Хроники Амбера. В 2 томах. Том 1 - Роджер Желязны

Далее выступали длинные колонны рогатых человекообразных существ. Каждый двадцатый, или около того, из этих закованных в легкую броню воинов вздымал над головой огромный факел. На нас катился глухой мерный шум, пробивавшийся, просачивавшийся даже сквозь оглушительное пение труб и звуки оркестра — топот тысяч солдатских ног.

Мы сидели, не шевелясь, утратив счет времени, боясь проронить хоть слово, а воины все шли и шли по черной дороге, под звуки музыки и надсадные вопли труб, с горящими факелами и развернутыми знаменами. Достигнув обрыва, они не остановились, а двинулись дальше, освещая еле различимый, нависший над бездной мост пламенем факелов, еще ярче сверкавших на фоне запредельной тьмы.

Музыка гремела все громче и громче — по мере того как из-за исчерченного молниями занавеса выползали одна за другой нескончаемые колонны, к ней присоединялись все новые и новые голоса. Музыку эту не могли заглушить неуверенные раскаты грома — так же как ветер, трепавший пламя факелов, не в силах был затушить из них хотя бы один.

Шествие завораживало, гипнотизировало; казалось, я смотрю на него уже многие дни, бесчетные годы, смотрю и пытаюсь узнать мелодию, исполняемую музыкантами, а потом я ее узнал и продолжал смотреть и слушать.

Неожиданно сквозь грозовой фронт прорвался дракон. И еще один, и еще. Зеленый, и золотой, и черный, как вороненая сталь, крылатые гиганты неслись, оседлав ветер, а когда какой-нибудь из них поворачивал голову назад, из его пасти вырывался длинный язык пламени, и пламя это не исчезало сразу, а тянулось, как яркий светящийся след. Подсвеченные сзади вспышками сотен молний, были они ужасны, великолепны и непостижимо огромны. Внизу, прямо под ними, появилось небольшое стадо белых коров; коровы закидывали головы и громко мычали, они взбрыкивали и рыли землю копытами, а вокруг них и среди них скакали всадники и щелкали длинными черными кнутами.

Затем Черную Дорогу заполнили совсем уже нечеловеческого вида воины из далекой Тени, с которой Амбер изредка торговал. Тяжелые, покрытые чешуей, вооруженные острыми, как стилет, когтями, они извлекали из неуклюжих, вроде волынки, инструментов резкие визгливые звуки, от которыхмурашки шли по коже, а сердце наполнялось печалью.

И новые, и новые войска с факелами и под своими знаменами изо всех, кажется, Теней, близких и далеких; с нашего холма это было похоже на миграцию светлячков. Все они пересекали равнину, все они направлялись к одной и той же конечной цели — к черным, проступающим на фоне бешеного неба башням, к Владениям Хаоса.

Они шли и шли, и не было им конца, и за все это время грозовой фронт не сдвинулся ни на йоту. Я утратил счет времени, утратил даже ощущение собственной индивидуальности, почти стал непосредственным участником шествия. Я присутствовал при событии, равном которому не было и не будет.

Над колоннами мелькали какие-то яркие летающие твари; другие, темные, парили в вышине. Призрачные барабанщики, существа, сотканные из одного лишь света. Стая летающих машин. Всадники в черном, скачущие на самых разнообразных зверях и чудовищах. В небе вспыхнул — и тут же исчез — сверкающий вивернnote 35; это было похоже на праздничный фейерверк. Через нас перекатывалась мощная волна звуков, в которой мешались и цокот конских копыт, и мерная поступь легионов, и пение, и взвизги волынок, и барабанная дробь, и надсадные вопли труб. Процессия уходила по черному, над кромешной тьмой повисшему мосту все дальше и дальше, факелы передового ее отряда стали едва различимы.

А затем из-за сверкающего занавеса выплыли длинные черные дроги, запряженные четверкой черных коней. Высокие жезлы, установленные по углам, горели холодным голубоватым огнем, посреди платформы располагался гроб, обернутый королевским штандартом Амбера. Управлял дрогами горбун в пурпурных с оранжевым одеяниях — Дворкин.

Вот, значит, так, думал я. Не знаю уж почему, но это как-то очень правильно. Правильно, что последний твой путь лежит в Древнюю Страну. Мне нужно было сказать тебе очень многое; и нужно было, и хотелось. Кое-что я даже успел сказать, но почти всегда — как-то не так, не теми словами. А теперь ничего больше не скажешь — ты умер. Умер, как и все, ушедшие прежде тебя в то место, куда скоро проследуем и мы, остальные. Мне жаль, что тебя больше нет. Только после этих лет, на которые ты принял другое имя, и лицо, и форму, узнал я тебя, начал тебя уважать, даже любить — хотя и в этой форме ты остался хитроумным ублюдком. Был ли Ганелон настоящей твоей, неведомой мне прежде, личностью — или ты, Старый Оборотень, просто использовал его, как подходящую к случаю маску? Я никогда этого не узнаю, но мне хочется думать, что я увидел тебя наконец в настоящем твоем виде, что я встретил человека, который мне нравился и которому я мог доверять, и что это был ты, какой ты есть. Был. Мне жаль, что я не узнал тебя еще лучше, но я благодарен и за это…

— Отец?.. — Голос Джулиана был еле слышен.

— Так он и хотел, — сказал Блейз. — Чтобы его отвезли по ту сторону Двора Хаоса, в запредельную тьму. Это я от Дворкина знаю. За Амбер и за Хаос, в место, которым не правит никто.

— Да, — кивнула Фиона, — выходит, так и сделали. Но остался ли за этой стеной хоть какой-нибудь порядок? Или гроза продлится вечно? Если отец справился с задачей, нам не угрожает никакой особой опасности, все скоро кончится. Но если нет…

— А это не так уж и важно, — сказал я, — справился он или нет. Потому что я — справился.

— Не понимаю, — резко повернулась Фиона. — О чем ты?

— Я думаю, что отец потерпел неудачу. Что он погиб, так и не успев восстановить старый Образ. Когда я увидел приближение этой грозы — более того, на время в нее окунулся, — то понял, что никак не сумею добраться до вас вовремя. Отец после своей попытки переслал мне Камень, чтобы я доставил его сюда — а я не успевал. Бранд преследовал меня буквально по пятам: то выпрашивал Камень, то пытался отнять — чтобы, как он сказал, нарисовать новый Образ. Вот это и подало мне идею. Когда я увидел, что нет никакого иного выхода, то нарисовал с помощью Камня новый Образ. Самое, пожалуй, трудное в моей жизни дело, но я справился. После прохождения волны порядок сохранится, вне зависимости от того, останемся мы в живых или нет. Едва я успел закончить Образ, как Бранд украл у меня Камень. Оправившись после его нападения, я приказал новому Образу перебросить меня сюда. Так что теперь Образ существует и будет существовать, как бы там ни пошли дела дальше.

Фиона на мгновение задумалась.

— Послушай, Корвин, а что, если у папы все получилось? Что тогда будет?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});