Газета "Своими Именами" №16 от 07.12.2010 - Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)

Пожалуй, самый сильный роман Жоржи Амаду (или один из таковых) – «Лавка чудес». Этот роман был написан в 1969 г. В нём затрагивается тема - внесли ли неевропейские народы вклад в мировую культуру. Главный герой – мулат Педро Аршанжо, бедняк, работавший педелем (университетским служителем) в местном вузе. Как говорится, ничто человеческое ему не было чуждо – он был и большим любителем выпить, и бабником. Но в то же время он написал несколько книг, доказывающих, что всё, чего достигла Бразилия, она достигла за счёт смешения рас, за счёт привнесения негритянской культуры в общий котёл культуры.

Умер Педро Аршанжо под забором, когда шёл в кабак в надежде выпить рюмку-другую кашасы (бразильская водка) и поболтать с друзьями. Никто в учёных кругах о нём даже и не знал.

Однако через 25 лет, когда на носу был 100-летний юбилей Педро Аршанжо, образованное общество вдруг заговорило о нём с подачи американского профессора, приехавшего в Бразилию. Педро Аршанжо вдруг стал «национальным героем». Буржуазия и повязанная с ней интеллигенция создала «прилизанный» его образ: мол, и пьяницей он не был, стремился за счёт знаний выбиться из бедняцкой среды в образованное общество и ему это удалось; любил якобы всю жизнь только одну женщину – белокурую финку.

Приведу одну сцену из этой книги, в которой сконцентрировано отношение Жоржи Амаду к вопросу о культуре угнетённых наций. Когда один сочувствующий интеллигент спросил Педро Аршанжо: «Как же Вы, учёный человек, материалист, и участвуете в негритянских языческих праздниках? Неужели Вы во всё это верите?», Педро Аршанжо ответил: «Если я не буду участвовать, я окажусь на стороне полиции, которая эти праздники жестоко разгоняет».

Большинство героев романов Амаду данного, позднего, периода – это не промышленные рабочие, как в романе «Подполье свободы», а бедняки бразильского мегаполиса Баии (ныне Салвадор) – хронические безработные, живущие случайными заработками (в том числе и незаконными), проститутки и т.п. – в общем, те, кто составляли большинство населения Бразилии, те, кто и сегодня составляют значительную долю населения всех стран мира, даже и богатых стран.

Амаду в своих романах прекрасно показал, что бедняки, несмотря на все их недостатки, несмотря на их грубость, дикость, разврат, на их простонародные предрассудки – несмотря на всё то, что делает их в глазах сытеньких мещан омерзительными подонками, – единственные сохраняют человеческое достоинство, остаются до конца революционными.

В некоторых романах Жоржи Амаду главными героями являются и революционно-демократические представители буржуазных классов, интеллигенции. Амаду понимал, что есть и такие.

В поздних романах у Амаду практически ничего не говорится о компартии, о коммунистах. Но верно ли делать отсюда вывод, что Амаду отошёл от коммунистических убеждений? Верно ли, что к Амаду пришла «зрелость» в смысле отказа от революционности?

Нет. Его революционность стала лишь глубже, несмотря на то, что коммунистических фраз в его романах стало меньше.

Амаду, очевидно, понял с возрастом, что путь к коммунизму не является ни прямым, ни коротким. Он понял, что пролетарское бытие не избавляет легко и быстро от предрассудков. Он понял, что ненависть к богатым у многих «оппозиционеров», «борцов за права трудящихся», зачастую оказывается не более чем завистью к богатым, желанием самому стать богатым. Амаду понял, что не все пролетарии становятся революционерами, как и не все буржуи являются контрреволюционерами, иногда (хоть и не часто) есть и исключения.

Герои поздних романов Амаду порой не любят работать, зато любят выпить, вкусно поесть и не «страдают» половой сдержанностью. В этих романах чувствуется некоторый анархический уклон.

Очень часто в поздних романах Амаду реальность причудливо переплетается с афробразильскими верованиями. На первый взгляд может показаться, что автор верит в эти чудеса, но, присмотревшись, можно понять, что это – тонкий юмор писателя, как и дань уважения традициям простого народа. Данный уклон в афробразильские верования, очевидно, опять же был реакцией на официальный «материализм», который выродился до уровня мелочного экономизма, реформизма, т.е. до мелкого делячества, борющегося за несущественные улучшения в рамках капитализма. Амаду в одном из романов пишет, что красивая сказка лучше скучной правды. Мы в этом, конечно, с ним не согласны – нам нужна правда; но та самая «скучная правда» - это и не правда вовсе, а полуправда; с другой стороны, по сказкам, по верованиям, по сознанию людей, народа можно лучше понять их бытие.

Красной нитью через все романы Амаду (не только ранние) проходит жгучая ненависть к полиции, к насилию сильного над слабым, богатого над бедным, мужчины над женщиной. Красной нитью через все романы Амаду проходит любовь к беднякам и боевой революционный демократизм.

Заслуга Амаду и в том, что он создал сильные реалистичные образы женщин из народа, пролетарских женщин.

Конечно, буржуазный элемент в творчестве Амаду присутствует. Нельзя забывать и того, что по его мотивам созданы некоторые бразильские «мыльные оперы»: любовный элемент оставлен, классовый – выхолощен.

Буржуи взяли от Амаду одну сторону, отбросив другую. Мы, пролетарии, должны взять от Амаду именно его революционную сторону.

Александр ГАЧИКУС

НЕ ОТРЕЧЁМСЯ

Вульфа «готовы были убить за передачу о Дорониной» - а он расхохотался им в лицо и написал статью!

Впечатление от статей (и передач!) Вульфа – уже никакое: в них много банальщины, и это вечное его вздрагивание от слова «антисемитизм» уже становится тошнотворным! Да и не только его, а и многих других так называемых «исследователей русской культуры».

Кстати, именно в той статье («Вечерний клуб», №6, 2010 г.) они ещё раз и названы, к примеру: Скороходов, Радзинский и Вульф, - какая интересная строчка! Все они занимаются исследованиями вокруг русской культуры! Но совершенно ошеломляющей в какой-то другой статье была фраза великолепной Лидии Польской, объединившей и пришпилившей их всех одним названием – «ОДИНОКИЕ ГИПНОТИЗЁРЫ». Как необъятно много в этом сочетании слов! Что же гипнотизируют одинокие исследователи? Да всё вообще-то просто: говоря об истории Ивана ли Грозного, русской актрисы Дорониной или о каком-нибудь фильме 60-х годов с известным русским киноактёром, везде у них непременно проскользнёт нотка злобноватого русофобства и желание в сравнение восхвалить что-нибудь еврейское. Не хочется приводить примеры, хотя они в той статье и есть: поговорив о Дорониной, Вульф почему-то взметнулся и сделал комплимент Ахматовой и тут же, спохватившись, почему-то вспомнил, что надо бы хорошенько разобраться с творчеством Цветаевой: уж так ли талантлива Цветаева на фоне Ахматовой? Что вот у Ахматовой и стихи-то растут из сора, и гениальные, а Цветаева («Что страсть? – Старо. Вот страсть! – Перо») утверждает нечто диаметрально противоположное…

Вот это всё и есть гипнотизёрство, и оно необходимо им для того, чтобы заниматься эквилибристикой понятий русофобства, сионизма и антисемитизма! А вот мы от всего от этого устали. Уж коли на то пошло – так и хочется крикнуть: заберите вы свой безмерный еврейский талант, поставьте его на другую полочку, вынув из огромного пласта великой русской культуры! Так и называйте – «великая еврейская культура» и возьмите и поставьте туда всех своих пастернаков и мандельштамов.

Но не будем пускаться в раж сравнений, а ещё раз вернёмся к этой полочке, на которой будут стоять: и великая Раневская, и великий Михоэлс, и великий Товстоногов, и великий Высоцкий, и великая Пугачёва («графиня Пугачёва!»), и великая Ахматова (которая говорила про стихи из сора, а сор-то был у неё в мозгу и в других местечках), и великий Гердт. А ведь не включаем же мы в русскую культуру Муслима Магомаева – мы хорошо знаем, что он азербайджанец; Корнейчука – мы хорошо знаем, что он украинец; Максима Танка – он белорус; и, зачаровав уже весь мир своей элитарной культурой (т.е. непревзойдённой!), – мы никогда не говорим даже о Бальзаке, Байроне и Мицкевиче!..

Так что же мы всё-таки хотим этим сказать?? – НЕ НАДО ДОВЕСКОВ В ВЕЛИКУЮ РУССКУЮ КУЛЬТУРУ! Не надо Петра I, Екатерину II анализировать еврейским скальпелем! Не надо хвалить Мандельштама, не похвалив Клюева! Но не надо и хвалить Доронину, нахваливая Неёлову и Волчек! Не надо прикасаться к Цветаевой, чтобы тут же сказать, что Ахматова и (Боже упаси!) Бродский лучше. НЕ НАДО! Нам это просто надоело! Не надо нас гипнотизировать! Не всё поддаётся гипнозу великого еврейского ума! Потому что, если мы и молчим, не возражаем гипнотизёрам на каждое их выступление и не хватаем их за язык то там, то тут, и видим, как они вылавливают блох на дохлой собаке (потому что РУССКОЕ – это так исторически мощно и так чисто национально), то это ещё не значит, что мы не видим, ЧТО хотят нам сказать эти колдуны-гипнотизёры! Потому что тщета их бесполезна! Вряд ли русский человек отречётся от своего национального и влюбится во что-то. Еврейское, например! Они нам давно уже доказали, что еврейские умники очень любят свою культуру. И мы не отречёмся никогда от своих национальных начал и будем очень гордиться – ВСЕГДА! – В ЛЮБЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ! – мощью и красотой русского мировоззрения!