Неповторимое. Том 1 - Валентин Иванович Варенников

штаба полка начальник тыла неуверенно спросил:

– Какие-нибудь указания будут?

– Никаких. Готовьтесь завтра к докладу. Скажите командиру хозвзвода, чтобы мне принесли месячный продовольственный паек (в Заполярье давали продпайки), так как в связи с болезнью детей жена на склад пока ходить не может. И естественно, в коридоре постоянно должно быть достаточно дров и угля. Одновременно надо протапливать квартиру на втором этаже. Вот все.

Терьян ушел. Все вроде нормализовалось. Принесли и установили телефон. Я позвонил – работает. Наконец мы с семьей остались одни. Детишки после горячего чая и аспирина уснули. Постелив постель, мы перенесли их на свои кровати. Немного прибрались и сами сели поужинать. В квартире уже было тепло, хотя от пола все еще сильно несло холодом. Жена немного поворчала по поводу «заботы», которую о нас проявили полковые начальники, но потом успокоилась.

Было уже за полночь.

Однако я, попивая чай, сидел и думал. Вот сменил я двух Беловых – на Рыбачьем Белова Сергея Ивановича, а здесь – Белова Михаила Ивановича (ирония судьбы – менять Беловых). Но Сергей Иванович, хоть и командовал слабо, зато был нормальным человеком, добрым и порядочным. Подготовил жилье, продукты, поручил заняться семьей. При этом там все происходило летом, условия были более благоприятные. А здесь – полярная противоположность. Мало того, что стоит трескучий мороз и ветер, так еще – никто палец о палец не ударил, чтобы хоть чуть-чуть проявить внимание. И вроде у Михаила Ивановича ко мне лично не было никаких претензий, нигде вместе не служили. Единственно, где мы «пересеклись», так это на двухмесячных курсах танкистов в Медвежьегорске, но и там все было в норме. Откуда здесь такое бескультурье? Приехал в полк такой же, как он, человек с края света, в разгар зимы. Неужели нельзя было хотя бы формально отдать необходимые распоряжения (если личное барское положение не позволяет)?

Хорош и заместитель командира полка подполковник А. Фомичев – второе лицо в полку. Ну, если у Белова чего-то там не хватало, чтобы сделать благородный шаг, то заместитель командира, которому в последующем вместе со мной служить, должен проявить такт и уважение. Но он сам даже не соизволил появиться. Оказывается, Михаил Иванович Белов гарантированно обещал Фомичеву, что именно он остается командовать полком, что все уже готово и т. д. Однако если даже и так, то разве можно вести себя подобным образом по отношению к офицеру, которого назначили сюда приказом. Эти действия свидетельствуют о том, что понятия о чести у них капитально размыты.

Забегая вперед, хотел бы кратко описать дальнейшую судьбу этих двух моих «благожелателей».

Михаил Иванович Белов, вырвавшись со 112-го километра, попал в штаб армии на должность заместителя начальника какого-то отдела. Со временем его выдвинули на пост начальника отдела. Через несколько лет он добивается, чтобы его послали в Группу Советских войск в Германии по замене. Попадает он в штаб 3-й ударной армии в Магдебурге – самую большую армию в ГСВГ. В 1969 году я получаю назначение на должность командующего этой армией. Буквально на третий или четвертый день моего вступления в должность, как обычно, приезжаю на службу, выхожу из машины, смотрю – перед входом в здание, куда никого не пускали, кроме членов Военного совета и офицеров оперативного отдела штаба армии, прохаживается нарядная солидная дама. Увидев меня, она энергично приблизилась и, широко улыбаясь, заговорила так, будто мы с ней были знакомы тысячу лет: – Здравствуйте, дорогой Валентин Иванович. Я вопросительно смотрю на неожиданную визитершу, которая продолжала громко щебетать: – Мы так рады, мы так рады, что именно вас назначили в нашу Группу войск. Заполярника! Кто не был в Заполярье, тот и службы-то настоящей не знает… – У вас какие-то ко мне есть вопросы или просьбы? – Я вынужден был прервать ее. – Да нет, нет! Я просто хотела от нашей семьи Беловых выразить вам чувства глубокого уважения, как это было всегда. Вы же помните Михаила Ивановича Белова… Я все так же вопросительно-непонимающе смотрел на сию весьма экспансивную особу, которая продолжала играть роль старинной доброй знакомой. – Ну, Белова Михаила Ивановича, которого вы сменяли на полку? 112-й километр в конце 1959 года – помните? – Да, ну как же, как же! – Так вот он, бедняжка, дослужился только до начальника отдела и засох. Затирают! А ведь способный человек. Да вы лучше знаете. С вашим приходом мы воспряли. Появилась надежда. Ему бы на генеральскую должность, он оправдает. А, Валентин Иванович? – Извините, вы же знаете, я только что приступил к руководству армией. Со временем разберусь, в том числе и с Михаилом Ивановичем. Желаю вам всяческих благ и всего хорошего. К сожалению, меня ждут. До свидания. Поднимаясь к себе, я вспоминал, как после отъезда Михаила Ивановича из полка его же соратники занимались россказнями о том, что полком командовал не Михаил Иванович, а его жена. Я хоть и пресекал эти разговоры, но в душе разделял мнение тех, кто презирал мужиков, позволявших вмешиваться женам в свои служебные дела. Естественно, это не означало, что жена должна жить своим миром, а ты – своим. Нет. Но есть рамки, границы службы, которые должны быть неприкосновенными.

Как правило, такие чересчур активные жены в итоге приводят своего муженька в тупик или даже к краху, как это случилось с Горбачевым, хотя на пути к трону было все гладко!

Со временем на одном из совещаний офицеров управления армии мы встретились с Михаилом Ивановичем. В перерыве заговорили о Заполярье. Полк он не вспоминал, а так, в общих чертах… Потом попросился на прием. Перед этой беседой я переговорил с начальником штаба армии генералом Николаем Васильевичем Сторчем – прозондировал, что Белов может просить.

Николай Васильевич очень резко отозвался о Белове, как о слабом и ленивом работнике. Кроме того, он сказал, что срок его службы в ГСВГ подходит к концу, он должен в этом году уехать по замене. Соглашаясь со Сторчем во всем, я все-таки попробовал склонить его к тому, чтобы создать Белову какие-то условия пусть к небольшому продвижению, хотя это было и против моих принципов и у Белова не было объективных показателей для такого ходатайства. Но я подробно рассказал Николаю Васильевичу все о 61-м мотострелковом полку и выразил убеждение, что мое бездействие может быть расценено отместкой за прошлое. Он согласился и пообещал переговорить по этому вопросу с начальником штаба Группы войск. И решение было найдено: Белова отправили из ГСВГ, но не по прямой замене, а с повышением. Михаил Иванович звонил, прощался и