Судьбой приказано спастись - Александр Александрович Берлин

даст бог, потихоньку, ближе к концу зимы, буду перетаскивать. А ранней весной, в память о Фёдоре, надо будет начинать восстанавливать домик. За лето, надеюсь, что-нибудь да отстрою, благо, что инструменты сохранились. Дом будет для всех: и для Кузьмы, и для медвежонка, и для меня, грешного. Всем места хватит».

Как Святослав был благодарен Никите, что тот встретился на его пути именно сейчас! Не случись этого, что бы он делал, как и где им с Кузьмой пришлось бы зимовать? Охотничьего домика уже нет, помощи от Фёдора тоже больше не будет, а вот-вот нагрянут настоящие холода. Жилище Никиты, пещера, вроде бы и не настоящий дом, но всё равно крыша. Там не так холодно, к тому же просторно. Перезимуем!

Словно почувствовав оптимистические мысли Святослава, к нему подбежал Кузьма, и, не раздумывая прыгнув на папины руки, рассмеялся. Вслед за Кузьмой подбежал и медвежонок. Задрал голову вверх, посмотрел на Кузьму и завистливо зарычал. Поняв просьбу медвежонка, мужчина осторожно опустил сына на землю, подхватил Кису и, хотя с трудом, но тоже приподнял его, ласково приговаривая:

– Ты, Киса, бутуз этакий, тяжеленный-то какой стал! Скоро вообще от земли оторвать тебя не смогу, – и аккуратно поставил медвежонка на ноги.

– Пойдёшь завтра с нами? – подмигнув, спросил Святослав.

– А куда мы пойдём? – решил в свою очередь уточнить и Кузьма.

– Завтра мы пойдем туда, где недавно были, в пещеру. Зиму проведём там. А как только начнет теплеть, обратно сюда вернёмся, – пояснил мужчина.

– Вместе с Кисой?– поинтересовался мальчик, надеясь услышать положительный ответ.

– Ну, конечно, вместе с твоим другом. Куда мы теперь без него, а он без нас? Зимой он здесь один, боюсь, не выживет, ведь он тоже почти как ребёнок и не окреп пока. Обязательно возьмем туда и твою игрушку – гитару, и будете меня вдвоём развлекать. Ох, как весело мы там заживём втроём! А ещё возьмём ружьё Фёдора, на всякий случай, для защиты от хищников, его фонарик и, конечно …

– Кушать, – подсказал малыш.

– Верно! Возьмём с собой одежду и продукты, что Фёдор нам привёз, – обрадовавшись смекалке сына, подтвердил отец. – Всего этого на эту зиму нам хватит, а с лета будем сами себе запас собирать, – пояснил Святослав.

К водопаду они вышли уже ближе к вечеру. Медвежонок остановился и, тихо ревя, уставился на воду, стараясь, вероятно, сообразить, что это за падающая стена. Он ведь ещё никогда не видел такого.

– Ну, и что ты остановился? Испугался? – спросил Святослав.

Тот быстро помотал головой, будто отвечая: «Я – медведь, ничего не боюсь», – и тут же бросился к воде, но не под неё, а свернув чуть в сторону, и затем исчез в кустах, у края водопада. А Кузьма, не глядя уже на Кису, побрёл за Святославом, который нёс на себе огромный рюкзак и ружьё и внимательно вглядывался в стену воды, стараясь сообразить, где та трещина в стене, по которой они вышли из пещеры. Подойдя вплотную к ревущей водной преграде, он остановился и взял Кузьму за руку, чтоб вместе перейти водопад. Огляделся в поисках Кисы, позвал его, но рядом медвежонка не было. Боясь бросить зверёныша здесь, Святослав долго и громко его звал, но, поняв, что тот куда-то убежал, решил идти в пещеру вдвоём, а отыскать медвежонка можно и позже.

Не дождавшись Кису, они быстро прошли под водопадом и вскоре, обнаружив рядом на стене выступ и проход в пещеру, они оказались внутри неё. Но тут же насторожились, так как неподалеку раздался какой-то непонятный шум. Не на шутку испугавшись, Святослав быстро достал фонарик и уже собрался осветить пещеру, как внезапно рядом с ним словно ниоткуда появился медвежонок.

Все что ни делается, делается к лучшему. Эта мысль подтвердилась, когда, благодаря исчезнувшему медведю, они обнаружили второй, вероятно запасной, вход в пещеру.

– Откуда и какими путями ты сюда попал? – удивлённо спросил мужчина. Но, не услышав никакого ответа, кроме невнятного рычания, Святослав, как положено между людьми, прижал ребёнка и зверёныша к себе и, стараясь вдохнуть в свою речь как можно больше оптимизма, сказал:

– Вот мы и прибыли! Вы только ничего не бойтесь, так как я и сам боюсь…

Нужно было выжить, и нужно было жить. Любовь к сыну и привязанность к медвежонку пересиливала в Святославе страх перед предстоящими трудностями – он просто обязан был сберечь их. Сберечь, вырастить и воспитать.

Глава 10

Не спеши умирать…

Понемногу всё успокоилось, пещерный мрак и тишина перестали давить на нервы, и Святослав начал обустраиваться на новом месте. Кузьма, как мог, помогал, и даже Киса не путался под ногами, а чинно сидел в углу, наблюдая за действиями людей. Когда вещи были разобраны и разложены на подходящие, по мнению мужчины, для них места, он решил что пора заняться серьёзным и главным сейчас делом – предать земле тела Никиты и его матери.

Взяв лопату, он прошёл в грот, где покоились прежние обитатели пещеры. Пол здесь был сплошь каменистым, и Святослав решил сначала вырыть малую могилу, для женщины. Далось ему это с большим трудом, для такой работы больше подошла бы кирка, а не обычная лопата, но он все же справился, углубив пол пещеры примерно на два с лишним штыка. Дальше начиналась сплошная скала, и Святослав решил, что поступил правильно, начав копать могилу рядом с телом. Именно здесь был слой земли и глины, образовавшийся за долгое время проживания в этом гроте Никиты-Уво. Здесь же располагалась и мастерская, где тот создавал свои скульптуры. Теперь осталось только переложить тело женщины в выкопанную яму, а рядом с ней начать рыть могилу и для Никиты. Затем останется только перевалить с невысокого топчана, сложенного из веток, его огромное тело, и мать с сыном упокоятся рядом…

Святослав устлал дно могилы сухой травой, бережно положил на неё почти невесомое тело женщины, заботливо одетое, видимо, Никитой в меховую шубу, аккуратно запахнул полы шубы сверху и присыпал возле неё немного земли и глины, оставив завершение захоронения до того, как выкопает яму и для Никиты.

Святослав вздохнул, закрыл на некоторое время глаза и покачал головой, задумавшись об этих странных и непонятных «цивилизованному человеку» людях. Его нисколько не удивляло, что Никита, очень долго находясь рядом с не похороненной мамой, ощущал какое-то удовлетворение от этой своей с ней общности. Может быть, то же самое происходило и тысячи лет назад, когда первобытные люди только-только стали обустраивать пещеры для жилья и не хоронили усопших,