Игра престолов. Часть II - Джордж Мартин

Лес молчал.

– Вы преклонили колена мальчишками, – торжественно провозгласил Боуэн Марш. – Встаньте же теперь, мужи Ночного Дозора!

Джон протянул руку, чтобы помочь Сэму подняться на ноги. Разведчики собрались вокруг, улыбаясь и поздравляя, все, за исключением корявого старого лесника Дайвена.

– Лучше бы нам повернуть назад, м’лорд, – сказал он Боуэну Маршу. – Уже темнеет, и у меня нехорошее предчувствие.

И вдруг возвратился Призрак, бесшумно скользнув между двумя чардревами. «Белый мех и красные глаза, – с тревогой отметил Джон. – Как деревья…»

Волк держал в зубах нечто черное.

– Что там у него? – спросил Боуэн Марш хмурясь.

– Ко мне, Призрак. – Джон присел. – Дай сюда.

Лютоволк направился к нему, и Джон услышал, как Сэм Тарли резко вздохнул.

– Боги милосердные, – пробормотал Дайвен. – Это рука.

Эддард

Серый рассвет уже сочился в его окно, когда грохот копыт пробудил Эддарда Старка от короткого тревожного сна. Он оторвал голову от стола, чтобы поглядеть во двор. Внизу люди в кольчуге, коже и малиновых плащах приступили к утренним упражнениям. Звенели мечи, падали набитые соломой чучела воинов. Нед видел, как Сандор Клигейн скакал во весь опор по утоптанной земле, чтобы пронзить железным наконечником копья голову чучела. Холст порвался, солома разлетелась… Гвардейцы Ланнистеров перешучивались и ругались.

«Неужели этот доблестный спектакль предназначен для меня? – подумал он. Если так, то Серсея бо́льшая дура, чем он себе представлял. – Проклятье, почему эта женщина не бежала? Я ведь давал ей шанс за шансом…»

Утро выдалось мрачным и облачным. Нед позавтракал с дочерьми и септой Мордейн. Санса, все еще безутешная, угрюмо глядела на пищу и отказывалась есть, зато Арья с жадностью уплетала все, что оказывалось перед ней на столе.

– Сирио говорит, что у нас будет еще один, последний урок, прежде чем мы сегодня вечером сядем на корабль, – сказала она. – Можно я пойду, отец? Все мои вещи собраны.

– Только недолго. Тебе еще нужно успеть вымыться и переодеться. Я хочу, чтобы к полудню вы были готовы ехать, понятно?

– К полудню, – повторила Арья.

Санса подняла взгляд от еды.

– Если ей можно заниматься танцами, почему мне нельзя проститься с принцем Джоффри?

– Я охотно пойду с ней, лорд Эддард, – предложила септа Мордейн. – Так она не опоздает на корабль.

– Будет неразумно, если ты посетишь Джоффри именно сейчас, Санса. Прости.

Глаза Сансы наполнились слезами.

– Но почему?

– Санса, твоему лорду-отцу лучше знать, – проговорила септа Мордейн. – Ты не должна оспаривать его решений.

– Это нечестно! – Санса выскочила из-за стола, уронила стул и в слезах выбежала из горницы.

Септа Мордейн поднялась, но Нед жестом велел ей оставаться на месте.

– Пусть идет, септа, я попытаюсь все объяснить ей, когда мы окажемся в безопасности в Винтерфелле. – Септа склонила голову и села, чтобы докончить свой завтрак.

Спустя час в горницу к Эддарду Старку пришел великий мэйстер Пицель. Плечи старика согнулись, словно бы тяжесть великой мэйстерской цепи вокруг шеи вдруг сделалась непосильной.

– Милорд, – проговорил он, – король Роберт скончался. Боги даровали ему покой.

– Нет, – отвечал лорд Эддард. – Он ненавидел покой. Да пошлют боги ему любовь и смех, и радость праведной битвы. – Странно, какая пустота вдруг обрушилась на него. Он ждал прихода Пицеля, и все же после этих слов что-то умерло у него внутри. Нед отдал бы все свои титулы за возможность оплакать друга, но он оставался десницей Роберта, и час, которого он опасался, настал.

– Будьте добры, призовите членов совета в мою горницу, – сказал Нед Пицелю. Башню Десницы они с Томардом сделали по возможности безопасной, он не мог сказать того же самого о зале совета.

– Милорд? – заморгал Пицель. – Делами королевства, конечно же, можно заняться завтра, но не сегодня, когда горе наше так свежо.

Нед отвечал тихо, но твердо:

– Увы, мы должны собраться немедленно.

Пицель поклонился:

– Как приказывает десница, – и крикнув своим слугам, отослал их бегом, а потом с благодарностью принял предложенное Недом кресло и чашу сладкого пива.

Первым на призыв откликнулся сир Барристан Селми, безупречный в белом плаще и эмалевой чешуе.

– Милорды, – сказал он. – Мое место сейчас возле юного короля. Прошу вас, разрешите мне находиться возле него.

– Ваше место здесь, сир Барристан, – возразил ему Нед.

Следующим явился Мизинец, все еще облаченный в синий бархат и серебряный плащ с пересмешниками, который был на нем предыдущей ночью, однако сапоги его запылились от верховой езды.

– Милорды, – сказал он, улыбнувшись всем и никому, а потом повернулся к Неду: – Ваше маленькое распоряжение исполнено, лорд Эддард.

Вошел благоухающий лавандой Варис, пухлое лицо его, розовое после ванны, было чистым и свеженапудренным, мягкие туфли ступали бесшумно.

– Мои птички сегодня напели грустную песню, – сказал он усаживаясь. – Королевство скорбит. Начнем?

– Когда прибудет лорд Ренли, – сказал Нед.

Варис скорбно поглядел на него.

– Боюсь, лорд Ренли оставил город.

– Оставил город? – Нед рассчитывал на поддержку Ренли.

– Он отбыл через задние ворота за час до рассвета в компании сира Лораса Тирелла и пятидесяти человек свиты, – доложил Варис. – Последний раз их видели скачущими на юг в некоторой спешке. Без сомнения, они направлялись в Штормовой Предел или в Хайгарден.

«Итак, нет ни Ренли, ни его сотни мечей». Неду это не понравилось, однако что-либо сделать было нельзя. Он извлек последнюю грамоту Роберта.

– Король вызвал меня к себе прошлой ночью и приказал записать его последние слова. Роберт запечатал грамоту в присутствии лорда Ренли и великого мэйстера Пицеля, чтобы совет вскрыл завещание после смерти короля. Сир Барристан, не окажете ли любезность?

Лорд-командующий Королевской гвардии обследовал бумагу.

– Печать короля Роберта не взломана, – он развернул грамоту и прочел содержимое. – Лорд Эддард Старк назначается Хранителем государства и будет править как регент до тех пор, пока наследник престола не достигнет совершеннолетия.

«А в данном случае он уже достиг совершеннолетия», – подумал Нед, не став, однако, ничего говорить вслух. Он не доверял ни Пицелю, ни Варису, а сира Барристана честь обязывает защищать и охранять мальчишку, которого он считал своим новым королем.

Старый рыцарь не оставит Джоффри так просто. Горько было оттого, что придется солгать, однако Нед знал, что здесь ему придется ступать осторожно, он должен прибегать к их совету и продолжать играть в эту игру до тех пор, пока его положение как регента не укрепится. Потом найдется время заняться вопросами наследования престола – когда Арья и Санса окажутся в безопасности в Винтерфелле, а лорд Станнис возвратится в Королевскую Гавань со всеми силами.

– Я попросил бы совет утвердить меня в качестве лорда-хранителя, как того желал Роберт, – проговорил Нед, разглядывая их лица и пытаясь понять, какие мысли могут прятаться за полуприкрытыми глазами Пицеля, за ленивой полуулыбкой Мизинца и нервным трепетанием пальцев Вариса.

Дверь открылась. В горницу вступил Толстый Том.

– Простите, милорды, но стюард короля настаивает…

Королевский управляющий вошел и поклонился.

– Достопочтенные лорды, король требует, чтобы малый совет немедленно собрался в тронном зале.

Нед ожидал, что Серсея не станет медлить с ударом, и вызов не явился неожиданным.

– Король умер, – проговорил он, – но тем не менее мы пойдем. Том, будь добр, собери свиту.

Мизинец предоставил Неду руку и помог ему спуститься по ступеням. Варис, Пицель и сир Барристан следовали за ними. Два ряда людей в кольчугах и стальных шлемах ожидали Неда снаружи, северян было восьмеро. Серые плащи трепетали на ветру, пока гвардейцы провожали их через двор. Малиновых плащей Ланнистеров не было видно, и Нед несколько приободрился, заметив золотые плащи на бастионах и у ворот.

У дверей в тронный зал их встретил Джанос Слинт, облаченный в богато украшенные черно-золотые доспехи. Под мышкой у него был зажат шлем с высоким гребнем.

Командующий городской стражей чопорно поклонился, и люди его распахнули перед пришедшими окованные бронзой широкие дубовые двери в двадцать футов высотой.

Королевский стюард ввел их внутрь.

– Приветствуйте его светлость Джоффри из дома Баратеонов и Ланнистеров, первого носителя этого имени, короля андалов, ройнаров и первых людей, владыку Семи Королевств и Хранителя государства, – пропел он.