Грозовые Земли - Джон Робертс

— Да, мой король? — спросил задыхающийся офицер, в заляпанных кровью бронзовых доспехах.

— Сейчас идет яростный бой, но позднее, когда враг поймет, что все потеряно, они будут создавать только видимость сопротивления и искать возможности сдаться. Вы должны щадить жизни сдавшихся на милость победителя. Конечно, следите за возможными предателями, наказание им будет — мгновенная смерть, но я хочу, чтобы впоследствии соноанцы стали частью моего воинства.

— Повинуюсь, мой король. Я передам ваш приказ. — Офицер заторопился вниз по лестнице.

Наконец защитников столицы оттеснили на улицы, выходящие на небольшую площадь, и солдаты Гассема вторглись в город. Через брешь и через стену они хлынули, как приливная волна. Снова сражение переместилось в сторону. Теперь бой будет перетекать с улицы на улицу, солдаты будут очищать строения и крыши. Если окажется, никакой крепости в стенах столицы не существует, то битва вскоре завершится, но Гассем еще не был уверен в этом. Он сделал знак, и один из юных шессинов подскочил к нему.

— Да, мой король?

— Отправляйся к генералам Ребья и Урлику, туда, где они ожидают с резервом. Скажи им, чтобы они ввели в бой островитян и женщин-воительниц. И передай им вот что… — Он предостерегающе поднял палец, и лицо юноши напряглось от внимания. — Они должны вести своих людей организованно. Скажи, что это бой не в поле, а в зарослях. Пусть сохраняют жизнь сдавшимся на милость победителя. Даже женщины обязаны соблюдать этот приказ. Я не потерплю ослушников!

Молодой воин скрылся из вида в поисках командующих. Они поймут, что он имел в виду под боем в зарослях. Дома, на островах они применяли такую тактику для очистки лесов от разбойников и хищных животных, которые угрожали стадам. Здесь они проведут методичную чистку улиц, организованно и постепенно, без бешеного возбуждения настоящего боя. Они будут разочарованы, но это можно пережить. Важнее было сохранить эти отряды в неприкосновенности и дать им возможность исполнить самую важную задачу.

Струйки дыма начали подниматься из некоторых зданий поблизости. При штурме домов были опрокинуты лампы, жаровни и жертвенники. Если огонь распространится, то это станет помехой, хотя разрушения и не имели особого значения: Гассем не любил городов и даже их богатства для него значили очень мало. Он не разделял страсть Лериссы к таким вещам. Богатство имело значение только постольку, поскольку оно помогало ему вести успешные войны. Король был бы счастлив провести всю жизнь в походах, захватывая все новые территории.

Юношей, он думал, что богатство состоит из домашнего скота. Он пас кагг для своего племени и наслаждался тем богатством, которое они представляли. По мере того, как он взрослел, нарастало недовольство. Эти животные не принадлежали ему. Он решил поправить это, и, исполняя задуманное, открыл, что истинное богатство заключается в том, чтобы владеть живыми человеческими существами. Везде, где он проходил, люди признавали его своим господином… или умирали. Это был правильный порядок вещей. Ни одно человеческое существо не имело права на жизнь, иначе как принадлежа Гассему. Ему удалось убедить в этом значительную часть мира, и он намеревался убедить и оставшуюся.

Приглушенное песнопение пробудило его от сладостных грез. Островитяне были у бреши. Он прошагал к разрушенному краю стены и прокричал им вниз.

— Сохраняйте порядок построения, прикрываясь щитами, когда будете очищать улицы! Мне не нужен в этом бою ваш героизм. Начались пожары, и враги могут выскакивать на вас из-за дымовой завесы. Пронзайте их копьями, пригвождайте к земле, соблюдая порядок построения, и не недооценивайте их. Сейчас они в отчаянии и с радостью расстанутся с жизнью за возможность убить одного из вас. Когда они поймут, что тем, кто сдался, сохраняют жизнь, они утратят свое неистовство. Сохраняйте жизнь сдавшимся на милость победителя, разоружайте их и собирайте выживших за пределами городской стены, под охраной. А сейчас, идите!

Воины пропели свое приветствие и вошли в город. Они не были счастливы по-настоящему, но радовались при мысли о грядущем кровопролитии.

По мере того, как проходил день, Гассем беспокоился все больше. В таком сражении, как это, ему мало что оставалось делать, кроме как выслушивать доклады о продвижении различных отрядов. Некоторые офицеры успели добраться до дворца, который оказался укреплен, но не очень сильно. Это были добрые вести. Мана должен держать там лучшие войска, чтобы сберечь свою королевскую шкуру от шессинских копий.

Пожары вышли из-под контроля во многих частях города, и Гассем отдал приказы пленникам приступить к тушению огня. Ему было наплевать, даже если город сгорит дотла, но нельзя было допустить хаоса и гибели его собственных воинов в пожарах.

Позже ему сообщили, что большая часть города находится в безопасности и дворец окружен. Король спустился со стены и, сопровождаемый воительницами, направился туда. Женщины были перепачканы кровью и казались вполне довольны. Их демонический вид уже сам по себе вызывал панику среди врагов, и они сеяли ужас везде, где появлялись в тот день.

Дворцовый комплекс представлял собой небольшой город, окруженный стеной и расположенный в центре обширнейшей площади. Сама площадь была полна статуй, триуфальных арок и отдельно стоящих колонн, назначение которых было не ясно. Сейчас площадь была запружена солдатами Гассема, которые распевали боевые песни и выкрикивали угрозы в адрес защитников дворца. Солдаты приветствовали Гассема, когда он присоединился к ним и прошел большими шагами к группе офицеров.

— Он уже запрашивал об условиях мира? — спросил Гассем.

— Он еще не присылал к нам парламентеров, — сказал Ребья. — Мы не видели белых флагов.

— Ты будешь обсуждать условия этого труса, мой король? — удивился Урлик.

— В этом нет смысла, — хмыкнул Гассем. — Его королевство уже принадлежит мне, и у него не осталось ничего, о чем стоило бы договариваться. Все-таки было бы любопытно узнать, насколько далеко зашло его отчаяние. У него здесь сильные войска или это всего лишь шелуха?

— Только одним способом мы можем узнать это, — воскликнул Ребья. — Давайте начнем атаку!

Гассем засмеялся.

— Я всегда знаю, что ты можешь посоветовать. — Он взглянул на солнце, которое уже касалось городской стены на западе. — Нет, скоро станет темно. Мы начнем бой утром. Я хочу, чтобы вокруг этого места была выставлена охрана, через которую никто не мог бы проникнуть. Не должно быть никаких лазеек. Пусть они проведут ночь в тревоге. На площади разложите большие костры. Пусть воины ликуют, поют и празднуют всю ночь. Но не должно быть пьянства, пусть они видят, что мы уже радуемся их гибели.