Этот мир придуман не нами - Павел Шумил

— Отключился, — сообщает Стас.

Но главное событие — предстоящие роды Миу. Волнуются все. И Фаррам, и Марта, и Линда, и я, конечно. Миу откровенно боится — у нее же первые роды. И какие-то местные легенды пугают. Фаррам на всякий случай прислал лекаря. Одна Амарру спокойна. Утверждает, что роды будут легкими.

Коротко вякнула сирена. Машинально закрываю файл еженедельного рапорта и поднимаю голову, ожидая комментария Стаса.

— Медикам срочно собраться в медицинском отсеке, — звучит по трансляции.

Выскакиваю в коридор и чуть не сталкиваюсь с Ктарром, который на руках несет перепуганную Миу.

— Воды отошли, — коротко сообщает кот.

Из медотсека Марта решительно выталкивает сначала меня, потом Ктарра. Линде почему-то разрешают остаться.

Ррумиу, прогрессор

Знала, что это скоро случится, но все равно неожиданно! Только что мы с Ктарром обсуждали, что делать с вентиляцией. Этот брезентовый рукав, который идет через единственную входную дверь в подвал, здорово мешает ходить. А окон на первом этаже нет. Кто же делает окна на первом этаже крепости? На втором и выше — не окна, а бойницы, чтоб лазутчик не пролез. В общем, ругаемся мы с Ктарром — и вдруг я превращаюсь в водопад! В первый миг испугалась, что описалась. Так стыдно стало! А Ктарр взглянул на мои шальвары, на темнеющий под ногами песок…

— Рожаешь?

Сначала вопроса не поняла. Только кивнула на всякий случай. А Ктарр схватил меня на руки и побежал к железному дому. По дороге крикнул Багирре:

— Скажи Марте, Миу рожает!

Так что двери Железного дома Линда нам открыла заранее. Обе сразу! И в страшной комнате нас уже ждала Марта. А за нами вбежали Амарру и лекарь.

Сама не поняла, как оказалась на столе томографа, и без шальваров. Страшно. Зачем Марта хозяина прогнала, он бы меня за руку держал… Линда за руку держит, а я не замечала.

— Нет, подруга, так не пойдет! — говорит Линда и снимает с меня ошейник.

— Прекратите вертеться! Вы мне съемку испортили, — ругается Марта. — Еще проход! Отойдите от томографа. Миу, замерла!

Только проехала под аркой, первые схватки начались. Марта развернула экран так, чтоб я видела, и всем объясняет.

— Видите, плод уже развернулся головкой на выход, все идет как надо!

— Он не Плод, он Тарркс, — слабо возразила я.

— Родишь — будет Тарркс. А пока в тебе — плод, — шикнула на меня Линда.

Посовещавшись с лекарем, Марта накрыла мне лицо маской и велела глубоко вдохнуть. Поэтому следующие два часа я помню нетвердо и отрывками. Пришла в себя когда Марта снова дала вдохнуть из маски. И тут же приказ:

— Тужься!

В общем, не прошло и четверти стражи, как я родила.

— Девочка? — удивленно спросила Амарру.

— Нет, мальчик. Какой махонький! — ответила Линда.

— Комп говорит, два кило. Коты на месяц меньше нас носят, вот и маленький, — просветила Марта. — Зато глазки жмурит. Наши котята слепыми рождаются.

— Звать папу, чтоб пуповину перерезал? — поинтересовалась Линда.

— Какого из двух? Биологического или шефа? Они оба сейчас под дверью дежурят, — фыркнула Марта. — Подожди, роды завершим, младенца обмоем, тогда позовем.

Хотела перекусить пуповину — не дали. Сами обрезали, словно я совсем без сил. Амарру младенца на соседний стол унесла, где обмывать стала. Линда ей помогает. А Марта с лекарем послед приняли и меня влажными салфетками обтерли. Потом перенесли на кровать, под спину подсунули подушку, чтоб как бы сидела.

— Ну вот. А ты боялась! — Линда протянула мне сына. Я взяла его — и едва не лишилась чувств. Мой сын был рыжим!

Крепко-крепко зажмурилась, сжала зубы со всей силы, чтоб не завыть в голос. Мама бросилась на мечи, когда родила меня, рыжую. А мне что делать? Я подвела хозяина, подвела папу. В нашей провинции нет наследника. Папа не молод, и не хочет класть в свою постель наложниц. Не говорит, но рабыни рассказывали, тоскует по Кррине.

А теперь я родила рыжего сына. Что мне делать?

Меня уложили, рядом положили сына. И Марта распахнула дверь. Первым вошел мой папа, за ним — хозяин, дядя Трруд, мама Рритам, Шурр и Марр с Татакой. Багирру и остальных Марта не пустила.

— Покажите мне моего внука! — радостно начал папа, подходя к кровати. И замолчал, словно подавился. Я зажмурилась.

— Внучка? — спросил папа через некоторое время.

— Мальчик. Здоровый и крепкий, — это голос Марты. Зажмурилась еще сильнее. И почувствовала, как кто-то хочет забрать моего сына. Что делать? Не отдам! Не позволю! Свободной рукой перехватываю эту руку. И узнаю руку хозяина. Ему можно. Все можно. Отпускаю его руку и обреченно расслабляюсь. Что будет — то будет. Но глаза сами открываются. Хозяин прижимает сына к груди. Держит неумело, как все мужчины. И улыбается. Мой сын будет жить. Хозяин признал его. Что бы ни говорили остальные, мой сын останется со мной.

Папа внезапно перестал хмуриться, грустно улыбнулся и даже подмигнул мне. Неужели простил?

— Так бывает, редко, но бывает, — объясняет что-то лекарь. — Реже, чем один раз на полсотни. Рождается цветом не в отца, а в мать. В народе обычно говорят, что мать гуляла на стороне, но я убежден, причина другая.

— У нас есть способ точно установить, кто отец, — намекает Марта.

— Тогда действуй! — восклицает папа.

— Нужна капля крови отца.

Маленький начинает хныкать, и хозяин осторожно укладывает его мне на живот. Сдавливаю грудь, выдавливая капельку молока, и сую малышу сосок в рот. Распробовал, завладел соском и моментально успокоился. Такой маленький — и такой смышленый.

В комнате оживление у лабораторного столика. Все хотят сдать капельку крови. Даже папа, даже мама Рритам. Даже Татака! Пробирки заполняет Марта и отдает лекарю. Тот помечает тайнописью и записывает что-то на листке бумаги. Затем передает Марте по одной на исследование. Марта нумерует пробирку и опускает в нее щуп. Потом прополаскивает щуп в двух ванночках и переходит к следующей пробирке. Наконец, дело доходит до оглашения результатов.

— Начинаю, — говорит Марта. — Пробирка номер семь — родственников нет.

— Это Татака, — сообщает лекарь, сверившись со своими записями.

— Пробирка номер пять — родственников нет.

— Это Амарру.

— Пробирка номер четыре — родитель Миу.

— Это Владыка

— Пробирка номер два — отец младенца и сын пробирок номер один и номер шесть.

— Это Шурртх

— Пробирка номер три — сын пробирок один и шесть.

— Марртах.

И так — о каждой пробирке. Все точно сказала. Под шумок сразу не обратили внимания, а потом уставились на Шурртха.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});