Теория заговора: тайны и сенсации - Кейт Такетт

Для противодействия угрожавшему Германии «кризису» Гитлер предложил серию программ, отметив, что главным их пунктом является централизация в руках правительства всей полноты государственной власти. В 1933 году появился «Акт о расширении прав и полномочий», которым на центральное правительство возлагалась полная ответственность за законотворческую деятельность. Отныне Гитлер получал неограниченные возможности по утверждению и введению в действие новых законов. Строго говоря, вся политика государства зависела теперь от его единоличного решения. Так из канцлера Гитлер превратился в диктатора. Гитлер выступил с обещанием, в котором говорил, что «правительство будет максимально использовать свою власть, поскольку необходимо принять некоторые жизненно важные меры». Однако очень скоро немцы увидели, как данные Гитлером заверения превращаются в пустые слова.

7 ноября 1938 года еврей Герцель Гриншпан, беженец из Германии, застрелил в Париже представителя немецкого правительства. Тут же в ночь на 8 ноября нацисты ответили на акцию Гриншпана резней, получившей впоследствии название «ночь разбитых стекол». [1]3

Толпы фашистов бросились громить синагоги и еврейские кварталы, убивая их обитателей. С того дня каждый, кто хоть как-то выражал антипатию нацистам, сразу же получал ярлык «еврейского прихвостня» и в соответствии с законами рейха считался уголовным преступником со всеми вытекающими отсюда малоприятными последствиями.

РЕНН-ЛЕ-ШАТО

Появление в 1982 году «Священной крови и Грааля» вызвало волну споров во всем западном мире. Обнаружение Генри Линкольном неразгаданных тайн, окружающих крошечную деревушку Ренн-ле-Шато во Франции, открыло возможность существования обширной паутины заговора, уходящего своими корнями в глубь веков, ко времени рождения самого Христа. Мы полагаем, что в связи с этим на всю нашу двухтысячелетнюю историю можно взглянуть теперь совершенно иначе.

Прежде всего первая из тайн окружает местного приходского священника, служившего в деревушке в конце XIX века. Имя ему было Беранже Сонье. В период с 1885 по 1891 год он получал ровно столько, сколько и все остальные приходские священники, и вел довольно скромную жизнь. Долгое время Беранже лелеял мечту восстановить старую деревенскую церковь, стоявшую на древнем фундаменте, возведенном еще в VI веке. Вследствие этого церквушка пришла в полную негодность и каждую минуту грозила развалиться. Заботливый священник собрал с жителей Ренн-ле-Шато необходимую для начала работ сумму и с ревностию взялся за дело. Сначала он исследовал внутреннюю часть фундамента, где обнаружил в одной из полых колонн, поддерживающих алтарь, четыре пергаментных свитка, бережно завернутых и уложенных в деревянную трубку.

На пергаментах были сделаны какие-то странные надписи, внешне похожие на шифровку военного времени. Однако пытливый священник принялся расшифровывать их и через некоторое время преуспел в своем предприятии до такой степени, что начал понимать содержание. Наиболее ясным оказался второй пергамент, где было написано следующее: ДАГОБЕРУ II И СИОНУ ПРИНАДЛЕЖИТ ЭТО СОКРОВИЩЕ, И ВОТ ОН ЛЕЖИТ МЕРТВ. Сонье, хотя и не понимал, что он, собственно, обнаружил, догадывался, что его находка имеет определенную важность, и, подхватив ее, немедленно отправился в Париж. Что случилось в столице, никому не известно, имеются лишь свидетельства, что скромного приходского священника совершенно неожиданно для него самого принимали в самых высоких церковных кругах. А после неожиданной поездки падре в Париж над его находкой начал сгущаться туман таинственности. К примеру, Линкольн говорит, что вскоре у Сонье появились немалые средства. К 1917 году, к концу своей жизни, приходской священник успел потратить неизвестно откуда взявшиеся у него несколько миллионов франков, причем большую часть денег он истратил самым странным образом. Церковь была восстановлена, но весьма необычно. Над входом в нее появилась загадочная надпись: «TERRIBLIIS EST LOCUS ISTE» («СТРАШНО МЕСТО СИЕ»). На стенах церкви появились фрески, совершенно отличные от принятых по канону. Более того, сюжеты их разительно отличались от библейских. Например, в девятой сцене Страстей Христовых [1]4, повествующей о положении Христа во гроб, все действо происходит на фоне полной луны.

Какую информацию несет нам эта картина? Согласно Библии, погребение Христа свершалось днем. Почему же Сонье распорядился изобразить его ночью? Ошибся во времени? А что, собственно, изображено на церковной фреске? Погребение тела Христа или вынос его из гробницы?

Жизнь Сонье приобретала все большую и большую таинственность. Вскоре он вошел в высшие слои парижского общества — факт, который можно считать по меньшей мере странным. Однако если этому событию и есть какое-то разумное объяснение, то необъясним тот интерес, с каким иерархи католической церкви восприняли находку Сонье. Еще более интересен факт последующего изгнания Сонье из Ватикана. Имеются свидетельства, что священник, пришедший исполнить последнюю требу над больным, умирающим Сонье, в ужасе выскочил из его комнаты и на повторное приглашение прийти к нему ответил уверенным отказом. По слухам, с того момента несчастный священник больше некогда не улыбался. И почему экономка Сонье, некто Мари Денарно, всю жизнь проведшая возле Сонье, допущенная к его «тайне», стала впоследствии баснословно богатой и знаменитой дамой?

Разумеется, кое-кто скажет, что Сонье, мол, просто привалило наследство от умершего богатого родственника, о существовании которого мало кто знал. Такое в принципе возможно, однако исследователь Линкольн полагает, что дело здесь совсем в другом, он уверен, что Сонье стал обладателем «взрывной» и опасной тайны. И кто знает, что стало ему известно? Не получил ли он в руки сведения, способные разрушить всю западную систему религиозных и культурных ценностей? Не наткнулся ли он случайно на документы, способные перевернуть все наше представление о западной истории? И не получены ли его громадные деньги простым шантажом? А возможно, ему просто заплатили за молчание. Ведь как бы там ни было, а Ватикан, по свидетельству некоторых источников, настолько боялся Сонье, что мгновенно исполнял любую прихоть мелкого падре.

Шантажировал Сонье иерархов или нет — неизвестно, но определенно одно — он обладал секретом, который, вполне возможно, мог перевернуть весь цивилизованный мир. И, находясь на смертном одре, Сонье передал свою тайну экономке. Она же унесла ее с собой в могилу. Итак, тайна еще не раскрыта…

Сам Генри Линкольн говорит, что у него никогда не было намерений ниспровергнуть христианские догматы, однако его исследования, вдохновленные тайной, окружающей имя Сонье, указывают на существование заговора и таинственности, что само по себе не может не поставить под сомнение всю христианскую культуру. Гипотезы Линкольна крутятся вокруг того факта, что Христос якобы был женат. Вполне естественно, что мы не найдем подтверждения этому в Евангелиях, но если Иисус был раввином, то по принятому в те времена статусу он обязан быть женатым человеком. Иудейские законы на этот счет весьма строги и категорично говорят, что человек неженатый не имеет права быть учителем. Более того, как можно понять из повествования о свадьбе в Кане Галилейской, речь идет о женитьбе самого Иисуса. Во всяком случае, в связи с описываемой церемонией возникает слищком много вопросов. Прежде всего, зачемг там присутствует Богоматерь? И почему, обращаясь к Иисусу, многие неоднократно называют его «женихом»? Из этого можно заключить, что таинственный «жених» и Иисус — одно и то же лицо.

Продолжая теоретизировать, Линкольн показывает, что если Иисус был женат, то супругой его, скорее всего, должна быть, согласно многочисленным библейским свидетельствам, Мария Магдалина, роль которой в Евангелиях представляется весьма туманной, точнее, сознательно затуманенной, либо Мария из Вифании. Кстати, существует также предположение, по которому обе эти Марии — одно и то же лицо. Как указывает Генри Линкольн, в средневековой церковной традиции и особенно среди простонародья их так и представляли. И нет ничего странного в том, утверждает Линкольн, что Евангелия повествуют об одной и той же женщине, но называют ее разными именам и приписывают различные функции, в то время как это один и тот же человек, в частности, жена Иисуса. Но если Иисус был женат, то, значит, у него должен был быть наследник. И не он ли так взволновал католических иерархов, понявших, что наличие у Спасителя наследников угрожает всему их существованию, всему римско-католическому порядку?

К тому же, если следовать текстам Евангелий, до конца так и не ясен вопрос о том, был ли у Иисуса наследник. Линкольн предлагает повнимательнее присмотреться к личности Вараввы. Если бы у Иисуса был сын, то его, вполне возможно, звали бы «Иисус бар Рабби», то есть «Иисус, сын Учителя». Соответственно и имя «Иисус бар Абба», что означает «Иисус, сын Отца», может относиться к сыну Иисуса, если, конечно, тот был Отцом Небесным.