Нераскрытые тайны природы. Расширяющий кругозор экскурс в историю Вселенной с загадочными Большими Взрывами, частицами-волнами и запутанными явлениями, не нашедшими пока своего объяснения - Джон Малоун

Считалось, что эволюция требует очень много времени для своей реализации, но существует начало, по отношению к которому возникают вопросы. Как мы видели в гл. 2, новые факты свидетельствуют о том, что зарождение жизни на Земле заняло значительно меньше времени, чем считалось ранее, что и мы все еще продолжаем развиваться. Неожиданно во второй половине двадцатого века все больше детей в мире рождалось без ненужных зубов мудрости, которые болели у человека с незапамятных времен. Кроме того, некоторые дети рождались с позвоночником, в котором не хватало одного позвонка, что означает меньшую вероятность появления болей в спине для особей, ходящих на двух ногах, а не на четырех. Почему этого так долго не происходило и почему это стало возникать так неожиданно? Подобные загадки процесса эволюции порождают вопросы для размышлений. Были ли ранние человеческие существа еще не полностью сформированными с точки зрения миллиардов тончайших связей, которые существуют в мозгу человека? Была ли необходимость в создании этих связей, которые позволяют нам записывать свою историю и видеть лучшее будущее, связей, обеспечивающих нам возможность проектировать путешествие к звездам?

Ответа нет, и маловероятно, что мы когда-либо узнаем его.

Литература для дальнейшего чтения

 1. Hooker, J.T. Introduction to Reading the Past: Ancient Writing from Cuneiform to the Alphabet (by Latissa Bonfante et al.). New York: Barnes & Noble Books, 1998. Написанная шестью специалистами книга прослеживает развитие письменности от пиктограмм до современного алфавита, а принадлежащее Хукеру введение содержит более широкий обзор, нежели отдельные очерки.

2. Ifrah, Glorges and Bellos David. The Universal History of Numbers: From Prehistory to the Invention of the Computer. New York: John Wiley & Sons, 1999. Эта книга получила восторженные отзывы в нескольких странах за тематику, глубину и увлекательность. В ней сделана успешная попытка представить историю человеческой расы в виде взаимоотношений чисел.

3. Potter, Simeon. Our Language. New York: Penguin Books, 1976. Существует множество книг, посвященных развитию английского языка. Эта книга, несмотря на то, что она была опубликована 27 лет назад, остается классическим произведением в этой области.

4*. Агеев В. Н. Семиотика. — М.: Весь мир, 2002. Освещен широкий круг вопросов, связанных с созданием и использованием различных знаков и знаковых систем, а также построенных на их основе языков, как естественных, возникших стихийно в процессе эволюции человека, так и искусственных (языки программирования, системы записи и др.).

Замечание. При написании этой главы использовалось множество первоисточников. Но предшествующие книги делают акцент на совершенно других аспектах рассмотренной темы.

Глава 9.

Как мы овладеваем языком?

Я много лет был знаком с одной женщиной, настолько хорошо владевшей языками, что она стала одним из самых известных переводчиков-синхронистов в ООН. Мария выделялась воистину потрясающими способностями к языкам. Я бывал у нее в гостях, где присутствовали люди самых разных национальностей. Некоторые из них владели английским столь же хорошо, как и она, другие — нет. Она обладала способностью рассказать анекдот на нескольких языках, так что каждый из присутствующих все понимал. И, что интересно, она вовсе не рассказывала часть истории на одном языке, чтобы затем по ходу развития событий переводить ее на два-три других. Наоборот, две фразы сюжета она произносила по-английски, следующие две — по-французски, еще пару — по-русски, никогда не повторяя одно и то же на другом языке. Тем не менее все слушатели независимо от того, каким языком они владели, непрерывно оставались в курсе дела.

Но даже столь талантливый человек, как Мария, не помнит, как она овладела тремя своими основными языками. Ее мать была испанкой, отец итальянец, а выросла она во французской семье в Париже. Все эти три языка — ее вторая натура. Английский она учила в школе, причем год провела в Англии. Заниматься языками она продолжала и став взрослой, причем изучение, в частности, немецкого и русского было, по ее словам, «убийственно трудным делом».

Это определенно связано с тем, что мы осваиваем языки — один в моем случае, три в случае Марии — в столь раннем возрасте, что не можем осмыслить сам процесс, в результате которого предмет становится, с одной стороны, увлекательным, а с другой — полным разочарований и противоречий. Эта область знаний, называемая теперь психолингвистикой, оказалась в заколдованном круге: глубокая тайна окутывает проблему «становления» языка, а единственные истинные свидетели этого процесса столь юны, что не в состоянии объяснить нам, как это происходит; когда же они достигают того возраста, что могут наконец выразить словами свои ощущения, все оказывается начисто забыто.

На протяжении большей части человеческой истории проблема овладения языком почти полностью игнорировалась. Как и следовало ожидать, дети учились говорить на языке своих родителей. Если ребенок начинал разговаривать, когда семья находилась за рубежом, он легко усваивал также и второй язык, даже если родителям он давался с трудом. Например, маленькие дети иммигрантов в США, как правило, без труда все время переходят с английского на язык родителей и обратно. Правда, если ко времени прибытия семьи в Америку ребенок повзрослел, то подростку порой приходится прилагать усилия, чтобы выучить английский. В общем, чем старше ребенок, когда он оказывается перед необходимостью овладеть вторым языком, тем, очевидно, больше труда он должен приложить, чтобы выучить новый язык, и тем вероятнее, что иностранный акцент останется у него на всю жизнь. Именно из-за того, что все нормальные дети начинают говорить на языке родителей относительно легко, эта удивительная трансформация вплоть до самого последнего времени считалась сама собой разумеющейся. Многие видели в этом еще одно проявление милости Господней по отношению к человечеству. Но и те, кто придерживался более мирских взглядов, мало интересовались, как дети овладевают языком. Просто с ними что-то происходило, и когда-то они должны были достаточно поумнеть, чтобы их наконец стоило послушать. «Детей надо видеть, а не слышать» — эта поговорка весьма красноречиво характеризует царившие нравы. Людей не особенно волновало, что творится у детей в головах, по крайней мере мужчин, хотя именно мужчины задают тон в интеллектуальной жизни. В XIX веке, да и в большей части ХХ-го считалось, что учить своих детей правильной речи должны матери. Когда успехи ребенка окажутся достаточно большими, отец начинает замечать его и руководить им в более «возвышенных» делах. Характер разговора с ребенком матери обычно зависит от его возраста — начинается с «сюсюканья», а в конечном счете мать указывает ребенку от случая к случаю на ошибки в грамматике и словоупотреблении. По иронии судьбы, когда женщины заняли наконец свое место в ученом мире, подобное «непланомерное» общение матери с ребенком (называемое теперь термином «parentese»), как мы увидим в этой главе, стало предметом горячих споров.

Несмотря на то, что главную роль в воспитании ребенка всегда играла женщина, именно мужчина заставил мир по-новому взглянуть на то, что происходит в головах у детей. Новое, более важное место в обществе отвел детям Зигмунд Фрейд, создавший теории о роли подсознания и особо подчеркивавший, как подавление детских переживаний приводит к неврозам у взрослых. Если Фрейд был прав, то в маленьких головках этих кажущихся наивными существ должно происходить очень многое. По мере того как ученые стали уделять больше внимания тому, что именно дети делают и о чем, по всей вероятности, думают, лингвисты заинтересовались тем, как нынешние дети осваивают языки. Основное внимание лингвистов привлекли история развития мировых языков и расшифровка надписей на дощечках древних египтян, шумеров и индейцев-майя с целью раскрытия тайн погибших цивилизаций. Уделяя больше внимания существующим ныне языкам и их освоению, ученые стали сознавать загадочность осваивания детьми новых слов и затем соединения их друг с другом согласно не очень понятным, но определенным грамматическим законам. В этом заключалась действительно глубокая тайна.

Основы психолингвистики заложил в 1920-е годы швейцарский психолог Жан Пиаже. Он разработал теорию когнитивного развития (о том, как человек перерабатывает информацию, воспринимаемую его органами чувств). Он установил, что такое развитие происходит последовательными стадиями, определяемыми генетическими особенностями человека. Пиаже не только считал, что способ овладения языком является врожденным, но и что каждый новый шаг происходит на каждом этапе взросления ребенка в строго определенном порядке. Прожив достаточно долгую жизнь — он родился в 1896 г., а умер в 1980, Пиаже успел застать время, когда его теории подвергались критике с самых разных сторон. Но даже те, кто не во всем признал его правоту, были многим ему обязаны — в первую очередь из-за его способа получения информации, на основе которой он строил свои теории. Пиаже посвящал разговорам с детьми больше времени, чем кто-либо до него. Значительную часть своей жизни он просидел на полу, играя с детьми, задавая им разные вопросы и предлагая решать задачки. Этот подход к накоплению фактических или кажущихся таковыми данных о том, как дети мыслят и учатся чему-нибудь, стал и остается по сей день одним из основных методов изучения процесса познания.