Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир - Игорь Иосифович Ландер

апреля 1939 года он же сообщал: “Германия будет готова заключить продолжительный мир с Англией… и начать войну с СССР”[332]. Телеграмма от 28 декабря 1940 года: “В случае, если СССР начнет развивать активность против интересов Германии, как это уже имело место в Прибалтике, немцы смогут оккупировать территорию по линии Харьков, Москва, Ленинград. Немцы не хотят этого, но прибегнут к этому средству, если будут принуждены к этому поведением СССР”[333]. Позднее “Рамзай” называл еще несколько ошибочных сроков начала войны и поводов к ней. 11 марта 1941 года он направил очередную телеграмму, в которой сообщил, что “по окончании теперешней войны должна начаться ожесточенная борьба Германии против Советского Союза”[334], а 2 мая сообщил совершенно иное: “После поражения Югославии во взаимоотношениях Германии с СССР приближаются две критические даты. Первая дата — время окончания сева в СССР. После окончания сева война против СССР может начаться в любой момент так, что Германии останется только собрать урожай. Вторым критическим моментом являются переговоры между Германией и Турцией. Если СССР будет создавать какие-либо трудности в вопросе принятия Турцией германских требований, то война будет неизбежна. Возможность возникновения войны в любой момент весьма велика потому, что Гитлер и его генералы уверены, что война с СССР нисколько не помешает ведению войны против Англии… Решение о начале войны против СССР будет принято только Гитлером либо уже в мае, либо после войны с Англией”[335]. 21 мая его сообщение гласило: “Новые германские представители, прибывшие сюда из Берлина, заявляют, что война между Германией и СССР может начаться в конце мая… Но они также заявили, что в этом году опасность может и миновать”[336]. А 1 июня “Рамзай” внезапно сообщает: “Берлин информировал [своего посла в Японии] Отт [а], что немецкое выступление против СССР начнется во второй половине июня. Отт на 95 % уверен, что война начнется”[337]. Естественно, что и это сообщение вызвало недоверие и отправилось в архив с резолюцией генерал-лейтенанта Голикова: “В перечень сомнительных и дезинформирующих сообщений “Рамзая”. Примерно тогда же токийская нелегальная резидентура сообщила явно фантастические данные о наличии на границе с СССР от 170 до 190 дивизий, все из которых являлись либо танковыми, либо механизированными, что превышало их общее число в вермахте (33) более чем в пять раз. Сообщения Зорге относительно стратегического замысла и состава сил Германии на Востоке были столь же далекими от действительности, как и его многократные и постоянно изменявшиеся предупреждения относительно сроков нападения и его обстоятельств. Необходимо особо подчеркнуть, что его сообщение от 15 июня о том, что Германия нападет на СССР 22 июня, не дожидаясь ни победы, ни перемирия на Западе, оказалось пропагандистской фальшивкой 1960-х годов. Следует также учесть, что все это исходило от резидента, справка о котором содержала констатацию: “Политически совершенно не проверен. Имел связь с троцкистами. Политического доверия не внушает”[338]. Очевидно, что перед руководством разведки стояла достаточно сложная задача по отысканию истины в потоке столь противоречивых и не подтверждавшихся сообщений!

Примерно так же информировал Москву и Радо из Женевы. 6 июня 1940 года он адресовал Директору радиограмму, в которой предупреждал: “После быстрой победы на Западе начнется немецко-итальянское наступление на Россию”[339], а 21 февраля 1941 года сообщил, что “выступление Германии начнется в конце мая”[340]. Сроки проходили, но боевые действия не начинались. Он же докладывал 19 мая 1941 года: “Сведения о предполагаемом походе немцев на Украину происходят из самых достоверных немецких кругов и отвечают действительности. Выступление произойдет, только когда английский флот не сможет войти в Черное море и когда немецкая армия закрепится в Малой Азии”[341]. Комментарии излишни.

От военных атташе поступала столь же противоречивая и зачастую недостоверная информация. Например, “легальный” резидент РУ “Метеор” (помощник военного атташе СССР в Берлине Н. Д. Скорняков) 9 июля 1940 года сообщал в Центр: “В беседе со многими атташе подтверждается, что немцы перебросили ряд сил с Запада на Восток, в том числе и механизированных. Однако большинство считает, что это не есть сосредоточение сил против СССР. Некоторые увязывают с активизацией СССР”[342]. 29 декабря того же года, после восстановления утраченной связи с Ильзой Штебе (“Альта”), а через нее с Рудольфом фон Шелиа (“Ариец”), он же предупреждал: “ “Альта” сообщила, что “Ариец” от высокоинформированных кругов узнал о том, что Гитлер отдал приказ о подготовке к войне против СССР. Война будет объявлена в марте 1941 года”[343]. После спокойно прошедшего марта отношение к надежности источников “Метеора” и достоверности его информации стало соответственным.

“Легальный” резидент РУ “Марс” (помощник военного атташе, затем ВАТ СССР в Будапеште Н. Г. Ляхтеров) 14 марта 1941 года доложил начальнику Разведупра, что слухи о предстоящей войне Германии с Советским Союзом являются английской пропагандой, а 30 апреля вновь назвал эту информацию слухами, после чего его сообщение от 23 мая о том, что “немцы выступят против СССР не позднее 15 июня”[344], было воспринято с законным недоверием. И правильно, поскольку указанный им срок прошел мирно, однако это подорвало доверие к любым исходившим от него в дальнейшем данным по этому вопросу.

“Легальный” резидент в Белграде “Софокл” (военный атташе СССР в Югославии генерал-майор А. Г. Самохин) также внес немалую лепту в путаницу. 4 апреля 1941 года он утверждал, что слухи о предстоящем нападении Германии на Советский Союз являются лишь средством психологического воздействия Берлина на Москву в связи с конфликтом на Балканах, а второе его сообщение, датированное тем же 4 апреля, содержало информацию о том, что “немцы готовятся в мае напасть на СССР, исходным пунктом для этого будет требование к СССР присоединения к тройному пакту и оказывать экономическое содействие”[345].

“Коста” (источник резидентуры РУ в Софии Павел Шатев) 19 мая 1941 года сообщал: “К концу июня на советской границе будет 200 дивизий. В начале июля намечаются серьезные военные действия против Украины… Эти сведения я передаю не как фантазию, а как очень серьезные”[346].

Источники внешней разведки “Корсиканец” (Арвид Харнак) и “Старшина” (Харро Шульце-Бойзен) действительно предупреждали в июне 1941 года, что “все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного нападения против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время”[347]. Вырванное из общего контекста сообщений, это донесение не допускает двоякого толкования, однако в целом составленный в немецком отделении внешней разведки “Календарь сообщений Корсиканца и Старшины” оставлял простор