Повести моей жизни. Том 2 - Николай Морозов

75

В обвинительном акте по делу 20-ти народовольцев приводится рассказ Н. В. Клеточникова на предварительном следствии о его содействии революционерам во время службы в Третьем отделении. Приехав в Петербург для приискания места по государственной службе, он познакомился с А. Д. Михайловым и сблизился с ним. Тот предложил ему снять комнату у вдовы жандармского полковника Кутузовой, чтобы выяснить, как и через кого она помогает охранке бороться с революционно настроенной молодежью. Кутузова устроила Клеточникова на службу в Третье отделение, где он служил два года. Имея доступ ко всем секретным розыскным делам, он сообщал революционерам интересовавшие их сведения, а те «за его услуги платили ему деньги, хотя неаккуратно и в небольшом количестве». В собственноручно написанных показаниях Клеточников, по обвинительному акту, признал, что он «руководился главным образом корыстными целями и желанием более разнообразной жизни в столице, а также сочувствием к... идеям о развитии и обогащении народа». Когда же Клеточников узнал «об истинных целях деятельности... социалистов, то уже не мог оставить сношений с ними и продолжал служить их интересам, так как боялся в противном случае быть убитым» («Былое», № 1, 1906, стр. 265 и сл.). 

На судебном заседании выяснилась обстановка, при которой Н. В. Клеточников дал такие показания, а также истинная цель его сношений с революционерами. В составленном одним из присутствовавших на процессе отчете о ходе судебного следствия читаем: «Клеточников (худой, среднего роста, желтый, жидкие волосы, небольшая жидкая окладистая борода, короткие усы, все лицо сильно суживается книзу, темные очки, вид чахоточного): «Мое обвинение основано исключительно только на моих собственных показаниях. Кроме них, в деле нет никаких улик против меня, и я теперь считаю нужным заявить, что эти показания даны были под сильным давлением извне, людей допрашивающих. При дознании, сравнительно с другими подсудимыми, находился в исключительном положении: я попал в руки своих врагов, людей, относившихся ко мне с особою злобою, и я мог ожидать от них для себя особенно жестокого отношения. Я преувеличивал свои вины и клеветал на себя, чтобы только как-нибудь добиться привлечения к суду и не подвергнуться административной высылке; так, например, это совсем неверно, чтобы я руководствовался при своей деятельности корыстными целями: у меня были другие мотивы, хотя, с другой стороны, я не революционер по убеждениям. Меня давила мелкая, неинтересная провинциальная жизнь, я чувствовал бесполезность своего существования, и я искал какого-нибудь общественного дела; к тому же я хорошо знал, что мне недолго осталось жить, и вот я хотел хоть последние дни посвятить какому-нибудь хорошему, полезному делу. Мысль моя остановилась на бывшем Третьем отделении; я нисколько не сомневался в громадности приносимого им вреда и решился по мере сил противодействовать ему... Я всею душою ненавидел Третье отделение. Это — ужасное учреждение, и я считал себя правым даже перед правительством, так как наконец даже и правительство признало негодным это учреждение и решило закрыть его. Все относятся с полнейшим омерзением к этому учреждению, и, действительно, люди, здесь служащие, — самой низкой нравственности... В обвинительном акте сказано, между прочим, что я будто бы принужден был продолжать свою деятельность, опасаясь возмездия с их стороны в случае прекращения ее. Это совсем неверно: у меня не было никакого основания ожидать такого возмездия, а не бросал я своего дела потому, что считал его полезным. Таким образом, повторяю, причина, заставившая меня поступать так, как я поступил, — это стремление служить на пользу общества» («Былое», № 6, 1906, стр. 280 и сл.). 

О поведении Н. В. Клеточникова на суде имеется свидетельство одного из главных обвиняемых по процессу 20-ти — А. Д. Михайлова. В письме от 12 февраля 1882 г., переданном им на волю товарищам, Михайлов сообщал: «Клеточников ведет себя прекрасно, решительно и достойно. Он говорил спокойно, хотя председатель палачей набрасывался на него зверем» (сб. «Народоволец Ал. Дм. Михайлов», Л., 1925, стр. 204). 

Н. В. Клеточников был приговорен к повешению. Царь заменил это бессрочной каторгой. Клеточников был заточен в Алексеевский равелин и скоро доведен царскими слугами до смерти. Он умер в 1885 г.

76

Через несколько месяцев после того, как это было написано в Двинской крепости, Клеменц умер. — Н. М.

77

«Немец» — мещанин Смоленской губ. Ник. Вас. Шмеман, участник революционного движения 70-х годов. Убит злостный провокатор-предатель Ник. Вас. Рейнштейн 26 февраля 1879 г.

78

Из стихотворения Н. А. Добролюбова «На смерть особы» (1862 г.). Приведенный Н. А. текст печатался в измененном, смягченном виде по цензурным условиям. Авторский текст, более резкий, направленный против реакционеров, сторонников феодально-крепостнического строя, — в советском издании Полного собрания сочинений Н. А. Добролюбова, под ред. П. И. Лебедева-Полянского и Б. П. Козьмина: «Пируй же, смерть, в моей отчизне, Все в ней отжившее рази, И знамя новой, юной жизни На грудах трупов водрузи» (т. VI, М., 1939, стр. 243). 

В предшествующем отдельном издании «Повестей моей жизни» после этого очерка следовала приписка, помеченная 4 февраля 1913 г. Здесь Н. А., между прочим, заявлял, что тогдашние цензурные условия не давали ему возможности продолжать свои повести. «Так лучше ж я совсем не буду продолжать этих повестей, — записал он в Двинской крепости 4 февраля 1913 г., — потому что все, что я буду в состоянии рассказать в них далее читателю, будет простой скелет событий без их души, без их внутреннего логического смысла, без психологического выяснения происшедшего. А между тем я хотел бы, я должен был бы указать, каковы были причины, заставившие нас, бежавших три года назад до покушений на Александра II из городов в деревни, чтоб трудиться, как крестьяне, среди простого крестьянского народа, вдруг повернуть совсем в обратном направлении на чисто политическую борьбу». Пробел этот до некоторой степени восполнен в написанных Н. А. после 1905 г. очерках-характеристиках и воспоминаниях об отдельных участниках революционного движения 70-х годов XIX в.

79

Рассказ «Возникновение «Народной воли»» напечатан впервые в журнале «Былое» за 1906 г. (№ 12) с настоящим заглавием (без слова «Эпилог») и с подзаголовком: «Из воспоминаний о Липецком и Воронежском съездах летом 1879 года» (стр. 1 и сл.). В текст отдельного издания Н. А. внес изменения и дополнения, вызванные полемикой, возникшей по поводу его очерков. Об этой полемике он и сам упоминает в сноске к тексту. Полемика выразилась в статьях М. Р. Попова (собраны в его книге «Записки землевольца», М., 1933) и М. Ф. Фроленко (собраны в его Сочинениях, т. II, М., 1931).

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});