Наследники земли - Ильдефонсо Фальконес де Сьерра

Кастилии.

Фердинанд одарил их титулами, замками, дворцами и землями, сделал их магистрами самых главных военных орденов – Сантьяго и Алькантары. Но вместо того чтобы действовать сообща, как задумывал их отец, братья принялись соперничать друг с другом, что вылилось в междоусобную войну. Инфант Энрике похитил пятнадцатилетнего короля Кастилии Хуана Второго и его сестру Каталину, с которой хотел заключить брак. Эти действия обернулись против самого инфанта Энрике – в итоге он был вынужден распустить свою армию, сдаться и подчиниться воле короля Кастилии.

Это произошло в конце 1420 года. Король Альфонс, поддерживающий переписку со своей сестрой, инфантой Марией Арагонской, женой Хуана Второго Кастильского, знал о том, что план их отца Фердинанда Антекерского провалился, как знал и о противостоянии между братьями, и о том, что Хуан Кастильский обязательно будет мстить инфанту Энрике за похищение и унизительный плен.

Альфонс, со своей стороны, прекрасно осознавал, что его брата собираются арестовать и заточить в крепость. И поэтому, когда адмирал Бернат Эстаньол после блестящей победы при Фос-Пизане и заключения мира в Неаполе настойчиво попросил короля позволить ему вернуться в Барселону, чтобы разобраться с таинственным исчезновением первенца и подозрительной смертью мажордома, Альфонс отпустил Берната, поскольку нуждался в людях, пользующихся большим авторитетом в королевствах, – в Кастилии назревал серьезный конфликт между братьями, и склоки в Барселоне ему были ни к чему.

На третьем этапе Мерсе пытали огнем. Как и после веревки, ей оказали медицинскую помощь. Особое внимание уделили ногам – именно на них будет воздействовать огонь.

В назначенный день Мерсе усадили на стул, намазали ноги салом, разожгли огонь и велели поднести к нему стопы.

Судья глядел на эту худую, изможденную женщину со следами от веревок и деревянных плашек на руках и ногах и буквально умолял ее, не без некоторой тени сострадания, признаться, пока жир еще не нагрелся.

– Это не я, – ответила Мерсе. – Я невиновна.

Жир на стопах закипел.

Судья повторил вопрос.

Мерсе все отрицала.

В зале для пыток слышалось шипение горящего сала. Несколько мгновений спустя помещение наполнилось запахом горелого мяса.

Мерсе вытерпела.

– Арестуйте… арестуйте… графиню! – крикнула Мерсе. – Она убийца!

– Признавайся.

В голосе судьи уже не было прежней убежденности.

Мерсе взвыла от боли и потеряла сознание.

В этом и состоял так называемый очищающий эффект пыток. После третьего этапа судья снял с Мерсе все обвинения и ее освободил. В тогдашней Каталонии заключенный, выдержавший пытки и не признавший своей вины, считался невиновным – и при этом его запрещалось повторно судить за те же деяния. Слух об оправдательном приговоре разнесся по городу еще до того, как один из альгвасилов викария пришел в таверну, чтобы сообщить об этом Уго.

Они побежали к замку викария. У входа в тюрьму стояла толпа, люди бурно аплодировали Мерсе. С течением времени их конфликт с графиней стал для простого народа воплощением противостояния богатой и могущественной дамы с бедной горожанкой, у которой отняли сына. Поэтому у входа в тюрьму собралась толпа, а когда Мерсе появилась, люди почтительно расступились. Встречали Мерсе в основном женщины: пряхи, старые вдовы, торгующие хворостом, те, кто продавал или покупал зерно на площади Блат, рядом с замком викария или на соседней площади Льяна. Мерсе вынесли из замка на деревянных носилках – должно быть, на тех самых, на каких выносят покойников. Тюремщик передал эту изможденную, но несломленную женщину с рук на руки Уго. Она не могла ни ходить, ни говорить, но все же смогла, завидев отца и Катерину, изобразить намек на победную улыбку. Уго не посмел к ней прикоснуться – и просто заплакал. Двое мужчин тотчас же заменили альгвасилов, державших носилки, и стали ждать распоряжений Уго.

– Держи, – сказал ему тюремщик. – Это сдача с прошлого раза.

И он протянул виноделу немного денег.

– Вычел из жалованья палача? – с горечью спросил Уго.

Тот не ответил.

– Пойдем, – сказала Катерина, потянув Уго за руку.

Они шли по улице, окруженные взволнованной толпой. Вскоре аплодисменты сменились ропотом – Мерсе лежала, закрыв глаза и стиснув зубы, ее пронизывала острая боль, стоило носилкам хотя бы немного качнуться. Уго и Катерина шли как в тумане и ничего перед собой не видели. Затем толпа вновь разразилась овациями:

– Мать! Вот настоящая мать!

– Героиня!

– Ты преподнесла им урок!

– А где графиня? Ее уже арестовали?

35

Его ждали. Посетители сообщили, что адмиральская галера миновала таски – песчаные отмели, открывающие доступ к берегу, в сопровождении двух других кораблей: весь флот торжественно прошел вдоль побережья под радостные крики собравшейся на берегу толпы. После церемонии – развевающийся флаг, приветственные возгласы, матросы на палубе – к галере пришвартовалась лодка. Весь путь до берега адмирал простоял на ногах, несмотря на сильные волны, с которыми гребцам едва удавалось справиться. Бернат высадился у шатких деревянных мостков, наспех построенных по такому случаю, – его встретили судья, викарий и несколько городских советников.

На берегу задерживаться не стали – был январь 1422 года, погода выдалась особенно холодная и ветреная.

В тот же вечер Уго и Катерина ждали, когда к ним заглянет посыльный от адмирала с приказом немедленно явиться во дворец. Однако никто к ним не явился. Они ждали и на следующий день, а вместе с ними толпа посетителей, которые часами сидели в таверне, пили вино или огненную воду и не хотели покидать заведение, не узнав дальнейшего развития событий. Люди набивались в таверну или слонялись по улице Бокерия. Но и на второй день к ним так никто и не пришел.

– Я видел, как во дворец адмирала заходил викарий, – объявил кто-то тем утром.

– Рассказать, что тут было, – добавил другой.

Уго спустился в погреб, не желая слушать комментарии и домыслы, надвигавшиеся лавиной.

– Он ведь пришлет за тобой? – спросила Катерина.

– Обязательно.

Но посыльного не было ни на второй день, ни на третий. А на рассвете четвертого дня в таверне появился сам Бернат. Он пришел один, без викария и солдат. Адмирал постучал в дверь. Она была заперта, и не успевший продрать глаза Педро был готов дать от ворот поворот любому незваному гостю… но, увидев рослого, могучего адмирала, юноша попятился. Уго с Катериной еще были наверху, а Мерсе вообще спускалась редко и только с их помощью. Бернат сел за один из столов. Педро хотел было пойти наверх и предупредить хозяев, но адмирал покачал головой и указал на котел на огне. Под котлом все еще пылали угли – Педро не давал им угаснуть долгими зимними ночами.

– Дай мне поесть и налей вина