. Кучи других ребят в рваных малицах сопровождали матерей, вышедших сюда на едому.
— Весело же вы завершили вчерашний базар! — заметил я своему хозяину.
— А чем, батюшка, весело?
— Да у кабаков и шуму много было, и без драк не обошлось дело. Это хоть бы и в Рыбинске...
— Ведь это не наши, ей-богу, не наши: это ведь чай самоед, а то, может, и кузнецы с Матигор. Те ведь у нас люты на выпивку-то, злы...
— Видел, что и вы по домам угощались сытно, много и весело.
— А не будь гостю запаслив, будь ему рад — по пословице. Чайком мы вечор побаловались, а вина мало же пили...
— Съестного, харчей много было наставлено.
— Да, ведь у нас родится хлеб-от, и хорошо родится, лучше архангельского. Мимо нас и пшено не обходит: и им запасаемся. Нам ведь этот базарный четверг, что праздничный день, что воскресенье. А ведь, по нашей по холмогорской пословице: «Деревенская родня, что зубная болесть». Ее унять надо, уважить ее надо. У архангельских вон и рубль плачет, а у нас и копейка скачет с того самого времени, как и город-от наш задвённой стал здесь...
— А скучно у вас, тоскливо, беден ваш город!
— У нас и на это пословица слажена: «Прожили век за холщовой мех». Что станешь делать? Коли не мил телом — не приробишься делом...
— А хорошо вы вчера торговали?
— Да ведь у нас, как и у всех: запросишь по-московски, так с большим барышом будешь, потому наши деревенские в ситцах толку не знают. На чае так вон ты их не надуешь. Спитого-то да высушенного не подложишь им, сейчас вызнают: вон-де твой-от чай плесень выдернула — такого не надо, а давай-де настоящего московского.
— Стало быть, вы нечестно торговлю ведете, оттого и не богатеете.
— Да ведь нам с
- Собрание сочинений в семи томах. Том 5. На Востоке - Сергей Васильевич Максимов - География / История
- Лекции по истории Древней Церкви. Том III - Василий Болотов - История
- Лекции по истории Древней Церкви. Том II - Василий Болотов - История
- Год на севере - Сергей Максимов - История
- Бояре висячие - Нина Молева - История
- Православная Церковь и Русская революция. Очерки истории. 1917—1920 - Павел Геннадьевич Рогозный - История
- Угреша. Страницы истории - Инесса Антонова - История
- В поисках своего лица - Джордж Найт - История / Прочая религиозная литература
- Воины Карфагена. Первая полная энциклопедия Пунических войн - Евгений Родионов - История
- Еврейские пираты Карибского моря - Эдвард Крицлер - История